А Сергий твердил:
— Не считай вражьи мечи! Не считай! В сердца людей смотри, а мечи — железо мертвое!
— Как не считать? Железом этим живые сердца пронзают.
— Пронзают, княже! Но много ныне на Руси сердец, готовых, не дрогнув, удар железа встретить. Вот они, смотри…
Сергий вышел в сени, сквозь полуоткрытую дверь слышен был его негромкий оклик:
— Братия, Пересвет, Ослябя, войдите.
Вошли два монаха. Поклонившись князю, они так и остались стоять, немного пригнувшись. Низкий потолок кельи мешал им выпрямиться во весь рост. Взглянув на их черные монашеские одежды, Дмитрий и сам не заметил, как покачал головой. Укоризненно? Да, укоризненно. Глазами воина глядел на богатырей князь, и видеть их в смиренной одежде иноков было ему противно.
«Как Сергий на отца духовного не похож, так и эти двое будто только нарядились монахами. На таких плечах не рясе, панцирю лежать».
— Их отпускаю с тобой, княже господине, в битву. Скажите, братия, как, пойдете?