В предыдущих статьях, посвященных Крестовым походам, мы прошли длинный путь от первых столкновений западной и восточной цивилизаций, до середины XII века, когда в завоеванном христианами восточном Средиземноморье началось загнивание крестоносных государств, и усилилось сопротивление мусульманского мира. В этой статье будет описан Второй Крестовый поход, известный в западном мире, как "трагедия под Дамаском", а также причины и последствия этого события.
После уверенной победы крестоносцев в 1099 году над мусульманами, и создания четырех новых христианских государств (Иерусалимское королевство, княжество Антиохия, графство Триполи и Эдесса), прошло 50 лет. Многое изменилось. Структура общества усложнилась, феодальные войны разрывали европейские страны, церковная идеология усилилась, а государства крестоносцев ослабли в бесчисленных пограничных конфликтах с мусульманами сельджукских эмиратов. Новые духовно-рыцарские ордена, такие, как госпитальеры и тамплиеры, обрели могущество и влияние, став, с одной стороны, одной из главных военных сил христианского европейского мира на Востоке, с другой - конкурентами королевских семей в феодальной борьбе.
В 1143 году Иерусалимский король по трагической случайности погиб на охоте. Это дало возможность эмиру Зенги (он властвовал над крупными эмиратами Мосул и Алеппо, а также был главной военно-идеологической силой Аббасидской династии) перейти в активное наступление против католических государств. В 1144 году он с огромной армией вторгся на территорию Эдесского графства, и, разорив его, захватил столицу. К 1146 году одно из четырех крестоносных государств - Эдесса - пало под натиском турок. Не смотря на случайную смерть Зенги (его убил собственный слуга ночью в шатре во время очередной осады), мусульмане перехватили преимущество на Востоке.
Ситуация складывалась критическая: границы между оставшимися крестоносными государствами под властью молодого иерусалимского короля и сельджукскими эмиратами были нечеткими, пограничные конфликты истощали ресурсы европейцев. Помимо успехов мусульман в Эдессе (второе название города: Урфа), рядом с Иерусалимским королевством набирал могущество Дамасский эмират, с военной силой, равной объединенным христианским армиям Востока. Оставшиеся уцелевшими территории Эдессы преимущественно были заселены армянским населением, который стремился к независимости от всех - католиков, византийцев и мусульман. Антиохия была союзницей православной Византии, у которой развивались очень натянутые отношения с Европой, из-за чего некоторые западные герцоги и короли объявляли священные походы против своих греческих собратьев на Балканском полуострове.
В самом Иерусалимском королевстве зрела смута. На престоле после смерти короля Фулька Анжуйского (представителя могущественной французско-английской династии императоров, расширявших сферу своего влияния в Европе) оказался молодой наследник Балдуин III. Его мать, истинная наследница иерусалимского трона, королева Мелисенда, была властолюбивой интриганкой, а потому пыталась манипулировать своим сыном. Это переросло в гражданскую войну между ними, которая ослабляла главное христианское королевство на Востоке.
Каждый из боровшихся за власть иерусалимских монархов, Балдуин III и Мелисенда, в этой борьбе опирались на местную феодальную знать, которой за предоставленные войска и ресурсы (то есть лояльность) нужно было платить землёй. Проблема заключалась в том, что свободных земель больше не было - она уже находилась под властью герцогов и баронов, а также духовно-рыцарских орденов, построивших в феодах свои замки и укрепления.
Вопреки расхожему мнению, крестоносные королевства по своему этническому и религиозному составу были весьма неоднородны. Большую часть жителей составляли мусульмане и иудеи, армяне, турки, арабы, греки и различные местные племена, а также переселенцы из Византии и Европы, проповедующие католицизм и православие. Несмотря на постоянные пограничные конфликты, в целом население смогло сосуществовать, обмениваться товарами и услугами, приживать в своей культурной среде чужие традиции. Поэтому любая открытая война между двумя конфессиональными армиями уже не была в интересах местных жителей - крестьян и ремесленников. Торговцы Средиземноморья, особенно итальянцы, уже наладили торговые пути, а потому не рвались разворачивать полномасштабное вторжение европейцев на Восток, которое однозначно подорвет торговлю.
Дамаск на протяжении сорока лет пытался сохранить независимость от постоянных нападений крестоносцев Иерусалима, и набегов враждебных мусульман Северной Сирии (упомянутые в статье Алеппо и Мосул под властью эмира Зенги и его наследников). Именно этот ослабленный регион станет главной приманкой для нового вторжения христиан Запада в Восточное Средиземноморье. Возможно, Дамаск мог бы надеяться на помощь Египта с Фатимидской династией, но там также свирепствовала гражданская война после нескольких неурожайных лет. Визирь Египта Аль-Афдал был убит противниками в 1121 году, а Иерусалимское королевство, воспользовавшись этим, захватило древнейший город Тир, основанный еще финикийцами за долго до нашей эры (он упоминался в Ветхом Завете).
Позже, в 1138 году дамасский правитель Унур решился на хитрый политический шаг, чтобы защитить свой регион от нападений Северной Сирии и Иерусалимского королевства. Правитель выдал замуж свою дочь за новоизбранного эмира Мосула и Алеппо Нур ад-Дина, тем самым заключил политический союз с Северной Сирией. Королева Мелисенда из Иерусалима была расстроена подобных исходом, потому что сама хотела объединения с Дамаском, поэтому поддержала восстание в дамасском городе Навран, шантажируя властителя. Войска Дамаска и крестоносцев столкнулись в Навране в мае 1147 года, иерусалимская армия дрогнула и отступила, а отношения с желанным для объединения регионом были подорваны.
В мусульманском мире также шла непримиримая борьба между шиитским и суннитским течениями, которая усложнялась еще и национальными рознями. Племена турок-сельджуков постоянно расширяли свои владения, вытесняя коренных сирийских арабов на юг. В скором времени в разоренном крестоносцами краю набрала популярность группа мусульман отдельного течения исмаилитов, считавшаяся единственной надеждой восточного мира против духовно-рыцарских орденов - госпитальеров и тамплиеров. Когда надежды на исмаилитов не оправдались, на них начались гонения со всех сторон, а в 1129 году группу исмаилитов вырезали в Дамаске. Остатки мусульманского таинственного ордена бежали на север и захватили крепость Масиаф, создав свою фракцию-государство Ассасинов (Хашишинов). Они начали наносить точечные удары по крестоносцам и мусульманским войскам турок-сельджуков, превратившись в одну из серьезных сил Востока.
Также стоит отметить противоречивую ситуацию в регионе Анатолии (полуостров Малая Азия, спорные территории между турецко-сельджукскими владениями и Византией). Тогда утраченная византийская земля была занята двумя турецкими государственными образованиями - эмиратом Данишмендидов на востоке и Румским султанатом на западе. Румский сельджукский султан по имени Масуд I ибн Кылыч-Арслан всеми силами старался сдерживать агрессию со стороны Византии, потому что их крепости окружали турецкие границы почти со всех сторон. Византийский император Мануил собрал армию, и не смотря на миролюбивую политику Масуда, напал на Румский султанат. Регион был частично захвачен византийцами, там были отстроены крупные греческие крепости, которые станут оплотами крестоносцев в процессе Второго крестового похода. Турки сбились в этих местах в партизанские отряды, совершающие разбойные набеги как на византийцев, так и на крестоносцев с Запада. Закрепиться на завоеванных территория византийцам так и не удастся.
Европа, как закрытый мир, подверженный религиозной и феодальной розни, стала стремится решать свои проблемы с помощью очередной громогласной победы над мусульманами. Внутренние разногласия европейцев проходили сразу на нескольких уровнях. Папа Римский Иннокентий III боролся против норманнов в Италии и Сицилии (а значит сицилийского и итальянского короля норманнского происхождения Рожера II), которые угрожали его власти вместе с "антипапой" (то есть избранным якобы незаконно) Анаклетом II. В Германии (Священной Римской империи) борьба двух пап вызывала сильнейшее недовольство, потому что германский король Конрад III (императором ему стать было не суждено) всегда считался главнейшим защитником Ватикана. Он поддержал римского папу против "антипапы". Именно Конрад III, как "защитник католической веры", станет одним из предводителей Второго Крестового похода.
В Англии к середине XII века разразилась гражданская война из-за престолонаследия, а потому англичане практически не участвовали во Втором Крестовом походе. Главным идеологическим центром католического мира по-прежнему был в руках Франции. Король Иерусалима и его герцоги отправили послания с просьбой о помощи в возвращении Эдессы и захвата Дамаска не только в Германию и Папе Римскому, но и французскому королю Людовику VII. Когда наступил 1145 год, новоизбранный "официальный" Папа Римский Евгений III издал буллу, и официально призвал католический мир в Крестовый поход. Он предложил в своих грамотах отпущение грехов всем, кто отправится с оружием в руках на врагов Церкви. Кто были врагами Церкви, он не уточнил, поэтому византийский император Мануил, неудачно закрепившись в Анатолии, предчувствуя угрозу от европейских крестоносцев, аккуратно высказался в открытом письме, что сам собирается участвовать в походе (хотя на самом деле просто хотел вернуть утраченные позиции в Малой Азии, в том числе и в Киликийской Армении).
Как и в Первом Крестовом походе, в Европе появились фанатики, убивающие иноверцев в городах, нищенствующие люди большими скоплениями стали брести на Восток через Болгарию, а популярные святые проповедники несли в массы слово Папы Римского. Одним из таких был святой Бернар Клервоский, который стал проповедовать выступление в поход в городе Везле, во Франции, на Пасху в 1146 году. К нему прислушались многие, в том числе и король Франции Людовик VII. Этот король "принял крест" и обрек себя на длительный опасный поход в первую очередь по духовным причинам: он считал себя виновным в пожаре одного из французских городов во время ведения феодальных войн, хотя, возможно, посвятил свой поход рождению дочери.
