Ухватив Платонова за ремень, Степка метнулся вслед. За спиной
вздыбилась и с грохотом обрушилась земля – вход в штольню перестал
существовать.
Спускались в спешке, хотя непосредственная опасность уже миновала.
Когда поверхность под ногами стала, наконец, ровной, Степка скомандовал
привал. Корефан достал из-за пазухи сигареты, раздал по одной, поднес
прикурить.
– Не дожил фраерок, – сказал он, глубоко затянувшись и сплюнув под
ноги. – Не успел посмолить.
Вот тебе и эпитафия, покойный Николай Довгарь, подумал Степка.
Заплевал окурок, поднялся. Сколько же их было, покойников, за последние
три месяца. По слухам, на настоящий момент в России остался в живых
каждый третий. Говорили, что в США и в Китае еще хуже, а в Европе так
вообще труба. Степку, однако, ни США, ни Китай не интересовали. Его
вообще мало что интересовало, кроме одной навязчивой мысли: «как же
так получилось?».