Одинцов отодвинулся от Саши и прыгнул. Он упал неловко и долго не поднимался. Саша побелел и закрыл глаза:
— Убился…
Когда он снова выглянул из вагона, он увидел, как оба товарища, спотыкаясь, бежали по тропинке за поездом.
Саша зажмурился и прыгнул.
Оглушенный падением, он сидел на траве и потирал ушибленный локоть.
Подбежавший Васек обнял его за плечи:
— Ты что?
— Сижу! — радостно ответил Саша.
Через минуту три товарища шли вдоль железнодорожного полотна. Глядя на Колю и Сашу темными от волнения глазами, Васек повторял:
— Обошлось, обошлось, ребята!
Книги нашли в кустах целыми и невредимыми.
— Они тоже прыгали! — сострил Одинцов, похлопав по своей сумке.
Вечернее небо быстро темнело. Где-то далеко слышались гудки паровозов. Свежий ветер трепал курточки мальчиков.
— Если пустить паровоз на полную мощность… — говорил Саша.
— Подожди… смотря какой паровоз!
Васек поднял голову и прислушался:
— Самолет! Ребята! Самолет!
Из-за леса, почти касаясь верхушек деревьев, вылетел самолет.
— Ура, летчик! Ура!
Ребята прыгали, подбрасывали вверх книги и толкали друг дружку.
— Летчик! Возьмите раненого! — кричал Одинцов. — Сашку Булгакова!
— Нет, Одинцова, Одинцова! У него нос разбился!
— Трубачева возьмите! Дядя летчик! Вот он! Вот! Хромает!
Самолет скрылся в облаках.
Скоро совсем стемнело. Стал накрапывать дождик. Серое здание депо все еще не показывалось.