Капитан нажал звонок, в квартире раздалась звонкая мелодичная трель. Ждать пришлось недолго. За дверью послышались шаги, старческий голос спросил:
— Кто там?
— Милиция, — ответил капитан и полез в карман рубашки за удостоверением.
Он лихо развернул и тут же закрыл перед глазком красное удостоверение. В квартире замялись.
— А что вам угодно?
— Владислав Георгиевич, необходима ваша помощь как специалиста. Будьте добры, откройте, не на пороге же разговаривать.
Защелкал замок, дверь слегка приоткрылась, удерживаемая цепочкой. В образовавшуюся щель выглянул старик лет шестидесяти, с венчиком седых волос, облегающих глянцевую плешь. Взирая сквозь толстые линзы очков на визитеров, он еще секунд двадцать внимательно изучал их.
Сняв, наконец, цепочку, пригласил войти.
— Понимаете, Владислав Георгиевич, на таможне аэропорта «Шереметьево» задержали американца, пытавшегося вывезти из страны несколько старинных картин. Справкато у него имеется, что они художественной ценности не представляют. Но... сами знаете... в наше время... Когда все покупается, и все продается... Мы вас надолго не оторвем, машина ждет у подъезда.
Старик выслушал капитана, слегка наклонив голову.
— Что ж, я, конечно, не большой специалист, но, как говорится... чем смогу, помогу...
— Деда, кто пришел? — спросили из дальней комнаты.
Обернувшись, старик сказал громче:
— Не беспокойся, Сашенька. Товарищи из органов. Я с ними... ненадолго, — и пояснил капитану. — Внучка моя, болеет... А вы, пожалуйста, — попросил он сотрудника в серой униформе, — закройте дверь.
— Пожалуйста, пожалуйста, — заулыбался тот, захлопывая ее.
На лестничной клетке вновь установилась тишина.
От глазка в квартире напротив отошла наблюдавшая за сценой соседка, сняла с телефона трубку и набрала номер.