Из дополнительной информации о том мосте, которую мне дал командир отряда, я знал, что рядом находится маленький посёлок, домов пять или шесть. Там раньше жили люди, которые обслуживали мост, железнодорожники и ремонтники с семьями. Когда пришли немцы, то опасаясь с их стороны диверсий, выселили всех, сами заняли эти дома. Теперь там жила охрана моста и их командиры. Самым удобным местом для наблюдения предполагался большой овраг, на противоположном берегу от посёлка. Это всё по карте, а вот как на самом деле обстоит, никто не знал. Я решил зайти со стороны оврага, а там видно будет. До места добрались быстро, два раза чуть не наткнулись на немецкие обозы, двое разведчиков шедших впереди группы, вовремя их замечали. Вышли к краю леса, до оврага было примерно с километр пути. Вся опасность того пути заключалось в том, что это была голая равнина, без каких-либо кустов и деревьев. Я решил дождаться ночи и с двумя партизанами преодолеть этот участок, на месте оценить обстановку и пригодность оврага к наблюдению. Мост уже сейчас было видно в бинокль, даже автоматчиков видно, вот только никаких зениток я не видел, как не крутил окуляры бинокля. Дождавшись темноты, поползли. Ползли медленно, с осторожностью, как вдруг, я увидел прямо перед собой подозрительный бугорок. Дав команду всем замереть, достал нож, пользуясь им как щупом, стал протыкать землю. Не с первого раза, но мне удалось вогнать нож почти по самую рукоять в промёрзшую землю. Так и есть, мина! Дал команду возвращаться. Дожидавшиеся нас бойцы группы очень удивились, когда мы вдруг вошли в лес.
- Что-то случилось, - Кондратьев первый задал вопрос, - вас обнаружили?
- Мины там, одну нашёл, другие искать не стал. К оврагу не пройти. Нужен другой план.
- Значит со стороны посёлка или с воды надо.
- С воды точно не выйдет, на льду мы хорошие мишени. Будем заходить со стороны посёлка.
- Там же немцы?!
- Вот там и не ждут нас, а здесь ждали, не зря мины установили, а что там, в овраге, вообще не известно. Уходим, чего время терять.
Собравшись, ушли в лес, что бы сделать круг и перейти реку подальше от часовых на мосту. Прибыв на приметное место на другом берегу, я оглядел местность. Видно плохо, но всё же видно. Оказалось, что никакого оврага и нет, вот так карты! Первый дом от моста стоял на удалении всего каких-то пятисот метров. Меня заинтересовали кусты, которые примыкали к этому дому, а начинались они от леса. Рассмотрев посёлок с другой стороны, часовых не заметил, если только у дверей домов стоят, мы же зашли с тыла. Кусты это хорошо, но надо ещё по ним пробраться, а также, незаметно проскочить через весь посёлок, чтобы быть ближе к мосту. Снова скомандовал отход, опять сделав крюк, вышли на сторону крайнего дома. Теперь было лучше видно весь предполагаемый путь от леса до моста. Так и есть, по кустам скрытно пройти можно, а вот как пройти через посёлок, пока было не ясно. Осматривая посёлок, я обратил внимание на то, что дым шёл из всех труб кроме одной. Это был тот самый дом, что стоял первым от моста. «Странно, там никто не живёт или они мороза не боятся?! В любом случае нужно ждать утра. Тогда и светло будет, да и смену часовых надо посмотреть, время засечь, количество солдат» - обдумывал я свои дальнейшие действия.