В 1147 году Святой Бернар отправился в Германию, и обходя города, продолжал (как в Первом походе Пётр Пустынник) призывать всех идти в Иерусалим. В результате германский король Конрад III официально дал клятву на кресте ("принял крест") и стал собирать свою армию в поход. Прослышав о массовых сборах на войну с Востоком, генуэзские торговцы и пираты, не желавшие атаковать порты Восточного Средиземноморья, решили под лозунгами борьбы с мусульманами напасть и захватить испанские богатые порты Тортосу и Альмерию, которые находились под властью мусульман из осколков некогда могущественного Кордовского эмирата. Завоевание этих стратегически важных пунктов могло принести большие выгоды итальянским торговым городам (Генуе, Венеции, Пизе).
Помимо германских и французских войск под командованием Конрада III и Людовика VII соответственно, в войну вступила Северная Италия с графом Амадеем II Савойским. Все три армии двинулись к Константинополю в 1147 году, к ожидавшему их византийскому императору Мануилу. Северофранцузские и северогерманские герцоги и бароны (из Фландрии, Рейнских земель, Нормандии) отправились к берегам пролива Ла-Манш и отплыли в Англию, где в городе Дартмут объединились с небольшими силами английских рыцарей и ополчения. Эта часть крестоносцев поставила перед собой цель помочь по дороге через Пиренейский полуостров к Святой земле силам сопротивлявшихся испанцев-христиан, воевавших уже несколько веков на этой земле против мусульман-арабов в рамках процесса Реконкисты. Христианские армии Кастилии, Леона, Барселоны и Португалии подняли знамена в ожидании подкрепления с севера и напали на несколько арабских городов, в том числе Тортосу, Лиссабон, Альмерию (на карте выше описанные географические точки под цифрами 1, 5, 6, 9, 8). Так Второй Крестовый поход стал частью процесса Реконкисты (отвоевания Испании у мусульман).
Отплывшие из Англии крестоносцы сначала захватили и разорили земли вокруг Лиссабона, затем вдоль побережья Пиренейского полуострова через пролив Гибралтар добрались до города Альмерия. Там началась морская блокада и осада крепости. Генуэзские пираты и торговцы со своим флотом, воспользовавшись сложившейся дестабилизацией региона, вступили в войну на стороне Кастилии, Барселоны и Арагона, и помогли выбить мусульман с территории Тортосы. Затем их корабли отправились на помощь крестоносцам, чтобы занять Альмерию. Крестоносцы, передав завоеванные города в руки кастильцам, отплыли в Святую землю, а генуэзские торговцы монополизировали новые торговые пути в завоеванных испанских городах. Старания крестоносцев в этом регионе оказались напрасными, как показала история. В последствии арабская династия Альмохадов, владевшая югом Испании, вернет часть утраченных территорий, а серьезного сопротивления крестоносцам не оказала лишь по одной причине: в это время передовые силы мусульман сражались в Северной Африке, за Марракеш, к примеру. Хотя Лиссабон будет потерян для мусульман навсегда.
После германских проповедей святого Бернара Клервоского весть о войне с нехристианскими народами дошла до католической Польши, Дании и Саксонии. Войска этих государств, под общий гимн победы христиан, решили захватить и разделить между собой территории языческих славянских племен поморян, ободритов и лютичей, (на севере современной Германии, в Восточной Пруссии, в том числе на севере современной Польши и даже в Калининградской области - Кёнигсберге). Эти маленькие католические государства давно лелеяли надежду на завоевания разрозненных русских княжеств, таких, как Полоцкое, Смоленское, Турово-Пинское, Галицкое, Волынское княжества, и, конечно, самую богатую - Новгородскую республику, а также территории расселения прибалтийских языческих племен, в том числе литовских, которые только стали объединяться в подобие княжества.
Проблема была в том, что эти княжества, не смотря на раздробленность на Руси, представляли серьезную угрозу и могли успешно обороняться датчанам, саксонцам и полякам. Поморские же племена, а также ободриты и лютичи, проживавшие рядом, были отделены от других славянских земель, и со всех сторон окружены христианскими враждебными государствами, поэтому стали первыми в истории славянскими народами, разоренными в результате Крестовых походов. В июне-августе 1147 года Польша, Саксония и Дания устроили несколько крупных военных экспедиций, и разорили поморские земли. Возглавляли эти армии известные исторические персоналии, враждовавшие между собой: герцог Саксонский Генрих "Лев", маркграф Брандербургский Альбрехт "Медведь", маркграф Конрад I Мейсенский.
В движение Второго Крестового похода включились также сторонники "антипапы" - сицилийские пираты и норманны с юга Италии. Они атаковали территорию Севера Африки - Тунис, в надежде установить там свое господство после изгнания мусульман, что и произошло - к 1158 году на побережье древних территорий Карфагена будут сверкать на африканском солнце католические кресты. Также эти воинственные мореплаватели, не заключавшие никаких союзных договоров с христианской Византией, атаковали побережья их территорий в районе Балкан (Греции), даже сумев захватить остров Корфу.
