Я не ранен, — сказал он наконец тихим шепотом.
— Уортроп не совсем обычный доктор, — сказал констебль.
— Я — ученый, — сказал Уортроп.
Малакки рассеянно перевел свои невероятно синие глаза в сторону, и его блуждающий немигающий взгляд застыл на моем лице. Я заерзал; смотреть Малакки в глаза было невыносимо.
— Кто ты? — спросил он.
— Это Уилл Генри, — сказал Доктор. — Он — мой ассистент.
Малакки продолжал смотреть на меня невидящим взглядом. Это было совершенно ясно — он смотрел как бы сквозь меня на то, что мог видеть только он один. Не знаю, как восприняли это другие; мне было совершенно ясно, что его психика не выдержала пережитого шока, хотя физически он и не пострадал от нападения — и, кстати, как такое могло случиться?
Доктор опустился перед ним на одно колено. Мальчик не обратил внимания; его взгляд был по-прежнему устремлен на меня, и даже ресницы не дрогнули, когда Доктор положил руку ему на ногу. Уортроп тихо позвал его по имени, слегка надавив на ногу, словно призывал его вернуться обратно из недостижимого далека.
— Малакки, ты можешь рассказать мне, что случилось?
И снова его губы беззвучно шевельнулись, не издав ни звука. Мне было неловко под его взглядом, но я не мог отвести глаза.
— Малакки! — снова позвал доктор, теперь слегка тряхнув его за ногу. — Я не смогу помочь тебе, пока ты не скажешь…
— Разве вы не были там? — крикнул Малакки. — Разве вы не видели?!
— Да, Малакки, — ответил Доктор, — я все видел.
— Тогда зачем вы меня спрашиваете?
— Потому что мне надо знать, что видел ты.
— Что я видел.
Глаза его, огромные, синие и бездонные, не выпускали меня из-под своего гипноза. Он отвечал Доктору, но говорил со мной:
— Я видел, как открылись двери ада и извергли из себя порождения Сатаны. Вот что я видел!
— Малакки, существа, убившие твою семью, — это не сверхъестественные чудовища. Это хищники, у них земное происхождение, они реальны, как волки, как львы. А мы, к сожалению, их добыча.
Даже если он и слышал Доктора, он не подал виду. Даже если понимал его, он никак это не выразил. Несмотря на то что он был закутан в плед, его била крупная дрожь. Но вот его губы приоткрылись, и теперь он спросил меня:
— А ты видел?
Я колебался. Доктор жарко прошептал мне на ухо: «Отвечай, Уилл Генри!»
— Да, — выпалил я, — я видел.