Приготовились к ожиданию. Послышался шум приближающегося поезда, яркий свет прожектора на паровозе освещал путь и мост. Теперь в сравнении с паровозом можно было определить размеры моста. На нём помещались два вагона вместе с паровозом. Не сбавляя ход, поезд проехал по мосту и вскоре шум его затих. «На фронт припасы везут, а мы лежим и смотрим!» - кусая губы от собственного бессилия, думал я. Через какое-то время, опять послышался звук поезда, теперь он приближался к мосту с другой стороны. Только судя по звуку, двигался поезд с гораздо меньшей скоростью, чем первый. Вот и паровоз показался, за ним крытый вагон, а за тем платформа с ящиками. Поезд стал сбавлять ход, как будто намеревался остановиться, это уже было интересно, мы всматривались в происходящее, напрягали глаза до рези. Вот паровоз почти остановился, потом резко дёрнулся и встал, как будто наткнулся на стену, которою не мог пробить. Платформа, которая была последней в этом поезде, вдруг поднялась кверху и стала крениться набок, посыпались ящики, затем платформа развернулась, встав поперёк железнодорожных путей, замерла. Что это было, машинист не опытный или какой-то план у него был?! С ещё большим вниманием стали наблюдать. В бинокль было видно, как забегали солдаты, раздался свисток. Я слышал, что таким образом немецкие офицеры отдают команды. В домах стал зажигаться свет, в первом доме по-прежнему света не было. Очень интересно! Открылись двери в крытом вагоне, на насыпь из вагона стали выпрыгивать люди и бежать к потерпевшей аварию платформе. В посёлке тоже была суета, было видно бегущих к мосту людей. Охрану подняли, тревога у них. А ведь это шанс! Я быстро открыл планшетку, вытащил два листа бумаги, один даже порвал в спешке, карандаш. Те, кто заметил мои движения, с недоумением смотрели на меня. Сняв с плеча планшетку, я отдал её Кондратьеву:
- Если, что со мной – ты командир.
Видел, что он пытается что-то сказать, но пока он подбирал слова, я уже скрылся в кустах.
Это была возможность пробраться через посёлок к мосту незамеченным. Пока авария и суета, то все будут там, нужно было использовать момент. Как выбираться обратно я не думал, это всё потом. Вот я уже и за первым домом, отсюда было слышно немецкую речь, офицеры криками подгоняли солдат. Второй, третий, четвёртый дом, не удержавшись, я заглянул в окно. Свет не выключили, было хорошо видно, что вдоль стен стоят двухъярусные кровати, посреди комнаты стол, людей нет. Надо идти дальше. Вот я уже за пятым домом, теперь отчётливо слышны команды и ругань, удары железа о железо. Осталось проскочить за шестой дом, где не было света при тревоге. Это было сложно, между домами открытое пространство, и если раньше стояли хоть какие-то заборы, то тут было пусто. То и дело по дороге пробегали немецкие солдаты, я выглядывал из-за угла в надежде поймать момент и одним рывком преодолеть эти несчастные десять метров. Подождав минуту, решил, что все пробежали, кинулся к углу последнего дома. Всё! Я на месте! Перевёл дух и прислушался. За мной тихо, впереди ремонтные работы. Проскочил! Выглянул из-за угла, так и есть, место, где остановился паровоз, было окружено немецкими солдатами. Люди на железнодорожной насыпи что-то делали с платформой. Некоторые стаскивали с насыпи ящики и складывали их один на другой. Что-то в этих рабочих было не ток, но присматриваться было некогда. Поднял голову, осмотрел окно, поверх наличников был прибит железный лист. Вот почему света не видно, но зачем забивать окно железом, от пули не спасёт, свет не пропускает?! Обошёл дом с другой стороны, так же два окна были закрыты железом. Странно! Вернулся на прежнее место. Достал бинокль, стал присматриваться к происходящему на путях. Вот оно, что! Увидев, как солдат одного рабочего удалил прикладом, а другого пнул ногой, торопя работу, понял, что это тоже наши пленные или гражданские из ближайшего населённого пункта. Осмотрел местность, где должны были быть зенитки. Ничего, бугристое поле, ни дерева, ни куста. Да где же они есть, эти пушки, которые мешают нашим самолётам уничтожить мост?! Не придумали же их лётчики! Тут ничего не увидишь, тем более ночью, надо утром смотреть. В дом нужно пробраться, а лучше на чердак. Оттуда всё как на ладони будет, тем