Продолжаем разговор о том, почему людей с психологической позицией жертвы так раздражает сериальный образ Хюррем.
В комментариях к первой части статьи многие трезвомыслящие читатели отметили, что Хюррем вовсе не была белой и пушистой, а просто действовала в соответствии с порядками и устоями общества, членом которого являлась. В сериале более чем ясно показано, что ее враги не отставали, но даже перегоняли ее, показывая куда следует стремиться.
Итак, напомню кратенько, но в рамках развития сюжета "Великолепного века" (ну чтобы не было как доме Облонских, когда смешались кони, люди):
1. В Османской империи был рабовладельческий строй, при котором ценность жизни раба приравнивалась к ценности вещи, а иногда даже дешевле. Хозяин имел право казнить раба за проступок. Пример: удушение Нилюфер в наказание за зарезанную лошадь Хюррем, фактически без суда и следствия. А ведь девчонка сказала, что ее заставили это сделать под угрозой смерти.
2. Интриговали и строили друг другу козни все влиятельные лица и, по совместительству враги Хюррем. Убийства были обыденным явлением. Напомню, некоторые события, случившиеся задолго до того, как Хюррем испортила личико Гюльнихаль. Валиде, чтобы выгородить Махидевран, велела подбросить перстень невиновной рабыне, которую на виду у всего гарема выволокло двое стражников; судьба девушки неизвестна.
Гюльшах, действуя в интересах Махидевран, придушила подушкой Хасибе, подавшую в султанские покои отравленный десерт, за что получила похвалу от своей госпожи. Об этом Хюррем не знала, зато она узнала силу ударов Весенней Розы в самом натуральном виде, поскольку была избита ею до потери сознания. Махидевран была наказана только полным охлаждением к ней султана, никаких иных санкций не последовало.
Дорогие читательниЦЫ, а вас избивали по лицу и голове, поделитесь в комментариях? Как это на вас повлияло? Предприняли ли вы какие-либо меры, чтобы подобное никогда не повторилось в отношении вас? Считаете ли вы, что избиение — это рядовое событие, о котором легко забыть, особенно в случае, когда содеявший это человек остался безнаказан и по-прежнему испытывает неприязнь к вам?
Про Ибрагима и писать нечего, он был воином, убить для него было как кофе выпить.
3. Хюррем сама была рабыней, но получила свободу от Сулеймана после рождения шехзаде Баязида. После она также стала женой султана и получила законное право распоряжаться судьбами и жизнями других рабов. В статусе рабыни за ней числятся такие преступления как отравление меха Гюльнихаль и дневника Ибрагима, а также покушения на принцессу Изабеллу, таких же рабов, какой и она сама. Все они были соперниками Хюррем за обладание Сулейманом — единственным, от кого полностью зависела жизнь Хюррем и ее детей. И тут уж было не до сантиментов. Или ты, или тебя.
Безусловно, убийство — страшное преступление. Но у нас, людей 21 века нет права строго судить тех, кто жил в 16 столетии. В сериале показано, что убивали все: и повелитель, и раб (вспомните прыткую Гюльшах). Рабы вполне могли поднять восстание и напасть на представителей династии: во время бунта янычар Хатидже теряет ребенка (а могла бы и жизнь). Чувство смертельной угрозы время от времени испытывали все: опять же и повелитель, и раб... Это во многом определяло образ мыслей и действий жителей Османской империи. Манипулирование базовым инстинктом самосохранения было неотъемлемым компонентом коммуникации господ и их представителей с рабами. Без него рабы и рабами не были бы, просто послали бы султана и разбежались из Топкапы кто-куда, один Сюмбюль бы остался.
Приведу обратный пример: Хатидже несколько раз обращала внимание на повышенный интерес Нигяр к Ибрагиму, но спустила это на тормозах. Особенно меня поразило, что она нашла халат калфы в спальне мужа и наивно предположила, что она его там случайно обронила... Хюррем за такое избила бы как минимум, не разбираясь. В конечном итоге излишняя мягкость и доверие Хатидже к калфе сыграло свою роль в ее связи с Ибрагимом. Нигяр хорошо знала султаншу и небезосновательно полагала, что ей это сойдет с рук. (И сошло ведь!)
Ну ладно, возвращаюсь к Хюррем и обвинениям в ее адрес.
3. Окрутила султана, хотя не любила его. Любила только себя и власть. Детей тоже не любила. Хюррем вообще самый махровый, самый нарциссовый нарцисс!
Хюррем любила султана. У нее просто не было другого выбора. Вспыхнувшая влюбленность могла бы и не перейти в глубокое чувство, но это был вопрос выживания Хюррем, а позже и ее детей. Определенно, ее любовь была нездоровым чувством, но виной тому не только характер Хюррем, но и обстоятельства ее жизни.
Ее постоянная готовность атаковать любую случайно мелькнувшую в просвете "золотого пути" наложницу ни что иное, как единственная доступная стратегия сохранения не столько семьи с мужем, которой запросто может позволить себе интрижку на стороне, но и собственной жизни, и жизней своих детей. В отличие от Махидевран, Хюррем не была матерью старшего шехзаде, поэтому расслабиться не могла себе позволить.
Теоретически, запретить султану хальветиться с кем попало, Хюррем не могла. Но она сделала все, чтобы это случалось как можно реже и имело эпизодический характер, не представляющий угрозы ее отношениям с повелителем.
Любила власть? Вообще ни разу не заметила. Она, конечно, всячески подчеркивала свой статус, приближенность к султану, но к обладанию реальной политической властью не стремилась. Ей и так забот хватало. Другой вопрос, что жизнь их семьи была неизбежно связана с правлением империей... Если Хюррем и была властна по отношению к детям, то это в первую очередь продиктовано страхом за их жизнь. Отпустить поводья сыновей было чревато их гибелью, что и случилось после смерти хасеки с Баязидом. Ей пришлось влезть в мужские дела только для того, чтобы иметь возможность сохранить жизнь сыновей. Махидевран этого не сделала, поэтому не уберегла Мустафу.
