Нью-Йорк 70-х и 80-х невозможно представить без ночной жизни в Studio 54, фешенебельных отелей, небоскребов и Роя Холстона. Красавец, брутальный и одновременно холеный, стал самым ярким американским дизайнером 20 века. И совсем непохожим на своих европейских коллег.
Он был создателем Ultrasuede, удобного платья-рубашки, которое можно было стирать в стиральной машине. Именно он помог Studio 54 стать эталоном ночной жизни, а ведь этот клуб и воспоминания о нем не стихают по сей день. Есть даже художественный фильм «Студия 54» 1998 года с Райаном Филлипом и Сальмой Хайек. Ни один клуб не повлиял на мировую культуру так, превратил Studio 54 в легенду ночной жизни.
Он был частью высшего света, богемы, среди его друзей были Лайза Миннелли, Бьянка Джаггер, Эльза Перетти и Энди Уорхол. И умер Холстон очень даже «богемно»: его жизнь была брошена в спираль алкоголя, секса и наркотиков, что привело к потере его собственного бренда.
Красавец Халстон ― самый известный дизайнер США XX века
В 1970 году кутюрье Чарльз Джеймс и молодой Рой Хэлстон создали коллаборацию, которая навсегда разорвала их отношения, но оставила неизгладимый след во вселенной, которым Халстон определил 1970-е.
В фондах Victoria & Albert в Лондоне и Metropolitan в Нью-Йорке хранятся три куртки, рассказывающие историю двух гениев.
Рой Холстон познакомился с Чарльзом Джеймсом в Чикаго в 1958 году, всего за десять лет до презентации своей первой коллекции. Кристобаль Баленсиага называл Холстона «лучшим кутюрье в мире», Кристиан Диор считал его проекты «поэзией». Но не из-за отсутствия творческого драйва.
Дизайны Джеймса оставались чудом чистоты и формы, «вбирая в себя основы природы без усложнений реального мира», как выразился Ричард Мартин.
Внушительные линии их платьев и пальто требовали сложной инженерной мысли, на совершенствование которой иногда уходили месяцы. Однажды Джеймс зашел так далеко, что потратил двадцать тысяч долларов и несколько лет на то, чтобы убедиться, что рукав сидит так, как он хотел.
Из-за этого перфекционизма они создали лишь 200 платьев за три десятилетия. Диана Вриланд однажды сказала, что Джеймс предпочел бы постоянно работать над платьем, заказанным для вечеринки, и доставить его поздно, чем позволить «сырому» платью появиться на вечеринке, не являясь идеальным воплощением его видения.
К сожалению, это была не лучшая бизнес-стратегия. Чарльз Джеймс мог превзойти и Баленсиагу, и Диора в мировой известности. Почему этого не случилось? У дизайнера был чрезвычайно эгоистичный характер и непробиваемый снобизм.
Работать с Джеймсом было непросто. Как вспоминала Анна, графиня де Росс, одна из его самых важных клиенток в 1930-х годах, кутюрье умел отсекать неподходящих клиентов, какими бы богатыми они ни были, несколькими жестокими словами.
Представить такое сегодня невозможно!
А со всеми нижестоящими он общался как с челядью.
Однако те немногие счастливчики, которые могли позволить себе обожать его, делали это безоговорочно. Среди них были одни из самых элегантных женщин Америки, такие как Бейб Пейли, Остин Херст или Миллисент Роджерс.
Холстон, конечно, тоже был одним из таких фанатов. И вот два гения сошлись, соблазненные бурным характером и блестящим талантом.
Первый показ Холстона состоялся в декабре 1968 года в комнате, которую он снял на 33 East 68th Street. Он украсил её индийским батиком, расставил кресла из синтетической зебры и экзотические белые орхидеи.
Он представил всего 25 работ, многие из которых были вариациями одной и той же идеи в разных тканях, перед небольшой аудиторией из 30 человек, сидящей на золотых стульях. Это было не самое грандиозное шоу, но эффект был мгновенным. На следующее утро, когда Рой пошел открывать модный салон в 9:30, она обнаружил Бэйб Пейли — одну из ведущих законодательниц моды Америки ― у дверей. Она собиралась заказать костюм с бриллиантами.
Самый заметный
Идеи, которые сделают Хэлстона легендой американской моды, уже присутствовали на этом дебютном показе.
Платья с запахом, платья-рубашки, А-образные или асимметричные плечи — и это в 1969 году. По словам Гомера Лейна, помощника Чарльза Джеймса, эта первая коллекция никому не понравилась. Они были созданы для высоких моделей, а не для реальных покупательниц, поэтому всю одежду из магазинов возвращали! Облом какой-то, интеллигентного слова не подберешь.
Холстону срочно нужно было улучшить качество своей одежды. К счастью, он дружил с одним из лучших инженеров текстильного мира.
Два или три раза в неделю два дизайнера обедали вместе в Нью-Йорке. В то время Джеймс, разорившийся в судебных процессах по искам о плагиате, которые он постоянно подавал, проводил дни в алкогольном или наркотическом опьянении.
Но в моменты прояснения он мог быть великой творческой силой, которой Холстон решил воспользоваться, наняв его в качестве консультанта для своей собственной фирмы. Официально цель состояла в том, чтобы усовершенствовать конструкцию их платьев, помогая разработать более эффективные способы сшивания карманов или изготовления платьев с запахом. «Будь Баленсиагой для своего Живанши», как несколько раз повторял Холстон.
Все вокруг предупреждали его, что работать с Джеймсом ― плохая идея. И не только из-за невозможного характера и неработоспособности.
Но Холстон знал, что делал. Бернадин Моррис, редактор отдела моды New York Times того времени:
«Холстон хотел получить знания Джеймса, но он также хотел и помочь ему».
«Приближалась дата показа, и работа еще не была закончена, ― вспоминал Джо Юла в книге «Просто Хэлстон». «Мы сидели и ужинали, и мы сказали Холстону: «Ты понимаешь, что коллекции нет?»
Присутствовавший при этом Моррис вспомнил, что Джеймс подошел к нему за кулисами с жилетом и пожаловался, что Холстон не позволил ему представить его в коллекции. «Чарльз хотел показать этот жилет, но он был наполовину закончен», ― объяснил Холстон журналисту. «Я не мог. Хотя это был отличный жилет, его даже нельзя было продать». Вот!
Жесткий бизнесмен Рой Холстон и капризный гений Чарльз Джеймс дошли до края пропасти.
Вскоре после этого показа (который прошёл блестяще!), и после нескольких дискуссий между Джеймсом и остальной командой Холстону стало надоедать своеволие Джеймса.
Однажды утром он подошел к небольшому кабинету, оборудованному для него на третьем этаже холла, и поставил ему ультиматум. Он сказал, что Джеймс слишком стар, чтобы заниматься дизайном, и предложил ему 250 долларов в неделю, чтобы он могла позволить себе потихоньку доживать свою карьеру и что-то иногда рисовать.... Обиженный Джеймс тут же подал в отставку и назначил Холстона главным врагом своей жизни.
«Несмотря на слезливое заявление о том, что мне не платили достаточно, чтобы я больше работал, после того печального прощания я слышал много лжи о себе», — писал модельер много лет спустя.
Джеймс обвинил Холстона в краже большого количества эскизов, назвал его одежду «пид****-хаг-драг» и зашел так далеко, что решился отомстить. И чем больше росла известность Холстона, тем более навязчивой становилась идея Джеймса о мести.
Каждый раз, когда один из его дизайнов появлялся на обложке WWD, он оставлял отметку на обоях на стене своей квартиры в отеле Chelsea Hotel, где его и нашли мертвым от почечной недостаточности в 1978 году между тарелок с едой. В потрепанных рулонах ткани и бесконечных эскизах был список всех рисунков, которые, как он считал, Холстон у него украл.
Однако эта ненависть никогда не была взаимной. И Холстон тоже не всегда злился на него. В 1984 году Halston Enterprises профинансировала ретроспективу работ Чарльза Джеймса в Бруклинском музее, заплатив за оформление платьев, которые должны были быть выставлены. В некотором смысле выставка нужна была для того, чтобы выразить … восхищение Чарльзом Джеймсом и тем влиянием, которое он произвел на него.
Как отмечает Стивен Гейнс, Холстон научился видеть моду своими глазами, и его кругозор значительно расширился и обогатился. Ну ещё бы:)
Знания в области конструирования, которые он приобрел у Джеймса, во многих случаях служили ему отправной точкой для совершенствования одежды, которая завладевала миром. Элейн Гросс и Фред Роттман объясняют в книге «Хэлстон: американский оригинал», что косые платья-карандаши Холстона были непосредственно вдохновлены платьем «Такси» со швом и застежкой-молнией пришитыми вокруг торса.
Постоянные попытки Холстона убрать проймы и швы также были вызваны сокращениями Джеймса, а его плечи эллиптической формы были модификацией вогнутых и выпуклых форм одежды кутюрье.
Но Холстон, обвинявший Джеймса в капризности и богемном образе жизни, переплюнул его в разы.
Его страсть к Moët & Chandon, которое он пил вместе с икрой и кокаином на легендарных обедах с Эльзой Перетти. А его клубная жизнь будет увековечена в фильме Studio 54.
Его модный дом на 68-й улице Восточной стал средоточением гламурной жизни Нью-Йорка.
На протяжении всей своей карьеры Холстон всегда держал на столе белую орхидею, потому что это был его любимый цветок. Хотя…..Это ведь Чарльз Джеймс приучил Холстона любить орхидеи.
Маленькое и безмолвное присутствие Чарльза Джеймса в Королевстве Роя Холстона.
Благодарим любимых читателей и подписчиков за то, что прочли этот пост. У нас на сайте всегда много интересной и актуальной информации о мире beauty&fashion!
А вообще у нас в блоге так круто, что не передать. Впрочем, судить вам. Вот ссылочки на последние статьи:)
