В новгородском Софийском соборе сохранилось множество средневековых граффити — надписей, выцарапанных по штукатурке молящимися (кстати, почитайте статью о граффити, которые средневековые новгородцы оставили на стенах французских церквей). Среди них есть и совсем маленькие граффити из одной-двух букв, а есть довольно длинные содержательные надписи.
Одна из самых загадочных надписей датируется началом XIII века. После того, как эта надпись была сделана, кто-то (видимо, из числа служителей собора) несколько раз перечеркнул её крест-накрест, а снизу приписал: "Усохните те руки" (то есть, "Чтоб у тебя руки отсохли!"). Еще одна надпись, сделанная рядом: "Ох душе гре(шной!)"
Что же так смутило читателей надписи? Приведу её расшифровку в современной орфографии:
"... пироги в печи, гридьба в корабли. Перепелка парит в дубраве, постави кашу, постави пироге, ту иди"
То есть "... пироги в печи, гридни [воины] в корабле. Перепелка парит в дубраве, поставила кашу, поставила пироги, туда иди". Вроде бы, ничего страшного, просто детский стишок вроде "Сорока-белобока кашу варила". Но разве просто детские стишки пытаются стереть, да еще проклинают писавших? Это уникальный случай, других намеренно затертых граффити на церковных стенах почти нет.
После публикации надписи, сделанной А. А. Медынцевой, прочтением занялась Т. В. Рождественская, выдающийся специалист по истории русского языка. Она заметила, что все образы, упомянутые в граффити, связаны с древнерусской погребальной символикой. Наконец, обобщил их выводы В. Я. Петрухин, который в 2015 году прочитал это граффито как заговор.
Вот какие образы зашифрованы в этой надписи:
1) перепелка. У славянских народов есть устойчивый образ человеческой души как птицы;
2) перепелка летит в дубраву. В природе перепелки живут в поле, лес для них — чужое пространство; такий переход обычно в народной поэзии означает или свадьбу (переход в чужую семью) или похороны (смерть как переход в другой мир);
3) каша и пироги. Это традиционные кушанья, которые у восточных славян подают вместе по торжественным случаям — тоже на свадьбе или похоронах;
4) гридьба в корабле. Этот образ хорошо известен по "Повести временных лет", когда княгиня Ольга велит сбросить древлян в ладье в яму и закопать их. Так, в кораблях, хоронили воинов. Отсюда образ "пироги в печи, как гридьба в корабле" тоже напоминает о похоронах;
5) наконец, надпись заканчивается призывом: "Ту (туда) иди!"
Вместе эти образы складываются в древний языческий заговор: душе умершей девушки обещают пир на том свете и просят уйти из нашего мира, где ей больше нечего делать. Потому-то проницательный церковный цензор перечеркнул эту надпись и пожелал писавшему отсохших рук, а еще один читатель надписи посочувствовал: "Ох душе грешной!" Видимо, надпись сделал кто-то из близких людей умершей, надеясь, что это поможет ее душе обрести покой.