Германская армия из двух тысяч прославленных рыцарей и десятка тысяч ополченцев, поднимая клубы пыли, медленно двигалась на Восток. На привалах вооруженные паломники, молясь перед наскоро установленными деревянными крестами или эфесами мечей, шептали друг другу предзнаменования о Конце Света. Много явлений указывало на пришествие антихриста: постепенный распад Священной Римской империи, разрастание феодальных конфликтов, оскудение морали, болезни и нищета, изменения в климате. Рядом с рыцарями, прославленными воинами и ополченцами разбивали лагеря оборванные и голодные паломники, увязавшиеся за армией. Они, как саранча, опустошали все земли, по которым двигалась колонна крестоносцев. В отличие от Первого Крестового похода, феодалы уже были осведомлены о культуре врага, Исламе, географии земель Востока. Их цели теперь носили более практический, стратегический характер, хотя феодалы по-прежнему руководствовались в основном религиозными взглядами. Рыцари с пренебрежением и опаской теперь смотрели на нищенствующих паломников, религиозных фанатиков и иной сброд, неотступно следовавших за воинами. Эти люди гибли по дороге от голода, отравлений, заразы, и нападений работорговцев.
Одон Дейльский, священник французского короля Людовика VII, писал следующее:
"Слабые и беспомощные всегда являются бременем для предводителей и источником добычи для врага"
Один из вооруженных отрядов французских крестоносцев, отгонявших нищенствующих паломников, был наиболее сильным и заметным. Его возглавляла удивительная женщина: королева Алиенора Аквитанская, жена Людовика VII. Она была красива, умна и очень влиятельна. Считалась самой выгодной невестой Европы, пока не вышла замуж за Людовика VII. Подарив ему родную Аквитанию в качестве приданного, она родила Людовику дочь, а когда религиозный король дал клятву идти в Иерусалим, вместе с ним дала обет сопровождать армию, как "амазонка", с отрядами рыцарей (и, между прочим, даже вооруженных женщин). Она ездила на коне, как мужчина, расставив ноги в седле, с развевающимися локонами, выбивающимися из под головного убора во время быстрой утомительной скачки, приветствовала рыцарей, и вдохновляла их на подвиги.
Все сухопутные армии достигли Балканского полуострова через территории Венгрии без проблем, получая поддержку со стороны Византии, правда, перед самым Константинополем у крестоносцев закончились вьючные животные - начался мор, многие кони и быки пали, съедаемые оголодавшими паломниками. К войскам крестоносцев присоединилась небольшая мобильная армия византийцев под командованием генерала турецкого происхождения Прозуха. Византийские воины сопровождали европейских, чтобы не допускать разграбления местных городов и сельских поселений, хотя без эксцессов не обходилось. Сначала местные жители, возмутившись уводом скота, убили одного из рыцарей. В ответ крестоносцы разорили одну из больших церквей Фракии у Адрионополя. Император Византии Мануил, получив об этом известие, подготовил Константинополь к возможной осаде.
Напряжение росло с каждым днем продвижения европейцев на Восток. 7 сентября 1147 года немецкие войска Конрада III оказались в месте, где началось сильнейшее наводнение в районе Чойробакчоя, рядом с Константинополем. Многие люди утонули и пропали без вести, часть повозок с продовольствием, оружием, деньгами была потеряна безвозвратно. Большинство посчитало, что это была кара Господня за недостаток дисциплины и погибель невинных душ, хотя некоторые стали роптать на византийцев, которые не удосужились снабдить крестоносцев необходимыми географическими сведениями. Часть рыцарей, изнуренные длительным походом и несчастьем после наводнения, повернула домой. Оставшиеся, голодные и злые, подошли к Константинополю. Конрад III и Мануил встретились в безрадостной обстановке, и обменялись посланиями и договорами. Именно в эту минуту византийский император узнал, что норманны напали на Грецию и Корфу, что французы с Людовиком VII подходят также к Константинополю, а немецкие крестоносцы уже пошли грабить соседний город Филопатинон. Мануил приказал разогнать грабителей (что турецкий командир Прозух выполнил с легкостью и не без удовольствия), а затем спешно стал переправлять опасных европейцев через Босфор в Анатолию, чтобы скорее от них избавиться.
Сотни византийских кораблей-дромонов стали пересекать Босфор, перевозя немцев в Анатолию. Весть об этом тут же дошла до турок Румского султаната, государства Данишмендидов, Киликийской Армении и Сирии (Алеппо и Мосул). Мусульмане стали готовиться к вторжению. Их армии к середине XII века были немногочисленны, но весьма эффективны, и имели изощренную структуру и вооружение. Высшая военная знать мусульман формировалась по системе икта - это передача земель и доходов с них во владение за службу, с правом наследования (напоминает феод в Европе и вотчину на Руси). Эта военная знать всегда была ядром войск мусульман.