Была нарциссом? У нее были развиты нарциссические черты, но по сравнению, например, с Валиде, в меньшей степени. Махровым нарциссом Хюррем не была это точно. Во всяком случае умела придержать коней при общении с Сулейманом. Детям доставалось, особенно луноликой Михримах, но этот манипулятивный контроль тоже был вынужденной мерой ради выживания.
Но все это вряд ли будет аргументом для человека-"жертвы". Они инфантильны и боязливы, поскольку их мир полон агрессоров. Любое самостоятельное действие требует ответственности, которую жертвы нести не готовы. Поэтому они уверены, что с Хюррем, которая в одиночку прошла путь от простой рабыни до хасеки, что-то нечисто. Она точно не жертва, как они, значит — агрессор.
4. Причастность к казни Мустафы
Разумеется, для Хюррем казнь Мустафы была желанна. Он был первым претендентом на трон и по причине существования закона Фаттиха соперником и угрозой жизни для всех сыновей Хюррем и для нее самой, учитывая ее враждебные отношения с Махидевран. Но у хасеки не было достаточного ресурса, чтобы в одиночку подвести любимого сына Сулеймана к гибели. Это случилось совместными усилиями женского состава султанской семьи: бабушки, тетушек и, конечно, матери. Опять же, верить, что Хюррем вертела султаном — не уважать оного. Он был очень умным человеком и тонким психологом, и не мог не видеть, что Мустафа не так предан ему, как хочет казаться. И этим он очень напоминал свою матушку, которая также мягко стлала по поводу и без крича, что жизнь без Сулеймана — мучение, и не скрывала радости, что у нее есть "запасной аэродром" в виде шехзаде. Вопрос, о чем тогда страдала Махидевран на самом деле?
Да и возвращаясь к Хюррем: она не обязана была беспокоиться о сохранении жизни Мустафы. Это должна была делать Махидевран, это была ее ответственность. О законе Фаттиха она знала, но мечты о сладкой жизни в статусе валиде застили ей глаза настолько, что она и не подумала, что Хюррем обязательно озаботится вопросом престолонаследия. Зная ее характер, было крайне глупо пускать это на самотёк, учитывая нравы тех времен....
"Жертвы", привыкшие жертвовать и поступаться своими интересами ради других от трусости и неумения давать отпор очевидно ожидали, что Хюррем собственноручно задушит своих сыновей и, присягнув Мустафе, выпьет яду в его покоях, засвидетельствовав полную покорность и согласие с тем, что ему, как старшему наследнику, подобает наследовать трон. То, что хасеки самоотверженно защищала жизнь своих детей, вызывает протест у "жертв". А то, что Махидевран этого не делала в должной степени, напротив, вызывает сочувствие... "Надо уметь принимать свою судьбу, — упрекают они Хюррем. — Пеняй на себя, раз родила позже Розы"...
Но Мустафу душат, и "жертвы" видят очередное подтверждение, что Хюррем — исчадие зла ада. Мустафа в глазах таких антихюрремщиков по-прежнему тот же щекастый малыш в парчовом халатике носящийся по коридорам и аллеям Топкапы, а не взрослый мужчина, который единолично несет ответственность за принятые им решения.
5. Причастность к казни Ибрагима
Вот уж кого глупо защищать от Хюррем, так это Ибрагима! Делать это могут только самые махровые, совершенно забитые "жертвы", утратившие связь с реальностью. (Не путать с сочувствием). Пространные монологи Паргали о том, "...насколько одна женщина-соперница может быть сильнее десяти соперников мужчин"... действуют на таких дам (я не встречала ни одного мужчину-защитника Ибрагима) как взгляд удава на кроликов. Паргали тоже жертва, как и мы, уррра, девочки! И девочки начинают мечтать, как бы они четвертовали / колесовали / душили / топили коварную хасеки.
При этом девочки в упор не замечают тот факт, что Ибрагим был правой рукой султана, в его руках были сосредоточены огромные власть и могущество. Повелитель безраздельно доверял ему и до поры до времени вообще не разговаривал с Хюррем на тему недостатков своего визиря. Такой кредит доверия, который был выдан Паргали султаном, не был выдан никому другому. При этом с самого начала сериала внимательный читатель заметит, как пристально султан следил за чистотой помыслов своего брата-раба. Он видел его насквозь, потому и отлупил матраком за капризные требования написать Ибрагим-наме от Насуха-эфенди. Но и до того случая немало было "намеков" от султана братишке из Парги. Зачем? Да потому что султан понимал, какие демоны начнут раздирать душу рыбацкого сына Тео, оказавшегося на верхушке власти... Ибрагим не справился с ними, вот и все.
Он выбрал себя, хотя безусловным рефлексом в его положении было всегда выбирать султана. Это был его выбор, но "жертвы" предпочитают традиционно перекладывать ответственность Паргали за его жизнь и решения на Хюррем. Впрочем, Ибрагим и сам грешил этим. Ответственность за свои поступки он нести не любил и при возможности не делал этого. Султан прекрасно зная это качество своего любимого подданного, старался не ставить его в затруднительное положение, не искушать от греха подальше. Но сколько веревочке не виться, а кончику быть. Султан казнил его как государственного предателя, чтобы иметь возможность оплакивать как друга. И Хюррем тут совершенно ни при чем.
А как вы как считаете? Согласны со мной? Делитесь своими мнениями в комментариях. Если статья понравилась, ставьте 👍 и подписывайтесь, впереди много интересного!
