Нашего героя можно отнести к помещикам средней руки. В степном и малороссийском его имениях было примерно одинаковое количество крепостных. На Херсонщине, в селах Александровка и Ружин, он владел 159 ревизскими душами крестьян и 21 дворовым мужского пола[1710].Причем для заселения Александровки Рощаковский перевел часть своих подданных с Полтавщины, где у него также были селитряный и небольшой сахарный заводы[1711].Иными словами, Константин Александрович относился к той части помещиков, которые имели все возможности вести соответствующий статусу образ жизни, заботиться о хорошем образовании и карьере детей. Такие помещики, как правило, сами занимались управлением своими имениями, были хорошо знакомы со всеми хозяйственными проблемами, а кроме того, составляли основу различных сельскохозяйственных и естественных обществ, распределяя свое время между «хлевом и кабинетом». Следует сказать, что именно средние помещики, особенно после 1831 года, не только полностью пользовались своими корпоративными правами, но и составляли большинство тех, кто служил на дворянских выборных должностях, т. е. в значительной степени нес на себе местное административное бремя. И, что важно в данном случае, именно в сторону среднепоместных дворян сыпались инвективы либеральных публицистов, ведь, имея образование и хозяйственный опыт, как раз эти дворяне чаще всего и демонстрировали свои позиции на страницах газет, журналов, органов различных обществ[1712].
Не считая нужным оправдывать дворянство (поскольку это не дело историка), для лучшего понимания таких фигур, как наш герой, хочу обратить внимание на фрагмент очерка известного русского поэта, А. А. Фета, который, купив в 1860 году участок земли без крепостных крестьян, начал «фермерствовать», непосредственно на себе ощутив все «прелести» хозяйствования в условиях российской действительности. При этом он оказался рациональным и умелым хозяином. Свои впечатления поэт зафиксировал в цикле мемуарно-публицистических очерков «Из деревни», публиковавшихся на страницах периодических изданий. В одном из этих очерков, впервые напечатанном в «Русском вестнике» в 1863 году, Фет, отвечая на упреки публициста П. И. Небольсина, спел настоящий гимн «среднему землевладельцу»:
Нет, не таким бессмысленно-бездушным существом вижу я, особенно в настоящее время, среднего землевладельца. Я вижу его напрягающим последние умственные и физические силы, чтобы на заколебавшейся почве устоять во имя просвещения, которое он желает сделать достоянием своих детей, и, наконец, во имя любви к своему делу. Вижу его устанавливающим и улаживающим новые машины и орудия почти без всяких к тому средств; вижу его по целым дням перебегающим от барометра к спешным полевым работам, с лопатой в руках в саду и даже на скирде, непосредственно наблюдающим за прочною и добросовестною кладкой его, а в минуты отдыха — за книгой или журналом. Все это не выдумка праздной фантазии, а дело, на которое я могу вокруг себя указывать пальцами. Как бы ни был скуден у него годовой прибыток, у хозяйки дома всегда найдется и добрый совет, и даровое лекарство для пришедшего больного. Конечно, есть и между помещиками немало людей, которым дики и машины, и новые отношения; но мы говорим про общий поток, а не про лежащие на дне русла камни[1713].
У этого обращения к очеркам Фета есть еще одна причина, а именно — его идейная, иногда даже тематическая близость к тому, что вышло из-под пера К. А. Рощаковского как накануне реформы, так и с началом ее проведения. Писания нашего героя дают возможность услышать голос среднего помещика, дворянина-практика, который откровенно стремился как можно лучше по своему усмотрению решить проблему и к тому же хорошо знал местные условия. Наблюдения поэта перекликаются с предостережениями Рощаковского и многих других дворянских идеологов второй половины 1850‐х годов. После 19 февраля 1861 года жизнь показала небезосновательность значительной части этих соображений, в том числе и высказанных именно на страницах «ЖЗ».
