Сначала письма от Маришки приходили через день, потом раз в неделю, и наконец, вовсе перестали. Максим написал другу Сергею, спрашивал, как у неё дела, но тот отделывался общими фразами: мол, всё нормально, без перемен. Никого у неё нет. А не пишет, наверное, потому, что устаёт сильно. И работает, и на курсы пошла.
Позже, когда до дембеля оставалось всего ничего, в часть пришло письмо, написанное незнакомым почерком. В нём сообщалось о двойном предательстве: Марина вместе с лучшим другом Максима уехала в неизвестном направлении. Даже родители не знают, куда. Теперь не было дня, чтобы он не помышлял о побеге. Но ему хватило ума дождаться положенного срока. В том, что он найдёт беглецов, он не сомневался.
Родной городок встретил Максима щебетом птиц, смехом детишек и гудком фабрики, на которой работали почти все жители. Прямо со станции парень направился по знакомому адресу. До последнего надеялся, что ему, как всегда, откроет Маришка. Ждать пришлось долго. В квартире слышалась возня, пьяные голоса. Наконец, дверь приоткрыл немытый, заросший бородищей мужик.
— Где Марина? — спросил его солдат, опустив на пол чемодан.
— Какая Марина? — икнув, мужик поднял на него пустые глаза, — Ааа! Маринка, чтоль? Так это... не знаю, где. Поди матерь её спроси – в комнате она дрыхнет.
Макс прошёл в комнату, где на несвежем белье спала какая-то женщина.
— Это не тётя Лида! Где тётя Лида? — грозно спросил Макс.
— Лидка-то. А вот! Вот она! — снова показал мужичок на спящую.
Макс плюнул и пошёл домой. Мать, увидев его, заплакала от радости.
— Какой ты у меня стал! Красавец! — они обнялись.
Он спросил у матери, нет ли для него письма или записки, но та лишь покачала головой.
— Профурсеткой оказалась твоя Маришка! И как это я сразу её не разглядела! Яблоко от яблони...
— Не надо, мам. Вспомни, что она говорила в последний раз?
— А чего говорила,— задумалась мать, — говорила, что к тебе собирается. Весёлая была, но рассеянная как бы.
— Рассеянная?
— Ой, сынок, не пытай ты меня. Я могу чего забыть или напутать... тут к тебе зато Алёна заходила несколько раз. Но, я вот что скажу тебе, пугают меня эти Амелины: бабка ведьма, да и мать заговорами промышляет. Ты подальше от них держись, сынок.
— Да ладно, ма. Ты это уже говорила сто раз, — отмахнулся сын.
Он надеялся, что Алёна что-то знает, а может, у неё послание для него. Адрес он знал, бывал там раз или два. Бабка девушки слыла известной в окрУге ведьмой. Амелины жили и в квартире на втором этаже деревянного барака на Центральной улице. Попив с матерью чаю, Максим направился туда.
Алёна заметила его в окно и махнула ему рукой: мол,"подожди, я сейчас". Он отошёл в сторонку, закурил. Девушка появилась спустя несколько минут, подбежала и повисла у него на шее:
— Ой, Максимка, как же я рада тебя видеть!
— Ты что? — спросил он удивлённо, — С чего это?
— Ну, просто я.. — она отстранилась от него и опустила ресницы, — я так ждала тебя. Считала дни.
— Слушай, Алён, — в голосе его сквозило разочарование, — Я думал у тебя есть что передать мне... ну, или рассказать. Если нет, то я, наверное, пойду.
— Подожди. Приходи сегодня к нам. Бабка с матерью уйдут после шести. Я буду одна. Спокойно поговорим.
— О чём? Ты знаешь про Марину?
— Приходи к половине седьмого, — девушка медленно развернулась и не оглядываясь, пошла к своему дому.
Всё время до шести часов он не находил себе места. Мать, которая думала, что он ходил на фабрику по поводу трудоустройства, спросила:
— Ну, как? Когда выходишь?
— Куда? — не понял он.
— Так ты не фабрике разве был? — она поставила перед ним дымящуюся тарелку.
— Нет. Просто гулял.
— А на фабрику ж когда? — спросила мать.
— Завтра зайду.
— А, ну ладно, сынок, поешь пока. Хлеб бери.
В шесть вечера он был на Центральной и видел, как бабка и мать Алёны вышли из дома. Выждав десять минут, он поднялся и позвонил в дверь.
Дверь открылась и его взору предстала прихожая вся уставленная стеллажами с банками и травами. Запах в квартире стоял, как в августовском лесу.
— Проходи в комнату Макс, я сейчас,— сказала Алёна.
— Ага.
Он прошёл в гостиную и увидел стол, на котором стояли две чашки, хрустальная конфетница с шоколадными конфетами и графин с водой, на дне которого покоился старый серебряный рубль.
"Ничего у них бери!" - ещё в школе говорила ему мать, имея в виду Алёну и её мать с бабкой. "Они могут в конфетку все свои болезни и слёзы завернуть".
Макс, конечно, не верил во всю эту чертовщину, но, когда ему случилось познакомиться с бабкой Алёны, он понял, что мать права: ему стало сильно не по себе от проницательного взгляда старухи, хотя та погладила его по голове и дала ириску. Тогда её угощение он выбросил, вспомнив материн наказ.
— Сейчас чайник закипит, чайку попьём! — выдернул его из воспоминаний звонкий голос.
— Алён, я ненадолго, мне сегодня ещё нужно в пару мест забежать, — сказал он, чтобы она не думала, что он собрался с ней весь вечер чаи гонять.
— Да? Как жалко! — она появилась из смежной комнаты. Волосы её были убраны назад, в ушах сверкали камушки. Но её красота не трогала Максима, он не за тем пришёл.
— Расскажи мне, что тебе известно о Марине и я пойду.
— Всё ещё любишь её? — усмехнулась Алёна, — А ведь она предала тебя! Только скажи и я помогу тебе её забыть.
— Как?
— Бабушка говорит, что мы с тобой предназначены друг для друга, и я знаю, что надо делать, чтобы... — зашептала Алёна, не сводя с него серых глаз.
— Я говорю, как предала? — Максим встал, чтобы уйти.
— Подожди, Макс! Сядь, прошу! — в голосе Алёны послышались слёзы, — Хочешь знать, как она тебя предала? Так ты и так всё знаешь: она стала встречаться с Сергеем, твоим лучшим другом! А потом они и вовсе сбежали, никому не сказав куда!
Парень тяжело опустился на стул.
— Когда они начали встречаться?
— После твоей присяги как вернулись, почти сразу!
Вдруг Максу показалось, что он видит свою Маришку в зеркале старого шкафа. Она что-то кричала ему и словно хотела вырваться наружу сквозь потемневшее стекло. От неожиданности он едва не упал со стула.
— Что это?
Алёна повернулась, и увидев, что гость смотрит на зеркало, подошла и задернула занавеску, разделяющую комнату на две половины.
— Это бабушкин шкаф. В зеркало смотреть опасно, с ума сойдёшь.
— А можно мне?
— Не стоит, я же сказала! Бабушка разозлится.
— Так мы ей не скажем, — он встал, подошёл к занавеске, отдёрнул её, и стал жадно вглядываться в зеркало. Но никого, кроме себя и Алёны не увидел, — показалось...
— Что ты там видел? — спросила девушка.
— Да так. Ничего особенного. Пойду я, Алён, пора мне.
— Макс! Она тебя не стоит! Сергей это понял и раскрыл её.
— Я его просил об этом?! — заорал вдруг Максим, — И где он сам? Увижу, убью!
— Кого это вы там убивать собрались? — раздался певучий голос. У двери стояла сухонькая женщина.
— Тёть Даш, а бабушки нет! Они с мамой пошли к бабе Клаве. Той плохо совсем.
— Ох, да Клаве надо батюшку позвать, да покаяться успеть перед кончиной, а она... всё печень заговаривает... охо-хонюшки!
— Тёть Даш! — Алёна показала глазами на притихшего Максима и покачала головой.
— А чего я такого сказала? — спохватилась тётка, — Молодой человек что-то потерял, как я погляжу, — она подошла к парню, — То, что ты ищешь, уж не твоё, отпусти.
— Тёть Даш! Ну зачем вы его пугаете? Он может вас не так понять.
Женщина, не проронив больше ни слова, повернулась и пошла прочь. Максим бросился за ней, умоляя объяснить её смысл сказанного.
— Макс! — отчаянно крикнула ему вслед Алёна, но он и ухом не повёл.
Он шёл за странной тётей Дашей до станции, потом вдоль железной дороги, но та по-прежнему молчала, на вопросы не отвечала, и вообще вела себя так, словно Максима рядом не было.
Не доходя следующей станции около двух километров, она вдруг повернула от полотна к лесу и спустилась в овраг, заросший кустарником. Ничего не понимающий Макс шёл за ней, как привязанный. На дне оврага были ветки.
Женщина показала пальцем на что-то коричневое, какой-то прямоугольный камень. Макс сел на корточки и увидел, что у камня есть ручка. Это был чемодан. Не без труда он извлёк его и щёлкнул замком.
Внутри было женское бельё, пара платьев, блузка, юбка, чулки. Под вещами лежала перевязанная ленточкой стопка его писем. Аккуратность, с которой это было сделано, заставила Максима усомниться в том, что его невеста сбежала по собственной воле.
Место, где был найдены вещи, тщательно обыскала милиция: приезжал кинолог с собакой, но всё безрезультатно.
После этого Марину и Сергея объявили во всесоюзный розыск. Тётя Даша словно испарилась, и Максим как не пытался, не мог её найти. Все попытки разыскать её были тщетны — её мать и сестра делали вид, что не понимают, о ком идёт речь, а Алёна пожимала плечами. Девушка всё время делала недвусмысленные намёки и Максим теперь старался её избегать.
Зато он, как на работу, каждую неделю ходил к следователю, у которого при виде Максима уже дергался глаз. Но однажды терпение Максима было вознаграждено. Следователь наконец сообщил ему, что похоже, нашли Сергея.
Поступил сигнал из города Ош. На вокзале был обнаружен подозрительный гражданин без документов, который назвался Антоновым Сергеем Сергеевичем. Возраст и приметы совпадали с пропавшим, но с другой стороны людей с такой фамилией, именем и отчеством в стране было очень много.
— Это он, я чувствую, я знаю, что это он! — воскликнул Максим, — когда я смогу поговорить с ним?
— Это пока исключено, к сожалению, — Следователь Меркулов потёр подбородок.
— Как.. исключено? Почему? — Максим чуть не заплакал от досады, но сдержался, лишь кулаки сжались.
— Допрашивать Антонова сейчас бессмысленно. Он находится в медицинском учреждении.
— В больнице? Скажите, в какой он больнице? — чуть не кричал Максим.
— Успокойтесь, Максим Павлович. Ни вас, ни меня к нему не пустят. У Антонова бред и галлюцинации. Пока врачи не стабилизируют его состояние, мы ничего не узнаем. Может, это вообще не тот Антонов, которого мы ищем!
Человек, вышедший из отделения, был совсем не похож на того, который несколько минут назад вошёл. Плечи Максима опустились, глаза потухли. Глядя, как Максим, повесив голову, пылит к КПП, следователь вздохнул:
— Надо же! Вот это любовь! Жаль парня, честное слово!
— Бедненький, — коллега Ниночка загадочно улыбнулась Меркулову, и он быстро спохватился:
— Жаль, я на такие чувства не способен!
Ниночка вздохнула и продолжила изучать дело о краже, которым занималась последнюю неделю.
Прошла неделя. Кроме как на работе, Максим нигде не бывал и ни с кем не общался. Мать, видя это, сильно переживала. Она была уверена, что Маришка сбежала, а чемодан выбросила, чтобы не напоминал ей о предательстве.
— Сынок, я сегодня кое-кого пригласила к нам на ужин, — осторожно сказала она, — ты не против?
— Не против, я в своей комнате посижу, — был ответ.
— Но Галя очень хорошая девушка, положительная, я бы хотела, чтобы ты посидел с нами.
— Мама! Я очень, очень тебя прошу, умоляю: оставь меня в покое. Хочешь ужинать с Галей, пожалуйста, но меня в это не впутывай!
Мать поджала губы и ушла к себе. Вечером ужинали вдвоём.
— Мам, ну не обижайся. Прости меня, но я не хочу никаких знакомств, — сказал Максим.
— Зато я хочу внуков своих увидеть! Неужели ты так на всю жизнь и останешься бобылём? Уж год прошёл, как ты вернулся! — мать отложила приборы и отвернулась.
— Мам! — внезапно его осенило — А ты случайно не знаешь женщину по имени Дарья? Я у Амелиных её как-то встретил.
Услышав такое, женщина побледнела:
— Максим! Ты опять ходил к Амелиным? Я же просила: держись от них подальше!
— Да успокойся, мам. Я был-то всего два раза, и то, по делу. Просто подумал, что может быть ты знаешь, что за тётя Даша у них.
— Да что там знать: Даша — сестра Ритки Амелиной. У ведьмы две дочери ведь, Дарья и Рита, мать Алёны. Дарья с детства странная была, в школе на неё рукой махнули. Не от мира сего девка была. Ни с кем не дружила, с парнями не гуляла. Я и теперь вижу её иногда, похоже она так замуж и не вышла.
— Мам! А где она живёт? Ну, как её найти? — заволновался Макс.
— А я почём знаю? Я с ней не общаюсь: так, здороваемся.
— А где в последний раз видела? — с надеждой спросил Максим.
— Ну ты и вопросы задаёшь! — женщина задумалась,— кажется, на рынке... или на станции... Точно! На рынке возле станции, знаешь, такой рыночек, всего три прилавка? Дарья там с Валюхой разговаривала.
— Что за Валюха?
— Да Валюха, полная такая. Мёд продает и продукты пчеловодства. А зачем тебе Даша?
— Да так, вспомнил. Я же говорил тебе про тётку, что чемодан мне указала. Так это она была, Дарья.
Мать перекрестилась, и снова за своё:
— Хоть, Дашка и не ведьма, всё равно, не лезь ты в эту семью. Где Амелины, там зло!
— Мам, ну хватит, опять ты за своё. Не лезу я, успокойся.
Дальше ужинали в полной тишине.
На следующий день, в обед, Макс появился на станции, но Валюху не нашёл. Вместо неё за прилавком стоял усатый мужик в телогрейке. Макс видел его раньше, но имени не знал.
— Здравствуйте. Мне бы найти Валентину, — приветствовал он усача.
— Здорово! Валюху-то? Та дома она сегодня, прихворнула. Если что срочное, могу ей передать. Ты не по поводу ульев?
— Нет, нет. Я по другому поводу. Разыскиваю женщину по имени Дарья Амелина. Но у неё может быть сейчас другая фамилия. Вы её знаете?
Усач, узнав, что Макс не по поводу ульев, сник и пробурчал:
— Дашку-то? Как не знать... Так она при больнице живёт. В Столбушах. Там и ищи.
— Спасибо, мужик.
— Ты это... хоть медку ей купи, чтоб не с пустыми руками. Дашка всегда берёт гречишный и прополиса чутка. Говорит, лучшее средство для желудка.
— Давай! Сколько с меня?
Максиму не терпелось поехать в Столбуши сразу, но он не мог сделать этого, не отпросившись с работы. Вернувшись на фабрику, он увидел Петровича, своего начальника. Тот поманил его пальцем и отвёл в свой кабинет.
Там Максима ждал следователь Меркулов. Поздоровались за руку.
— Максим Павлович, я бы хотел уточнить кое-какие детали, — сказал Меркулов казённым голосом, глядя в окно.
— Вы нашли её? Нашли Марину? — заметался Максим.
— Пока не нашли. Но у нас есть признание Антонова. Пока не официальное, так, бред сумасшедшего. Он сознался в убийстве гражданки Романенко Марины Валерьевны, — не поворачиваясь от окна, сообщил Меркулов.
Макс, пошатнувшись, сел на ближайший стул. Петрович подал ему заготовленный стакан воды, но тот, не обращая на него внимания, глухо произнёс:
— Но тело Марины не нашли?
Видите ли, Максим Павлович, ваш друг Антонов всё время путается в показаниях. Вчера водил нас по лесу три часа, потом утверждал, что задушил Романенко и утопил её тело в болоте, а сегодня лепечет, что вовсе не убивал, а вывел девушку на поляну, где её подобрали инопланетяне.
— Дайте мне с ним поговорить! Он узнает меня, и всё скажет! Я узнаю правду! Пожалуйста!
Следователь задумался.
— Хорошо — наконец сказал он. Завтра, в половине девятого вам нужно быть вот по этому адресу. Я распоряжусь, чтобы вам выписали пропуск.