Также в их армию могли входить так называемые ахдаты - городские ополченцы, которых возглавлял ранс (воевода, мэр). Если этого объединения было недостаточно, мусульмане обращались к дополнительным силам: гулямам (мамлюкам) - элитным воинам-рабам, которых детьми выкупали у других народов и воспитывали, как прирожденных убийц, в жесткой дисциплине. Отдельные группы арабских и армянских крестьян могли создавать партизанские отряды. Пешие наемные воины, распространенные на Востоке, назывались "турками", а добровольцы с "невоенным прошлым" - "туркменами". Они в строю могли воевать против крупных пеших войск крестоносцев. Также мусульманами использовались африканские нубийские лучники, и аль-харамийя - грабители, которые знали местность лучше других, обрывали коммуникации противнику (дороги, тропы, ущелья) и не допускали истощения ресурсов (вода, древесина).
Вооружение было разнообразным. Помимо сабель и кривых мечей, длинных и коротких копий, мусульмане научились пользоваться европейским оружием. Например, если раньше арабские и турецкие стрелки использовали многосоставные луки, то теперь могли атаковать и с помощью арбалетов (еще примитивных, натягиваемых вручную, но уже упрощающих прицельный огонь и обучение стрельбе).
Германские крестоносцы успешно переправились через Босфор, не дождавшись ни французов, ни итальянцев, идущих к Константинополю. Наступила осень 1147 года. Германский король Конрад III хотел успеть перевести свою армию через всю территорию Малой Азии до зимних холодов. Он надеялся, что жители отвоеванной византийцами территории Анатолии будут снабжать германскую армию всем необходимым по договору с Мануилом, но ошибся. Король разделил войска на две части. Основные военные силы отправились с ним напрямик через Дорилею, остальная часть с оружием и дополнительной провизией отправилась в обход по старой дороге под командованием епископа Отто Фрейзингского. Главная армия быстро маршировала по плодородным районам скотоводческих кочевых народов, пополняя обильные запасы ничего не понимающих местных жителей, а толпа неорганизованных голодных паломников жалась к воинам, не желая отставать, что приводило к постоянным поджогам и убийствам среди арабских, армянских, греческих и сельджукских поселений. В итоге начались колоссальные затраты запасенных продуктов и фуража. После Дорилеи войска вышли на плоскогорья, на которых уже властвовал зимний холод. Там источников питания было не сыскать.
Но слух об успешном Крестовом походе Конрада мгновенно докатился до французской армии, которая маршировала в нескольких днях пути от Константинополя. Людовик VII понимал, что необходимо торопиться, чтобы, во-первых, не упустить ускользающей славы, во-вторых, чтобы не подвергать риску святое дело, ведь только сплоченные войска крестоносцев способны спасти королевство Иерусалим. Он с армией подошел к стенам Константинополя, и созвал совет военачальников. Некоторые стали предлагать нападение на Константинополь вместо продолжения похода на Восток. Людовик не соглашался, хотя византийскому императору Мануилу Комнину пришлось многократно посылать гонцов с дарами французским феодалам, чтобы избежать политического скандала. Король-крестоносец решил дождаться подкрепления из Северной Италии во главе с Амадеем II Савойским, а Мануил решил, что французы копят силы, чтобы осадить Константинополь, и вступить в союз с атаковавшими Грецию и Корфу сицилийцами и норманнами. Он приказал усилить охрану крепостных стен и подготовиться к бою. Недоверие с обеих сторон стало расти.
Германская армия в это время шла через каменистую ледяную пустыню, начиная все сильнее голодать. Отряды фуражиров в поисках продовольствия стали исчезать, дезертировать, и подвергаться нападениям мусульманских партизан. Ситуация усугублялась отсутствием нормального водоснабжения армии. 25 октября на армию из засады напали крупные силы сельджукских войск Рума и Данишмендидов, несколько прославленных рыцарей погибло, часть людей увели в плен. Конрад III собрал совет, и со своими феодалами принял решение вернуться, пока еще не поздно, подождать французскую и итальянскую армию, а затем совместно двинуться на Восток.
Началось тяжелое отступление, оно постепенно стало перерастать в бегство, по мере усиления натиска турецких войск. Непрофессиональные воины-ополченцы и простые паломники отстали от феодального рыцарского ядра армии, многие из них рассеялись, были взяты в плен или убиты. В одном из столкновений сам король Конрад III был ранен, но, в целом, основная часть войск смогла вернуться назад к Босфору.
У второй половины войск, которая пошла другим путем, под командованием Отто Фрейзингского, тоже быстро сорвался поход. Они угодили в засаду к мусульманам, и потеряли большую часть провизии и людей. Остатки этой армии добрались до Атталии (Антальи, нынешнего турецкого курортного города), откуда их забрали корабли, идущие в Святую землю.
Пока немецкие рыцари страдали и отступали, слух об их неудачах дошел до французов и итальянцев, только что объединившихся под Константинополем. Короли и феодалы на совете жестко высказывались о враждебности Византии: якобы, император Мануил специально разделяет армии крестоносцев, чтобы они погибли. Зрела война под стенами Константинополя. Норманнский король, который уже давно осаждал Грецию, тайно переписывался с Людовиком VII о совместной осаде столицы Византии, но французский король, помня о своем священном долге перед Богом и Папой Римским, отказал, и потребовал от Мануила немедленно предоставить флот для переправки через Босфор.