более с биноклем. Попробовал оттянуть лист железа от наличника, никак! Жалко, как жалко, так ловко вышло сюда пробраться, а теперь, что?! Достал нож, стал пробовать подцепить лист с угла, ага, проскочив шляпку гвоздя, железо отошло. Хорошо, очень хорошо. Проводя под листом железа ножом, находил следующий гвоздь и, ставя нож ребром, отрывал его от наличника. «Наверное, так воры в дом пробираются!» - думал я, орудуя ножом. Наконец, угол листа уже можно было отогнуть. Просунул голову, темно и ничего не видно, стекла нет, это обрадовало. Нашёл в темноте, за что можно зацепиться руками, стал подтягивать своё тело в лаз, помогая рукам ногами. Всё, я внутри. Тихо. Если бы здесь были враги, то меня бы уже давно услышали, значит, здесь никого нет. Что за дом такой? Достал спички, загорелась первая. Ящики, что-то деревянное похожее на бруски, брёвна. Всё аккуратно разложено. Склад! Ясно теперь почему тут не топиться печка, кому тут топить. Подсветив второй спичкой себе под ноги, встал на ящик, спустился на пол. Зажёг третью спичку, посветил вокруг. Да, так и есть – склад. Теперь нужно найти себе место и до утра ждать. При свете четвёртой спички поправил лист железа в том месте, где я влез, скинул с ящика снег. Тщательно его растёр, хорошо, что на полу было много песка и сухих листьев. Уже с помощью пятой спички нашёл лаз между стопками ящиков, пролез в него и, уткнувшись в стену, успокоился. Вроде спрятался, хотя как знать, может при дневном свете меня можно увидеть? Это напоминало мне детскую игру в прятки, когда маленькие дети закрывают себе глаза рукой и думают, что они спрятались, они же никого не видят! В любом случае, жечь спички в поисках другого укрытия глупо. Меньше движений надо делать, да и свет могут увидеть. Подобрав ноги ближе к себе, я обхватил их руками и замер. Нужно сохранить тепло тела. Интересно, а мне здесь теплее, чем партизанам под открытым небом? У меня хоть ветра нет, зато враги рядом. Ждём утра.
С восходом солнца, в помещении склада стало хоть что-то уже видно. Постепенно можно было разглядеть предметы, лежащие на полу или стоящие возле стен. Перегородок в доме нет, это была одна большая комната. Звуки ремонта на путях стихли ещё в темноте, паровоз уже уехал. Немцы, возвращаясь в свои дома, негромко переговаривались. Наконец взошло солнце и его лучи, пробиваясь через щели в дверях и отверстия в листах железа на окнах, вполне сносно осветили помещение. Потолка в доме не было, на его уровне были только балки. Я увидел то, что меня обрадовало. Выше балок было маленькое оконце, оно выходило как раз на мост! Вот удача так удача, только бы не сглазить, и так всё гладко идёт. Я три раза сплюнул через левое плечо, ещё бабушка так учила делать. Теперь надо как-то туда залезть. Выйдя из укрытия, прислушиваясь, я огляделся. Если поставить один из ящиков на те, что стоят у дальней от окна стены, можно подтянуться на балке, а потом пройти по ней до самого окошка. Вон, там и лежит что-то, сразу на двух балках, будет место, где расположиться для наблюдения. Осмотрел ещё раз место, где я влез на склад. Всё чинно и красиво, ни каких следов. О своих следах на снегу не беспокоился, ещё ночью я видел, что других следов там нет, значит, часовые за склад не заходят. Будем надеяться, что и в этот раз сюда никто не пойдёт. Попробовал переставить ящик, не тут-то было, тяжесть неимоверная. Если и поднимут его, то двое мужчин, к примеру таких, как Мухин. Стал искать ящик поменьше и легче. Неудача, все большие и тяжёлые! А, вот то, что мне надо! На одном из ящиков лежала верёвка, это был кусок метра два, а мне больше и не надо. Прислушался к звукам на улице, мне показалось, что услышал шаги. Нет, всё тихо. Взяв верёвку, залез на ящики. Со второй попытки перекинул один конец через балку, подтянулся, и вот я уже на самой балке. Подняв за собой верёвку и скрутив её в клубок, оглядел свой путь до окошка. Мне предстояло пройти пять с лишним метров по, кое-как обтёсанному, местами и не тронутому топором, дереву. Что ж, в детстве, у бабушки в деревне, мы с местной детворой проделывали такие трюки. Они сначала смеялись, считая городских детей не приспособленными к такому, но на третий раз у меня получилось. Потом я уже даже бегал по такому бревну. Это