Особенно большие заслуги в развитии сельскохозяйственной науки признаются

образованных русских помещиков. В то же время идеи агрономических усовершенствований возникали на русской почве независимо от теоретической литературы и настойчиво диктовались не только влиянием сельскохозяйственной практики, но и непосредственными впечатлениями от увиденного во время путешествий за границу.
ВЭО, которое В. Я. Гросул, учитывая стремление отцов-основателей к независимости от бюрократии, квалифицировал как «общественно-государственную организацию»[749],не только стало заметным событием для российской агрокультуры, но и способствовало развитию науки, экономической мысли и практики в области агрономии и агротехники, пропаганде собственного и международного опыта, оживлению интереса к общественному мнению в целом. Общество приглашало к работе всех желающих, просило граждан сообщать о своих опытах, обещая специальное поощрение. Уже среди первых пятнадцати членов ВЭО, кроме «образцовых хозяев», представителей высшей знати — Р. И. Воронцова, А. В. Олсуфьева, Г. Г. Орлова, И. Г. Чернышева, были ученые — профессор химии И. Г. Леман, профессор ботаники И. П. Фальк, главный садовый мастер Г. Я. Эклебен,член Медицинской академии главный аптекарь И. Г. Модель, доктор медицины Х. Пекен, президент Медицинской коллегии А. И. Черкасов и др.[750] Таким образом, сразу же были созданы условия для объединения научных сил, для обобщения всего предшествующего отечественного и европейского опыта ведения помещичьего хозяйства и тем самым — для создания «экономии ученой», которая получила развитие в «Трудах ВЭО»[751].С изданиями Общества [752]сотрудничали известные ученые и практики той поры — А. Т. Болотов, П. И. Рычков, П. С. Паллас, И. М. Комов, И. И. Лепехин, А. В. Самборский, Д. М. Полторацкий и др.
Особенно большие заслуги в развитии сельскохозяйственной науки признаются за А. Т. Болотовым (1738–1833). В своих работах, которые, по мнению известного библиографа, С. А. Венгерова, вряд ли уместились бы в 350 томах[753],ученый-агроном опирался прежде всего на российский опыт ведения хозяйства, постоянно пропагандируя и передовые зарубежные достижения. Для этого он не только использовал издательские возможности ВЭО, но и основал собственные журналы — «Сельский житель» (1778–1779) и «Экономический магазин» (1780–1789). К его советам прислушивались, а рекомендованные им приемы пыталась применять в своих хозяйствах значительная часть помещиков[754].
В общение по хозяйственным вопросам через трибуны ВЭО и болотовских журналов постепенно включались и землевладельцы украинских регионов. В частности, в реестре членов ВЭО за 1765–1779 годы встречаются хорошо знакомые имена: К. Г. и А. К. Разумовские, Н. М. Мотонис, В. Г. Рубан, И. С. Лашкевич, Ф. Б. Пассек. В 1789 году среди членов Общества появился известный доктор медицины Н. М. Амбодик, в 1792–1793 годах — кроме Ф. О. Туманского М. И. Коваленский, Н. В. Капнист, доктор медицины Д. С. Самойлович. Из большого количества новых членов, пополнивших ряды ВЭО, в «Приложении» к «Трудам» за 1794 год значатся шесть екатеринославцев и Г. И. Коваленский[755].Среди подписчиков «Экономического магазина» уже в 1780 году мы видим И. И. Миклашевского, А. Ф. Нестерова и бунчукового товарища Марковича из Ромен, бунчукового товарища В. М. Корсака из Стародуба, С. И. Тевяшова и Д. П. Синельникова из Острогожска, аптекаря П. К. Гильдебрандта из Лубен, переяславца Л. М. Лукашевича, В. Косякова и Величковского из Кременчуга. Выписывали журнал также архимандрит Киево-Печерской лавры Зосима, черниговский епископ Феофил, полтавский архимандрит Феоктист,архимандрит Спасо-Северского Новгородского монастыря в Новгород-Северске Евстафий, Изюмская провинциальная канцелярия, полковая Полтавская канцелярия, Слободско-Украинская губернская канцелярия, Комиссия Днепровской линии в Екатеринославе[756].Все это свидетельствует о росте интереса к экономической литературе, однако проблемы хозяйства украинских земель находили отражение в публикациях лишь спорадически.