Когда последний дромон с крестоносцами достиг берегов Малой Азии, и византийцы, и европейцы вздохнули с облегчением. Конфликта удалось избежать.
Французско-итальянские свежие войска встретились с оборванными, голодными и израненными германскими в Лопадионе (это современный турецкий Улубат, рядом с Караджабеем). Людовик VII и Амадей II поделились провизией с германцами, затем Конрад III предложил по своему печальному опыту относительно безопасный маршрут по южному побережью Малой Азии. Все согласились и отправились в путь в начале ноября 1147 года.
Главные силы крестоносцев к середине ноября достигли города Эссерона, встречая по пути следы нападений на обозы недавно прошедших германских войск Отто Фрейзингского, затем в течение месяца пришлось медленно перебираться через многочисленные горы, долины, реки и ущелья, теряя людей и вьючных животных. На этом участке продовольствие крестоносцев подошло к концу, теперь голодали и французы. Фуражиры, рыцари, ополченцы и остатки паломников стали грабить местных жителей, началась настоящая бойня и появились первые свидетельства о случаях каннибализма. Когда крестоносцы всё же достигли Эфеса, миновав Пергам и Смирну, они настроили против себя всех жителей. Близился конец декабря, а значит - Рождество Христово. Крестоносцы остались в Эфесе, чтобы отпраздновать, помолиться, и переждать неблагоприятные зимние условия ближе к городскому источнику продовольствия.
Местные жители сбежали с обжиты территорий, сбились в партизанские отряды, многие греки перешли на сторону турок-сельджуков. Император Мануил прислал гонца предводителям крестоносцев, предупредив, что на Востоке собирается огромная турецкая армия, что местные жители не будут сотрудничать с европейцами из-за грабежей и насилия. Германский король Конрад III и его армия страдали от лишений. Сам король разболелся и не мог продолжать поход. Людовик VII и его супруга Алиенора Аквитанская же наоборот - рвались идти к Иерусалиму. В итоге было принято решение: немногочисленные уцелевшие германские рыцари перешли под командование Людовика VII Французского, король Конрад III оставался в Эфесе, а затем на корабле отплывал назад к Константинополю, чтобы вылечиться у лекарей императора Мануила. Отпраздновав Рождество, крестоносцы тронулись в путь, преследуемые огромной турецкой армией.
С 25 по 28 декабря 1147 года падал мокрый снег с дождем. Уровень воды стал угрожающе подниматься. Людовик VII опасался наводнения и западни, а потому торопился подняться на возвышенность, двинувшись с армией на север. Пышная церемониальная процессия феодалов во главе с прекрасной Алиенорой Аквитанской и сияющим вычищенными доспехами Людовиком Французским нелепо контрастировала с грязной толпой обессиленных голодных солдат, с каждым днем погибающих не сколько от нападений мусульман, сколько от болезни и мародерства.
Не смотря на трудности, Людовик подготовил свою армию к возможному нападению и выстроил ее в строгий оборонительный порядок: тяжеловооруженные рыцари стали впереди, позади и на флангах, обоз, раненые и больные - в центре. 1 января 1148 года турецкая армия нанесла первый удар вставшим лагерем французов, атаковав тыл и авангард. Крестоносцы смогли отбиться, но с тяжелыми потерями. Враждебная страна давила на психику крестоносцев, но Людовик своим примером вдохновлял рыцарей на дальнейший подвиг.
Армия добрела до Лаодикеи 3 января. Помощи от Византии ждать было нельзя - здесь царило безвластие и холодный ветер, гуляющий в камнях. Местные греки, армяне, арабы и турки стали нападать на отставших паломников, отрезать крестоносцев от жизненно необходимых припасов. Европейцы в свою очередь проявляли всё большую жестокость, вырезая местное население с особым зверством. Людовик VII, предчувствуя беду, снова перестроил армию. На этот раз вся тяжелая конница выдвинулась в авангард, обозы в центр, а сам король с несколькими избранными рыцарями ушел в арьергард (тыл).
Фланги не защищались из-за горного ландшафта - скал, холмов и гор, возвышавшихся с обеих сторон. Каждый из действующих отрядов меняли командиров из числа аристократии ежедневно, чтобы все могли добиться необходимых почестей перед Богом (так каждый из них добивался прощения на Небесах) и своими сеньорами (подвиги давали материальные преимущества - жалованья, земли и титулы). 8 января французская армия дошла до самого сложного участка пути - горной цепи Кадм (или Хоназ-Даги по-турецки). Перевал возвышался над крестоносцами на высоте более километра (1250 метров). Вымотанным войскам нужно было его преодолеть в кратчайшие сроки, постоянно ожидая удара со стороны преследовавшей крестоносцев турецкой армии.
Переходом через перевал Казыкбели командовали североитальянский граф Амадей II и французский феодал Жоффруа де Ранкон. Они посчитали, что армия преодолеет препятствие быстро, а потому не приказали сделать привал. Это была грубейшая стратегическая ошибка. Авангард перешел горы и стал спускаться вниз, обозы влезли на перевал и там застряли, арьергард с королем остановились на привал, не предупрежденные головной частью армии. В результате французские войска оказались расколоты, обозы беззащитны, а король в опасности.