всё было уже давно, а вот сейчас мне надо было повторить озорство детства, но теперь уже на благое дело. Вспомнив, как меня учили деревенские, я распределил свой вес на обе ноги, моток верёвки держал на вытянутых руках впереди себя. Шаг, второй, третий! На четвёртом нога съехала с балки, я покачнулся, остановив раскачивание тела, снова встал ровно. Идём дальше, ещё шаг, ещё! После середины пути я уже пошёл увереннее. А вот и тот предмет, который я видел снизу. Эта была старая дощатая дверь, зачем её кто-то сюда положил было не ясно. На двери был сантиметровый слой пыли, стараясь не поднять эту пыль в воздух, я переступил дверь, всего раз наступив на неё ногой, дошёл до окошка. Вид просто изумительный! «Всё видать!» - отметил я про себя, так и не увидев ничего кроме моста. Сидеть вприсядку, раскачиваясь на балке, долго, было невозможно. Я решил всё же подтащить ту дверь к окошку. Стараясь не шуметь, стал тащить за собой дверь, двигаясь спиной к окну. Минут тридцать я уделил этому занятию. Болели спина и ноги, стиснув зубы и кусая губы от напряжения, подтащил всё же дверь так, как мне было удобно. Правда, избежать разлёта пыли мне не удалось, солнечные лучи были хорошо видны в пыльном воздухе. Ну ладно, как есть, так есть! Устроившись удобнее, рассматривал в бинокль всю доступную моему взгляду местность. Вот тут, три небольших окопа, я пометил их на уже подготовленном плане местности, стараясь перенести на план даже расстояние между ними. Вот тут, стоят часовые, отметил маленькими человечками два поста возле самого моста. Всё, больше отмечать нечего! Противоположную сторону насыпи я не видел из-за её высоты, что там и как, оставалось только гадать. Тихо! Голоса! Ясно слышалась немецкая речь, кто-то идёт. Прислушался, точно шаги, да и не одного человека. Наверное, смена часовым идёт, посмотрим, куда и сколько человек! Из-за моего склада, спиной ко мне, вышло двадцать немецких солдат. Шли они в колонну по двое, впереди шёл офицер. Я стал наблюдать за колонной в бинокль. «Хорошо, что солнце со спины всходит, а то блестели бы сейчас стёкла!» - радовался я. Вот уже и солнце, вслед за ночной луной, было на нашей стороне, ну, солнце хоть не мешало. Опять шаги, я замер. Теперь то, кто идёт? Снова из-за дома вышли двадцать солдат, такая же колонна, впереди офицер. Первая колонна уже практически подошла к мосту, и я переключил всё своё внимание на неё. Ага! Вот десять человек, которые шли слева, отделились, пошли в направлении окопчиков. Идущие последними, по двое, спрыгнули вниз, потом ещё двое в следующий, потом ещё двое в последний. Четверо прошли ещё дальше и вот уже двое, как будто пропали, потом пропала и последняя двойка. «Куда они делись?!» - промелькнула мысль о волшебстве. А-а-а, вот куда! И тут я увидел, как из земли, один за другим, вылезло два солдата, встав один за другим, пошли обратной дорогой. Вот и ещё двое вылезли из земли и присоединились к уже идущим. Потом к ним примкнули по два человека из окопчиков. Я оглядел те места, где пропали и появились немцы повнимательней. Ничего примечательного, два небольших холмика. «Стоп!» - сам себе скомандовал я. «А, что если это укрытие, и там спрятаны те самые зенитки?» - осенила меня догадка. Хитро! С воздуха ничего не видно, когда разведчик летает, а как налёт так они открылись и палят по нашим самолётам! Оставшиеся на дороге десять солдат с офицером, дождались возвращение этой десятки, после этого, ещё десять человек, теперь правых, перешли через железнодорожную насыпь. «Значит там примерно так же всё устроено, если количество солдат совпадает!» - думал я, дорисовывая возможные огневые точки и окопы. Рядом с каждой возможной точкой ставил знак вопроса, а зарисовав увиденные, поставил восклицательный знак. Первую колонну догнала вторая, прошла вперёд, сменив двоих солдат у моста на этой стороне реки, прошла по мосту на другой берег. «Значит, там, как минимум восемь человек охраны» - думал я, делая пометки на плане. «Уже не плохо день начался!» - подумал, и опять три раза сплюнул через левое плечо. Пришли десять солдат с той стороны насыпи, колонна развернулась и пошла в обратный путь. Через некоторое время вернулась колонна с того берега. Я засёк время и записал его сверху плана.