Основанный в 1858 году А. Д. Желтухиным, «ЖЗ» существовал в течение двух лет. Желтухин, казанский и пензенский помещик, впоследствии член-эксперт Редакционных комиссий, преследовал ту же цель, что и другие тогдашние издатели подобных журналов, — создать трибуну для публичного обсуждения «общего дела», проблемы эмансипации крестьян. Доказав беспочвенность утверждений о сознательном крепостническом направлении «ЖЗ», якобы заявленном в предисловии «От издателя», Н. М. Дружинин констатировал, что журнал «не посвящал себя борьбе за определенное направление, а только помогал публичному выявлению разнообразных мнений»[1714].По замечанию историка, здесь
высказывались не профессиональные публицисты, не искушенные литераторы, а люди хозяйственного опыта и средней умственной подготовки — достаточно культурные для публичного выражения своих мыслей, но слишком практичные, чтобы отрываться от реальной почвы экономических интересов. Их голоса должны были точнее и непосредственнее передавать воззрения дворянской массы[1715].
Как уже говорилось, К. А. Рощаковский впервые поднялся на трибуну «ЖЗ» в июле 1858 года и в этом крупнейшем по объему выступлении в основном очертил круг вопросов, ккоторым затем еще будет обращаться, объясняя и уточняя свои позиции. Он достаточно внимательно следил за полемикой, развернувшейся в периодике, и живо реагировал на нее. Статьи в местных газетах и «ЖЗ», в «Русском инвалиде», «Сельском благоустройстве», разумеется, не только прочитывались, но и обсуждались в кругу близких емудворян. Константин Александрович был «искренним почитателем» «Экономического указателя»[1716],журнала, издаваемого в 1857–1861 годах профессором И. В. Вернадским и с первого же года вступившего в дискуссию о русской общине с «Современником» Н. Г. Чернышевского. Именно прочитанное часто побуждало Рощаковского взяться за перо, хотя непосредственным толчком к началу этой работы стала возможность публичного обсуждения крестьянской проблемы.
Ко времени массового открытия губернских дворянских комитетов, по выражению Б. Г. Литвака, «зона гласности дошла и до местной печати»[1717].В результате дворянские корпорации начали втягиваться в этот процесс, активно реагировать на новую ситуацию, отправлять «адреса» на имя министра внутренних дел спросьбой открыть Губернский комитет. Такие понятия уже той поры, как «перестройка» и «гласность», подталкивали и к активным публичным дискуссиям. На юге империи наиболее значимой для них трибуной стал «ОВ», который начал издаваться еще в 1827‐м, а с 1834 года редакцию российского и французского (Journal d’Odessa) вариантов газеты возглавил А. Г. Тройницкий. После же его отъезда из Одессы в связи со службой в МВД, по инициативе попечителя Одесского учебного округа, Н. И. Пирогова, издание «ОВ» из ведения канцелярии генерал-губернатора было передано в 1858 году Ришельевскому лицею. В течение этого года редактирование осуществляли преподаватели лицея А. И. Георгиевский и А. М. Богдановский. Именно тогда «ОВ» наиболее решительно из всей прессы южных губерний использовал невиданные ранее возможности, предоставленные периодике. На страницах «ОВ» в 1858 году публиковались разоблачительные статьи о произволе помещиков, взяточничестве чиновников, газета приняла активное участие в обсуждении Крестьянской и ряда других реформ. Среди энергичных сотрудников «ОВ» были преподаватель Ришельевского лицея И. Ф. Миницкий, бывший кирилломефодиевец Н. И. Савич, екатеринославские «пиквики» Н. П. Баллин и М. М. Стопановский[1718].
Не случайно газета имела довольно широкую читательскую аудиторию. Неизвестный автор «Русского вестника», подчеркивая «новое значение» одесского издания, по этому поводу писал: «Одесский вестник не ограничивается, впрочем, одними местными интересами. Он принадлежит безспорно к числу лучших наших газет и нередко помещает статьи, имеющие общее значение»[1719].Высказывался на страницах газеты и К. А. Рощаковский[1720].Причем здесь разгорались довольно ожесточенные дискуссии, образовывались своеобразные «партии»[1721].Как отмечала Ю. И. Герасимова, правительство вынуждено было терпеть эту «гласность», пытаясь привлечь на свою сторону наиболее «благонамеренных и преданных» литераторов. Но уже в течение 1858 года было разослано на места четыре секретных распоряжения, вносились коррективы в понимание «гласности» в отношении правительственной политики по крестьянскому вопросу. Циркуляры от 14 июня и от 12 июля касались и «ОВ», на чье «неблагонамеренное направление» неоднократно жаловался и новороссийский и бессарабский генерал-губернатор граф А. Г. Строганов[1722].Тем не менее газета продолжала оставаться экспериментальной площадкой, что имело свое непосредственное продолжение и в губернских комитетах.