Турки-сельджуки, увидев хороший расклад, атаковали, используя все преимущества знакомой им территории. Одна часть мусульман влезла на гребень перевала, вторая атаковала обоз, растянувшийся разрозненной колонной в несколько километров. Послышались крики, среди охранявших обоз воинов началась паника. Король Людовик VII поднял своих рыцарей и с тяжелой конницей арьергарда устремился вверх по склону перевала, из-за чего его атака захлебнулась, не начавшись. Турки и местные греческие крестьяне, пострадавшие от крестоносцев, яростно напали на рыцарей короля, перебив большинство самых лучших, прославленных и богатых феодалов Франции.
Людовик VII, отбиваясь от противника, упал с коня, чудом поднявшись и схватившись за горное дерево, смог поднять на небольшой каменный выступ, занимая удобное положение для последнего рукопашного боя. Враги стали лезть по камням, чтобы расправиться с ним, он рубил их мечом. В это время авангард, наполовину спустившийся с перевала, развернулся и поспешил на помощь обозу, завязался кровавый бой. Две трети французов полегло, турки бежали, а король чудом уцелел в схватке. Второй Крестовый поход был на грани полного провала.
Под перевалом к разгромленным французам присоединились отряды воинственных тамплиеров. Они помогли организовать защиту и отбить еще одно нападение мусульман, а затем дали Людовику совет: идти не по суше, а по воде, чтобы сохранить остатки своих воинов. Французский король принял решение дойти до Атталии (Антальи), а оттуда на византийских кораблях переправить войска в дружественную Антиохию.
Последнюю сотню километров от перевала до Атталии крестоносцы преодолевали, в мыслях сравнивая себя с Иисусом, несшим свой крест до Голгофы. Многие мучались от ран и голодали. Турки больше не нападали, они просто шли впереди крестоносцев и опустошали земли, забирая фураж, продовольствие, выжигая поля. Лишь жалкая горстка людей по сравнению с тем величественным воинством в Европе дошла до портового города Атталии. Здесь же короля Людовика VII и его несчастную свиту ждал новый удар. Горожане заперли ворота и крестоносцев пустить отказались. Штурмовать огромные крепостные стены, построенные еще древними римлянами, армия не могла. Византийских кораблей в порту не нашлось, а значит перевезти остатки армии в Святую Землю не представлялось возможным.
На совете король принял решение разделить войска. Самые элитные отряды вместе со свитой и женой садились на корабли и шли в Антиохию, остальная часть паломников и простых солдат с уцелевшими обозами должны были продолжить свое путешествие вдоль моря по восточной Анатолии до Армении и Антиохии. В середине марта корабли отплыли в город Сен-Симон, а остальные побрели дальше. Что с ними стало, точно неизвестно. Скорее всего, большинство погибло по дороге, или было уведено в рабство. Таинственный Восток не прощал пришельцев, и поглощал их одного за другим.
Людовик VII с супругой и рыцарями достиг Сен-Симона в Антиохии 19 марта 1148 года. Антиохийский правитель по имени Раймунд де Пуатье устроил французскому королю пышный тёплый приём. Несколько дней шли празднества и пиры, рыцари и феодалы отдыхали после тягостного похода. Королева Алиенора Аквитанская, жена Людовика VII, была в центре всеобщего внимания, и, возможно, вступила в небрачную связь с Раймундом Антиохийским (между прочим, своим родным дядей, что, собственно, было не редкостью в те годы), чем оскорбила и унизила своего мужа-короля. Хотя есть версия, что Раймунд просто пытался использовать свои родственные связи с прославленной королевой, чтобы решить собственные политические проблемы. Он уговаривал Людовика VII направить рыцарей-крестоносцев на войну с мусульманами в утраченной Эдессе и Северной Сирии, чтобы восстановить баланс в регионе и ослабить врага. Отчасти, это и было изначальной священной целью Людовика - вернуть завоеванную сельджуками Эдессу, но былую энергию и одержимость он уже потерял. Ему хотелось в Иерусалим - завершить паломничество.
Тем временем вылечившийся германский король Конрад, перезимовавший в Константинополе, набрал добровольцев в Византии, получив подкрепление из Германии, отправился на кораблях в середине марта в Святую Землю, но не в Антиохию, как изначально планировалось, а прямиком в Иерусалим, чем тоже оскорбил Людовика. Это означало, что Конрад III выше христианских целей поставил интересы конкретно Иерусалимского королевства. Византийские корабли с новыми крестоносцами попали в сильный шторм, часть из них затонула, другая рассеянно добралась до берегов Восточного Средиземноморья. Тем не менее, уцелевшие отряды крестоносцев и греческих ополченцев во главе с Конрадом прибыли в Иерусалим к концу марта, где на Пасху состоялась важная политическая встреча. Король Иерусалима Балдуин III (отстранив свою мать Мелисенду), патриарх Иерусалимский Фульк, один из лидеров тамплиеров и Конрад III на военном совете приняли решение атаковать Дамаск, пока он окончательно не перешел в руки эмира Северной Сирии.