Вот так, сидя у своего окошка, я наблюдал смену караулов ещё четыре раза. По три часа немцы мёрзли в своих укрытиях. «Ну, ничего! Мне бы только выбраться отсюда, а там прилетят наши, согреют вас своими бомбами!» - злорадствовал я. Я и сам порядочно замёрз за этот день.
Стараясь не шуметь, периодически разминал тело, пытаясь согреться. К тому же я оставил свой вещмешок у партизан, а значит, весь день я был голодный. Мне было не привыкать, терпеть голод и жажду я мог! Когда уже стемнело, я стал обдумывать план своего ухода с этого склада. Я заметил, что кроме смены караулов, никакого движения по посёлку в течение дня не было. Лишь раз, в тринадцать тридцать три, был шум мотора автомобиля, вероятно, привозили еду для охраны. Автомобиль, не глуша двигателя, через пять минут после приезда, уехал. Нужно было спускаться с моей вышки. В потёмках, плохо видя впереди себя путь, я осторожно прошёл по балке. Раз пять был близок к тому, что грохнусь, как мешок с мукой, прямо на ящики и брёвна. Руки и ноги плохо слушались из-за долгого сиденья на одном месте. Вспотев и искусав губы в кровь, я всё же прошёл этот трудный путь. Спустив верёвку, слез на ящики, верёвку вернул на место. Двигать дверь на прежнее место не стал, боялся потерять время и упустить последние световые минуты дня. Теперь надо ждать очередной смены караула, а лучше пропустить одну и дождавшись другой уходить. Лучше выйти позднее, меньший риск нарваться на того, кто выйдет за дом до ветра. Пользуясь возможностью свободы движения, выбрав место попросторней, стал приседать и размахивать руками. Дождавшись заветной смены караула, я подождал ещё час, и стал вылезать в свой лаз. Так как пришлось, лезь головой вперёд, я в какой-то момент, перевернулся лицом вниз и повис, зацепившись за гвозди своей одеждой. Зрелище, со стороны, было ещё то! Подойди сейчас немцы, наверное, долго и сильно смеялись бы. Может, хотя бы умерли от коликов в животе! Я представил себе эту картину и улыбнулся. Освободившись от зацепа, я сполз лицом в снег. Приведя себя в порядок и проверив окно, не хотелось бы оставлять следы своего пребывания на складе, я прислушался. Всё тихо, очень радовало, что не было у немцев собак. Меня бы на раз нашли и тогда полный провал операции. Насколько мог видеть в темноте, путь к своим был свободен. Ещё раз, размяв мышцы ног, прислушался и рванул к другому дому. Добежал, упал! Ну, дальше проще. Аккуратно, пригибаясь под окнами, прошёл к углу. Выглянул, проверил, побежал. Следующий дом, тот же план, так до крайнего. Только упав за последний дом, я понял, что приноровившись, потерял бдительность и пробежал мимо солдата, стоящего возле другого угла и справляющего малую нужду. Повезло, что он меня не заметил, вероятно, очень был занят своим делом. Как бы там ни было, вот они кусты, за ними лес, а там я как дома! Я решил не выходить прямиком к месту, где оставил своих товарищей, а сделав круг, зашёл с тыла. Насколько мог видеть и слышать, никого там не было. Вот как! Где же они? Присев на корточки, тихо, как было условлено в отряде, свистнул. За моей спиной раздался ответный свист. Опять идя не напрямую, зашёл с правой стороны, а вот и большое чёрное пятно рядом с деревом, Мухин! Встал во весь рост, подошёл, тот поднялся, обнял меня, оторвав от земли на добрые двадцать сантиметров! Подошли и другие.
- Ну, ты, командир, даёшь! Простите, вы даёте, - поправился Кондратьев, - мы уже чего только не передумали за этот день. Один Мухин молчал!
- А он всегда молчит!
Подошли все партизаны, по очереди обняли меня, было приятно, а более приятно было то, что задание выполнено.
- Как прошло? - Кондратьев сгорал от нетерпения.
- Всё хорошо! Тебя, Кондратьев, как зовут по имени?
- Тёзки мы, Юра! - Кондратьев улыбался и протягивал мне руку, я с силой её пожал.
- Уходим, тут нам больше делать нечего. Тут план, - я похлопал себя по внутреннему карману, - если что, надо в отряд доставить.
- Сам и доставишь, ну, что идём? - Кондратьев протянул мне ломоть хлеба с толстым куском сала сверху, - или перекусишь?
