Вдалеке показались крученые акации, терпентинные деревья и тростник — меж их стройными основаниями прятались скудные ручьи. Машина остановилась напротив оазиса, и он немедленно спрыгнул с переднего сиденья и побежал к деревьям вниз по песчаному склону. Остальные последовали за ним. Он ни разу не обернулся на них, сосредоточившись на растительности впереди. Теперь из-за стволов, помимо гавканья, слышался рев верблюдов. Достигнув подножия склона, он двинулся через деревья, раздвигая податливые ветви. За ними вскоре обнаружилась группа арабов, которые потрясенно застыли вокруг источника. Он встретил их взгляды: их глаза были распахнуты до предела — как у верблюдов, которые бросились с места под усилившийся вой собаки. Животные не пробежали и нескольких шагов, как раздался тяжелый хлопок выстрела.
Собака наконец перестала подвывать, и на оазис опустилась тишина. Нарушали ее только сдавленный плач девушки, которая, точно жук, съежилась на земле в своем черном платье, да шелест листвы и тростника — солдаты прочесывали его в поисках оружия. Он рассматривал горки помета, оставленного скотиной на этом клочке зелени среди бесконечных сухих дюн, а затем обошел повалившихся верблюдов — они походили на небольшие холмы, покрытые сухой травой. Хотя все шесть верблюдов были мертвы и песок медленно впитывал их кровь, ноги у некоторых еще подергивались. Он перевел взгляд на пучок сухой травы возле рта одного из животных — ее вырвали с корнями, среди которых застряли комки песка.
Сержанты и солдаты обыскали оазис несколько раз, но безуспешно: никакого оружия они так и не нашли. Он же наконец обратил свое внимание к той, что черным комком лежала на земле и по-прежнему скулила.