А Лука кричал:
— Не Зигфриду, но Илье, но народу русскому во бою смерть не написана! — повалился без сил на лавку. Монах только головой повел. Кнехты кинулись на зодчего, опять рванули вывернутые руки.
— Убрать! — крикнул монах. Бесчувственного старика уволокли. Едва захлопнулась дверь, рыцари заговорили все вдруг.
— Упрямый, дьявол!
— Таких не покорять, а избивать надо.
— Всех их не перебьешь, много их.
— Что же делать с зодчим?
— Пытать!
— На колесе изломать!
Монах, до того молчавший, застучал костяшками пальцев, заворчал: