Приехал в городок своей юности. Шел от автостанции по знакомым улицам. Казалось, что дома – уменьшенные копии тех, что были в его памяти. Всё как будто съежилось, высохло, пожелтело.
Сначала к детскому дому. Постоял, посмотрел. Хоть бы что-то ёкнуло в груди – полный штиль.
Как в юности – дворами – к ней. Поднялся на четвертый этаж. Двадцать пять лет назад – птицей взлетал. А сейчас приходилось останавливаться на каждой площадке, чтобы дыхание успокоить.
Дверь открыла женщина. Удивилась – даже испугалась. Мужской голос спросил: «Кто там»? Ответила, что дверью ошиблись. И тихо-тихо: «На нашем месте».
Память молчала. Не помнил – про место. Ждал в глубине двора за детской площадкой.
Она показалась на крыльце примерно через полчаса. Пошел следом, стараясь быть незамеченным. Дошли до небольшого скверика за кинотеатром. В кустах – скамейка.
Подошел, взглянул в глаза. И снова – как у детского дома – душевная тишина.
Спросила ровно, спокойно: откуда и куда? Как здесь оказался? Вопросы прозвучали как дань традиции. Потому что так делают, когда встречаются после долгой разлуки.
Не стала ответа дожидаться. Заговорила о себе, словно выстраивая оборону от его возможных посягательств на ее жизнь. Теперешнюю жизнь. Зачем-то же приехал?
- Замужем за прекрасным человеком. Знаю, что ему нужна. А еще взрослая дочь. И у меня хорошая семья. Мне хорошо.
А когда-то, провожая его, рыдала, даже на землю сползала. И ее приходилось поднимать. Особенно страшно было смотреть из окна автобуса: маленькая, тоненькая, прислонилась к стене автостанции, и плакала. Люди с любопытством смотрели.
А он уезжал «на севера», чтобы заработать. Выпускник детдома. Гол как сокол. Ничего за душой. Надо было поехать. А она стояла и плакала. И у него сердце разрывалось – тогда.
Еще раз спросила, откуда и куда? Надо же разговор поддержать.
С годами – поправилась. Черты лица укрупнились, голос немного потускнел.
Деньги и свобода. Они вскружили голову. Особенно после детского дома. Не до брака. Не до женитьбы. Мотался по шахтам. Затем осел где-то в Пермском крае. Нельзя сказать, что жизнь прожигал. Но и стабильности не было. И не было того, что называется покоем. Все время что-то душу терзало. Может, не понимал, зачем живет?
Слушала и крутила на пальце обручальное кольцо.
Спросил, долго ли она по нему страдала? Ответила, что сначала хотела ехать за ним. Все бросить – и ехать. Жила как в тумане. Думала, что счастье – в нем. И только в нем.
Постепенно пришла в себя. Появились занятия. Год работала. Поступала в институт. Но неудачно. Потом как у всех. Завела семью.
Зачем-то поинтересовался: «По любви замуж-то вышла»?
Лукавить не стала. Отрицательно покачала головой: «По необходимости вышла. Лучше не спрашивай. Но ни о чем не жалею. Понимаешь? Ни о чем».
- Городок маленький. Нас могут увидеть. Разговоров не хочу. Да и пора мне идти.
Улица была пуста. Дошли до перекрестка. Провожать себя не позволила. На секунду остановилась. Видимо, была внутренняя борьба. Все-таки решилась:
- Благодарна тебе, несмотря ни на что. За то, что любовь у меня была. Узнала, что это такое. Если честно, больше не хочу. Мука это.
На автостанции пришлось подождать. Поднялся в автобус. Смотрел на то место, где двадцать пять лет назад стояла хрупкая бледная девочка. И плакала.