— Очи есть, так гляди, — писец кивнул в сторону улицы. Сквозь раскрытую калитку виднелось воткнутое в землю татарское копье.
— Да нет у нас двух алтын!
— Все так говорят. Ты прислушайся.
С соседнего двора доносились всхлипывания, по всей Ордынке слышались крик, плач, ругань.
Васька посмотрел на жену, на писца, вздохнув, пошел в избу.
Писец присел на скамейку, вынул ножик и принялся обстрагивать палочку. Ямщик все не выходил.
— Сходи, поторопи мужа, — приказал хозяйке писец, но тот вышел сам, протянул писцу деньги. Взглянув, писец нахмурился.
— Тебе, Кривой, что сказано? Два алтына, а ты алтын без векши[263]даешь. Мало!
Голос Васьки Кривого дрожал:
— Батюшка, государь, помилуй… нет у меня больше. Нет!