В дебютной части «Трудов ВЭО» статский советник Т. И. Клингштет опубликовал статью, где обосновывал необходимость хозяйственного обследования состояния земледелия и ведения хозяйства в масштабах целой империи[757].Он разработал очень основательную специальную анкету из 65 вопросов, ставшую своеобразной программой такого проекта[758].В дальнейшем «Труды» неоднократно печатали отклики на это предложение, которые поступали из разных регионов страны. Однако характерно, что среди материалов по украинским регионам на его страницах появились хозяйственные описания провинций только Слободско-Украинской губернии[759].В конце столетия заметно рос интерес к экономическим проблемам новоприсоединенных причерноморских регионов[760].К началу XIX века (а в 1798 году вышел последний в XVIII веке, 52‐й том «Трудов») Малороссия почти не привлекала внимание авторов этого уважаемого издания: специально данному региону была посвящена только одна статья[761],а также небольшой сюжет в общем очерке экономической географии Российской империи, принадлежавшем профессору химии Санкт-Петербургской академии наук И. Г. Георги[762].
В литературе лишь вскользь упоминалась причастность Ф. О. Туманского к различным важным институциям, в том числе и к Вольному экономическому обществу, членом которого он стал в тот год, когда начал издавать свой самый известный журнал — «Российский магазин». Однако именно в «Трудах» этого общества он обнародовал основные результаты своего хозяйственного опыта и систему социально-экономических убеждений.
Интерес Туманского к социально-экономической проблематике проявился уже в хорошо известной программе всестороннего описания Малороссии[763],представленной П. А. Румянцеву 6 декабря 1779 года, а также в издательских делах, что, вероятно, и способствовало созданию репутации знающего, заботливого хозяина, которая была необходима для членства в ВЭО.
Федора Осиповича можно отнести к крупным землевладельцам. По данным В. Л. Модзалевского, он владел более чем пятьюстами ревизскими душами в Петербургском, Тихвинском, Глуховском, Мглинском, Новгород-Северском, Стародубском, Лубенском и Черниговском уездах[764].Его жена, Е. В. Комаровская, дочь бунчукового товарища, богатого помещика, владела в 1784 году двумя селами, тремя хуторами и 1343 душами обоего пола[765].Так что определенный опыт хозяйствования Туманский мог приобрести еще до отъезда в Петербург. К сожалению, об этой его деятельности ничего не известно. Все же надо полагать, он был неплохим помещиком, поскольку иначе вряд ли смог бы реализовывать свои частные интеллектуальные проекты общероссийского значения. Для этого необходимы были не только желание и готовность, но и значительные материальные возможности. Ведь только на «петровские издания» была потрачена колоссальная по тем временам сумма в 10 тысяч рублей[766],что косвенно свидетельствует об успешности Федора Осиповича. Его проекты были не прожектерством, а результатом хорошего знакомства с экономикой — знакомства человека, который думает не только о настоящем, но и о завтрашнем дне, не только о частном интересе, но и об общественном благе[767],не только о своем крае, но и о мире от Дальнего Востока до Африки[768].
