должна сказать...
Алесь уже и сам ругал себя. Опять наследил, дурак. Вся эта поездочка
такая: на риске, на прыжках над пропастью. Надо будет с неделю посидеть
тихо. Иначе быть беде. И, однако, он знал, что сидеть тихо нельзя. Все они
знали, что идут на смертельную опасность. Знали так хорошо, что в душе не
надеялись, что все выйдут отсюда живыми. Так было нужно: подставить под
удар свои головы, чтобы потом многочисленные друзья не подставляли головы
под пули, не погибали беззащитные.
- Господи, господи, - горевал Чивьин. - Какой грех на душу взял,
окаянный. До смертоубийства дошел. Теперь замолить - не замолишь.
Макара прорвало:
- Брось ты горевать. Тоже мне грех нашел. За такую мразь, за гниду...
Да бог тебе еще за это смертоубийство спасибо скажет... Сто грехов скинет,