— Вылезай, старый ишак!
Некомат покосился на петлю из сыромятной кожи, что была в руках у татарина, и, не торопясь, полез за пазуху. Татарин, видя, что старик медлит, замахнулся было на него ремнем, но тут Некомата будто ветром выдуло из–под телеги. Вскочив на ноги, он закричал:
— Остерегись, шайтан![225]Это ты видал?
Татарин замер.
— Пайцзе?
— Она самая! Басма царя Абдуллы! — Некомат высоко поднял серебряную дощечку с вырезанной на ней головой тигра.
Как волна прошла по толпе татар. Все сразу стихли и торопливо принялись развязывать людей Некомата. Сотник, пнувший купца, срывающимся от страха голосом молил о пощаде.
Некомат зевнул, проворчал:
— Поспать не дали, черти. — И, обратись к своим, крикнул: — Запрягай, что ли, ребята!
Окруженный татарами, обоз Некомата с почетом въехал в кочевье.