Исследователи практически единодушно признают в Туманском вдохновителя проекта А. Ф. Шафонского[769].Конечно, никто не будет отрицать творческий подход автора «Черниговского наместничества топографического описания» к своему труду, но, думаю, не в последнюю очередь то значительное внимание, которое он направил на отдельные социальные категории и хозяйственные занятия, можно объяснить и влиянием «программы» Федора Осиповича. Причем Шафонский, описывая села, слободы, «деревни», «пригородки» и обращая преимущественное внимание на «знатнейшие из них», руководствовался в том числе и экономическими критериями[770].Более того, Туманский, склоненный к широкому обследованию государства и обобщению информации, не ограничился только созданием «программы». Он в полной мере отдал дань «великой инвентаризации XVIII века»[771],обнародовав различные ее результаты. Под его «смотрением» и «иждивением» были изданы отдельными книгами описания, включавшие и хозяйственную составляющую, в частности «Описание Архипелага и Варварийского берега, изъявляющее положение островов, городов, крепостей, пристаней, подводных камней и мелей, число жителей, веру, обряды и нравы их с присовокуплением древней истории и с тремя чертежами» (1786) и «Достоверныя известия об Алжире, о нравах и обычаях тамошнего народа, о состоянии правительства и областных доходов, о положении Варварийских берегов, о произростаниях и протчем; с верным чертежом» М. Г. Коковцева (1787). Туманский также перевел с немецкого «Путешествие» П. С. Палласа по восточным регионам империи[772].
Описания статистического, этнографического, хозяйственного характера печатались Федором Осиповичем и в «Российском магазине» — журнале, традиционно рассматриваемом почти исключительно под углом зрения историко-археографических интересов его издателя. Показательно, что отечественные исследователи не обратили на эти тексты внимания, хотя некоторые из них даже имеют точное указание авторства. Они не внесены и в библиографии Туманского, как, кстати, и ряд других его работ. Это в первую очередь касается довольно пространного «Описания Санкт-Петербурга»[773] и «Описания Кронштадта»[774],в которых представлены, помимо прочего, обширные сведения о хозяйственных занятиях жителей данных городов. Также нашлось в журнале место и для «Краткого известия о пермских чердынских вогуличах» архимандрита Донского монастыря Платона[775],и для этнографическо-хозяйственного «Описания народов около Якутска, Охотска и в Камчатке»[776] — якутов, чукчей, коряков, юкагиров, камчадалов, тунгусов и других, — автор которого не указан.
Все это весьма показательно, поскольку, декларируя издательскую идеологию «Российского магазина», Туманский продемонстрировал значительную широту собственных интересов:
На вопрос: входят ли в план сего Магазина известия о новейших происшествиях, имею честь ответить, что всякое известие о происшествиях российских древних и нынешних, общих и частных по уездам и селениям будут помещаемы, равно как сведения о произведениях естественных, домостроительных, хозяйственных, лечебных успехах, средствах врачевания, о деяниях частных человек россиян добродетельных, в каком бы то ни было отношении, и проч. Одним словом, что токмо России принадлежит или принадлежало[777].
Просветительское направление журнала проявилось даже в подборе, с целью обнародования, документов по хозяйственной истории царского двора. Вероятно, готовясь к написанию биографии Петра I[778] и собирая для этого документы, Туманский не обходил вниманием экономические сведения, которые и оформлял в виде отдельных публикаций. На страницах журнала он напечатал «Выписку из разметной 1700 года книги о расходе на кушанья, питье и прочее, что до стола при царском дворе употребляемо было», «Ведомость о ежегодном отпуске от государева двора на монастыри 1699 года»[779],а также «Известие о цене некоторых товаров, как оные в Москве 1704 года продаваемы были». В последнем он привел цены в основном на предметы роскоши, вино, золотую проволоку, французские карты, мускатный орех, изюм, индиго, перец, медь, олово, «лучшую и среднюю бумагу» и т. п., сделав замечание в надежде на продолжение: «Сие на первый случай, я постараюсь со временем о всем сем и подобном, до торговли относящемся, подробнейшее доставить сведение»[780].Во вступительных словах и комментариях к этим работам Федор Осипович не только объяснил необходимость обнародования таких материалов, но и, не сдержавшись, фактически сделал заявление против расточительства, чрезмерного увлечения новомодными зарубежными изысками, в чем видел причину экономического кризиса: «Кто оспорит, что сведение о древнем соотчичей наших хозяйстве и