этим человеком была, как это ни странно, женщина. Но твердости языка этой
женщины могли б позавидовать и "божьи молчальники".
На рогожском кладбище жила "Матка", столп веры, опора древнего
благочестия, мать Пульхерия, человек неограниченной власти, осведомленная
в делах земных лишь немногим меньше, чем сам вседержитель.
Чивьин спросил ее косвенно, может ли он добиться благосклонности весьма
могущественного в западном крае человека, и без единого вопроса, без
единого слова получил благословение на этот шаг.
В конце концов, он мог бы обойтись даже без этого.
..Они вышли на улицу. Ильинка была почти пустынна. Лишь со стороны
невзрачного здания старой биржи ехало несколько богатых упряжек: видимо,
купцы везли в Новотроицкий трактир какого-то приезжего иностранца. Ни один
из них, если был важной персоной, не миновал лучшего из московских