- Идём, на ходу поем!
Отряд вышел в обратный путь. По пути следования отряда была возможность напасть на обоз из двух саней. Всего пять немцев было в охранении, но памятуя про важность задания, с которого идём, я отложил бой до другого раза. Остановить руки, которые тянулись к автомату, было сложной задачей. Обратный путь так же прошли спокойно и тихо.
Возвращение группы в отряд без потерь, было встречено всеобщим ликованием. Даже командир, услышав шум на улице, вышел нас встречать, крепко пожал мне руку, приветствуя. Многие партизаны, которые были ранены, вернулись из деревни в отряд, настроение людей заметно улучшилось. Матвеич кричал из-под навеса, звал нас на горячие щи с зайчатиной. Оказывается дед, незадолго до своей смерти, показал одному из партизан, где у него силки стоят. Этот партизан был освобождён от всех нарядов в отряде, теперь у него была одна боевая задача – снабжение кухни мясом. Отряд с благодарностью вспоминал доброго деда с его незлобными шутками и прибаутками. Мы с командиром поспешили к нему в землянку, где я доложил о выполнении задания, рассказал вкратце, опасаясь, что многое командир не одобрит, промолчал о своих забегах под окнами домов со спящими немцами. Кондратьев нанёс на карту огневые точки с моего плана, данные были переданы по рации в штаб. Через три дня, командиру сообщили, что мост уничтожен, ни один наш самолёт не был подбит при выполнении налёта. За эту операцию меня наградили орденом «Красной звезды»!
Прошёл месяц, пока проверили тех солдат Красной Армии, которых освободили из плена на складе. Уже как настоящие бойцы они заняли своё место в нашем отряде. Кондратьев выразил желание остаться во взводе разведки, под моим командованием. Так получилось, что сержант командовал старшим лейтенантом. Новый год отряд встречал с воодушевлением от побед Красной Армии. Все твёрдо знали, что Победа уже точно будет за нами, каждый старался приблизить этот день. Было много операций по уничтожению врага, которые провёл наш отряд, в частности группами, под моим командованием. Когда фашисты объявили войну партизанскому движению, наш лагерь два раза с самолётов бомбили, бомбили и деревушку, там осталось целыми всего два дома. Людям было тяжело, немцы теперь в полном объёме оценили угрозу, которую представляли для них партизаны. Весной, в отряд вернулась Зоя, прыгала из самолёта с парашютом. Я был безумно рад! Мы с Марией не отходили от неё ни на шаг. Летом, против нашего отряда, фашистами была проведена войсковая операция. Отбив несколько атак противника, отряд был вынужден отойти в те самые болота, на охотничью заимку. Преследовавшие нас немцы подрывались на наших минах, тонули в болоте. Прекратив попытки нас догнать и уничтожить, они установили блокаду того места где мы находились. Пришлось туго с продуктами. Припасов, что успели взять с собой и, заранее заготовить на заимке, хватало только, только. С мясом очень выручили лоси, только без соли эта еда была не еда, но были рады, что не голодаем. Лишь осенью, смогли найти тропу через болота, которая вывела нас на оперативный простор. Блокада провалилась! Били врага и мешали ему спокойно жить, встречались с представителями других партизанских отрядов, организовывали совместные операции. Уничтожали немецкие гарнизоны в сёлах и деревнях, разыскивали и казнили предателей, которые соглашались идти в полицаи и терроризировали свой же народ, отправляли под откос поезда с живой силой и техникой противника. К сожалению, погибло много моих боевых товарищей. Погиб и Кондратьев, при очередной атаке немцев на наш отряд, он закрыл собой командира. Погибла Мария, оказывая помощь раненым партизанам прямо на поле боя. Она всегда старалась всем помочь. Наш отряд осуществлял свою боевую работу до самого прихода Красной Армии, когда на земле Белоруссии не осталось ни одного фашистского солдата! В том знаменитом партизанском параде участвовали партизаны и из нашего отряда, мы с Зоей шли рядом. На наших лицах была радость. Невзирая на потери своих близких и друзей в этой войне, мы были уверены, что всё самое хорошее нас ждёт впереди. Родителей своих, я так и не нашёл, а обретённых новых в лице Марии и Александра потерял. Это была плата за Победу!
Окончание.