Херсонский дворянский комитет открылся сравнительно поздно — 14 октября 1858 года и проработал до 14 апреля 1859 года[1723],четко руководствуясь установками правительства, в частности рескриптами и Программой от 21 апреля 1858 года. Рощаковский не был членом этого комитета, однако свою первую статью в «ЖЗ» писал как своеобразную программу его действий, осознавая, что «святая, но вместе с тем трудная обязанность лежит на избранниках дворянства»[1724].Сам автор, извинившись за то, что «многого не разъяснил в надлежащей подробности», по поводу жанра писаний и собственных чувств отметил: «Это не литературная статья — я не имел времени взвешивать каждое слово. Это не деловая бумага — я не мог сдерживать чувств души. И заставить их молчать в таком важном деле». Итак, он спешил изложить не только свой взгляд на проблемы, но и те принципы, каковыми желательно было бы руководствоваться еще до начала работы дворянского комитета. Во-первых, необходимо «решать судьбу крестьян таким образом, чтоб этодействительно (курсив автора цитаты. — Т. Л.)послужило к улучшению их быта, а вместе с тем не забывать интересов помещиков», поскольку «малая семья дворянства, сравнительно с большой массой крестьян, имеет перед Богом и перед законом равныя права на справедливость». Во-вторых, надо помнить, что в течение двенадцатилетнего переходного периода, определенного предыдущей правительственной программой, отношения между двумя основными игроками на поле большой проблемы — крестьянством и дворянством — будут улучшаться, ведь ни один помещик не захочет по завершении определенного срока остаться в своей деревне без людей. И в-третьих, «члены комитета должны остерегаться вреднаго пристрастия к собственным убеждениям; эти убеждения они должны сложить в общую массу всех мнений и безпристрастно обсуждать каждое мнение — кем бы оно ни было подано»[1725].
Прежде чем изложить на бумаге свои мысли, Рощаковский «советовался, с кем мог», а также «испытывал свою душу: нет ли в ней хоть искры пристрастия к дворянству либо ложной, неприменимой гуманности». Очевидно, этот вопрос продолжал его волновать, особенно после критики, прозвучавшей в его адрес. Будто оправдываясь, он неоднократно объяснял свои позиции, обращая внимание на необходимость соблюдения баланса интересов, причем центральным здесь было понятие справедливости.
Опасаясь упреков со стороны «собратий-помещиков» в «ультрафилантропических идеях», Константин Александрович в августе 1858 года, вдогонку своей первой статье в «ЖЗ», предупреждал: «Я никогда не забывал общих наших интересов и внимательно взвешивал их на весах справедливости и разсчета. Но обсуждая вопрос с одной и с другой стороны — куда девать сердце?»[1726] Сердце было на стороне крестьян, «наших бедных братий», мысль о «действительном улучшении быта» которых не должна была ни на минуту оставлять тех, кто писал по этому поводу. Однако, учитывая направление общественных настроений, которое формировалось под влиянием правительственной политики и либеральной прессы, он также считал, что «справедливость (курсив автора цитаты. — Т. Л.)к другой стороне (дворянству. — Т. Л.),которая становится у нас как бы подсудимою, должна быть другою целью… и цель эта равно прекрасна и благородна»[1727].
Здесь стоит сказать, что и А. А. Русов, анализируя тексты и устные пересказы, отмечал не только склонность Рощаковского к обобщениям, но и его «недюжинную способность анализа фактовс точки зрения общественных, а не частных интересов (курсив мой. — Т. Л.)»[1728].Причем в той динамичной ситуации Рощаковский не боялся признаться в своих возможных ошибках. Главное, чтобы в результате обсуждения проблемы она была решена к общей