Осип покосился на близких уже москвичей, откликнулся спокойно:
— Что ж, можно и стрелами, — повернулся, торопливо пошел в толпу. В шуме и криках едва был слышен его негромкий голос:
— Савка, Ванька, Глеб… ну–тко берите луки, пошли…
Потому, что Осип говорил спокойно и тихо среди шума и криков, люди сразу поняли, чего от них требуют, и, похватав оружие, побежали на берег Черемухи. Рыбак, чинивший свою снасть, бросил сеть, заспешил в гору.
— Стрел на ветер не бросать, — сказал Осип, натягивая лук. — Ну–ка, робятки, с богом!
Свистнули стрелы. Один из москвичей грохнулся с седла. Под другим повалился конь.
Атаман увидел, как нападавшие тоже схватились за луки, и не успели ушкуйники пустить по второй стреле, как на них обрушился дождь московских стрел. Нападавшие стреляли все вместе — простые воины, десятники, сам Семен. Осип огляделся вокруг. Его люди, хоронясь за рыбацкими челнами, лежавшими на берегу, стреляли вразброд, не целясь.
Москвичи ударили опять. Рыбак, не успевший добежать до своей избы, ткнулся лицом вниз. В спине его торчала стрела.
Ушкуйники стали выскакивать из–за челнов, норовили убежать, несколько человек упало. К Александру подбежал Осип.
— Пора уходить, атаман. Иначе перебьют!