- Здравствуйте, я из органов опеки и попечительства. – На пороге квартиры Ивановых возникла женщина с очень серьёзным выражением лица.
- Наконец-то, – радостно заулыбалась Таисия. - А мы вас уже заждались. Думали, что вы не придёте.
- Что значит, заждались? – У женщины от удивления вытянулось лицо. - Вы мама Вани Иванова?
- Его, его, – закивала Таисия. - Вы сына прямо сегодня у нас отнимать будете? Вещи его собирать?
Женщина с подозрением посмотрела на хозяйку квартиры – уж не разыгрывает ли она её.
- Погодите, гражданка Иванова. Мне нужно сначала проверить факты, которые нам подробно описали в письме ваши соседи. Вы, с ними, случайно не ругались?
- С кем?
- С соседями вашими. Может они от злости на вас это письмо написали?
- Ничего мы не ругались. И наши соседи, между прочим, врать не будут. Так что, забирайте Ваньку сразу, без этих ваших проверок.
- Нет, я, всё-таки, проверю, - заупрямилась женщина.
- Ну, ладно, проверяйте, - недовольно вздохнула Таисия. – Теряйте своё драгоценное время.
- А где сам Ваня? – поинтересовалась женщина. - В садике?
- В садике, в садике. С друзьями курит.
- Что значит - курит?
- То и значит.
- И вы так спокойно говорите об этом? – У женщины от возмущения вздыбились брови.
- Ну, да, - спокойно кивнула Ванина мама. - Мы, конечно, с отцом его ругаем, но он нас не слушается.
- Таааак, - протянула женщина с угрозой в голосе, - интересно… Покажите, где его кровать?
- Вон она, - кивнула Таисия на взлохмоченную постель сына.
- А стол? – не унималась женщина. - Где его персональное место, где бы он мог заниматься?
- А нет у него такого места.
- Как это нет? Должно быть.
- Ну, мало ли, что у вас там должно? – Таисия хмыкнула. - У нас квартира, как вы видите, однокомнатная. В ней на всех столов не расставишься. Квадратных метров не хватит.
- Опять - безобразие, - подытожила женщина. – В такой обстановке детей содержать и воспитывать не положено. Теперь покажите-ка мне его игрушки.
- А вон. На кухне возле раковины стоят.
Женщина, как ищейка, кинулась на кухню, и тут же выскочила из неё как ошпаренная.
- Позвольте, но там же, возле этой раковины, стоят только бутылка из-под пива!
- Ну.
- Что, ну?
- Всё правильно. Это и есть его игрушки.
- Он что, этим у вас играет?
- Он уже этим не играет, женщина. Он уже этим живёт.
- Как это понимать - живёт?
- Он без этого уже жить не может.
- Что? - У женщины от негодования даже лицо пошло пятнами. - Вы еще и шутите?
- Какие шутки, женщина? - воскликнула Таисия. - Поэтому я и обрадовалась, когда вы пришли. Заберите нашего мальчика себе. Может, он у вас станет человеком.
- У кого - у нас? Мы же его в другую семью, если что, определим. Вы это понимаете?
- Ну, правильно.
- Чего – правильно? Вы что, не будете переживать?
- Будем.
- Вот.
- Мы с отцом переживать будем за семью, в которую вы его определите. Не сладко им придётся.
- Вы что, опять шутите?
- Да нет. У нашего мальчика характер – знаете какой? Мы с ним за эти двадцать лет, ох как, измучились.
- За какие ещё двадцать лет?
- Обычные. Мы же только на днях его юбилей двадцатилетний отгуляли. Всю ночь пели песни с соседями.
- Погодите... Нам они написали, что у вас ребёнок страдает...
- Правильно. - Таисия опять закивала. - Страдает. Ох, страдает. Девчёнка его недавно бросила, и он таким нервным стал. С соседями подрался, на своём же юбилее. Наутро они вам письмо и накатали. Сначала в другое место, конечно, писали, но те органы как-то вяло среагировали. Тогда соседи про вас и вспомнили. Вас же вся страна знает. У вас служба самая оперативная. По любому поводу приезжаете, хоп-хоп, и забрали мальчика. Ну, что, Ваньку из садика звать. Садик тут, под окнами.
- Не надо… - женщина попятилась к двери.
- А чего это вы от меня пятитесь? – испугалась Таисия. - Вон, поглядите в окно, какой красвец вырос. Опять кого-то там задирает. Сейчас я его крикну. Заберите его, пожалуйста. Хоть двор немножко вздохнет от облегчения.
- Знаете, гражданка Иванова, - женщина была уже у дверей. – Вы, уж тут пожалуйста, как-нибудь, сами разбирайтесь. Мы такими детьми уже не занимаемся.
- А почему вы не занимаетесь? Вы чего, ребёнка в тесноте да в обиде бросите? У него же отдельного места нет! И игрушек нормальных - тоже нет.
- До свидания, до свидания... – залепетала женщина, потом опомнилась. - То есть, прощайте! Какое ещё до свидания...