Результаты Пасхального Совета тут же стали известны атабеку Дамаска Унуру, он стал подтягивать войска и послал гонцов за помощью к Зингидам в Северную Сирию, то есть в Мосул и Алеппо. Людовик VII, не ожидавший предательства от своей жены и германского соратника, решил завершить свое паломничество, и медленно отправился в Иерусалим, чтобы взойти на Голгофу, помолиться, и увидеть своими глазами Гроб Господень. Весеннее время наступления на Дамаск было упущено. В конце весны к берегам Святой Земли пристали корабли из Южной Франции во главе с графом Альфонсом Жорданом Тулузским, но по каким-то странным причинам этот граф вскоре скончался. Поползли слухи, что его отравили триполитанские бароны и их князь Раймунд II. Разногласия крестоносцев усилились, но затем подошли еще корабли, на этот раз те самые, что шли с севера Франции через Англию и участвовали в завоевании испанских территорий (захватив будущую столицу Португалии Лиссабон, Альмерию и Тортосу). Обрадованные столь существенным пополнением, крестоносцы временно оставили свои обиды в угоду общим военным целям. Иерусалимский король и его бароны предложили собирать все имеющиеся силы крестоносцев у города Акры, и только к 24 июню 1148 года удалось объединиться всем участникам Второго Крестового похода. Начались продолжительные дебаты о целях и методах войны с мусульманами. Одни предлагали напасть на Алеппо и Мосул, другие - на Дамаск, первые требовали освободить от мусульманского владычества Эдессу, вторые намекали на захват города Хавран и нападение на Египет.
В итоге иерусалимский король Балдуин III и его лояльные бароны смогли уговорить всех напасть на Дамаск. Пока латиняне-католики спорили, правитель Дамаска Унур, ожидая подкрепления из Мосула, смог собрать войска и ополчение, а также полностью лишил пресной воды регион, по которому должны были идти крестоносцы, тем самым выиграв для себя не только время, но увеличив свои шансы на победу.
Огромная крестоносная армия численностью около 50000 человек, проконсультировавшись с местными арабами, двинулась к Дамаску по дороге вдоль южного склона горы Хермон к реке Авадж. С собой католики захватили великую реликвию - часть животворящего креста Господня. 23 июля, маршируя через обезвоженный район, воины Христа осознали, что их численность слишком велика для столь тяжелого перехода под раскаленным солнцем без продовольствия и источников пресной воды. Они встали лагерем у города Кисвы, перегруппировавшись. Наступала кульминация Второго Крестового похода.
24 июля, рано утром, армия крестоносцев развернулась на север и быстрым маршем достигла орошаемых полей вокруг Дамаска. В авангарде к городу шел молодой Иерусалимский король Балдуин III со своими рыцарями и тамплиерами, в центре располагались войска Людовика VII и приплывших франков, позади в арьергарде маршировали немецкие и византийские силы Конрада III. Защитники Дамаска выстроились под стенами города в боевую позицию и пошли навстречу крестоносцам. Первое сражение произошло у выходящей из долины реки Барады с ее оросительными каналами. Профессиональные турецкие воины при поддержке крестьянского ополчения и туркменских наемников попытались одним ударом разгромить крестоносцев, но смогли их только задержать. Чтобы форсировать и переправиться через реку, рыцарям Конрада пришлось спуститься с лошадей и атаковать противника в пешем строю, по колено в мутной речной воде. Ожесточенный бой закончился победой христиан. Войска Людовика и Балдуина отрезали дорогу на Ливан и смогли отогнать подкрепления, идущие оттуда. Крестоносцы встали лагерем к юго-западу от города, начали возводить осадные лестницы и башни. Рано утром 25 июля 1148 года, в воскресенье, крестоносцы после молитвы стали штурмовать стены Дамаска.
Тяжелые бои шли везде вокруг города. Пока солдаты атаковали стены, короли закрепились на возвышенности, покрытой травой, которая специально использовалась мусульманами для обучения конницы. Новые и новые подкрепления мусульман шли по дороге из Ливана, разбиваясь о щиты христиан. Турецкая армия, проигравшая накануне сражение за реку Бараду, контратаковала крестоносцев на севере между этой рекой и горой Джабаль-Касиюн, чтобы закрепиться на возвышенности. Разразилась полномасштабная битва, в которой погибло много мусульман, в том числе и знаменитые люди Востока. От ран скончался старший брат будущего властителя всех восточных земель и "грозы христиан" Салах ад-Дина (Саладина), его звали Нур ад-Давла Шахиншах. Погиб известный законоучитель, имам и маликит, глубоко уважаемый в обществе - старик Юсуф аль-Финдалави - он вступил в ополчение Дамаска, не смотря на преклонный возраст. Был убит почитаемый среди мусульман отшельник аль-Хальхули, сражавшийся плечом к плечу с крестьянами-ополченцами. Кровавый бой разгорелся и у главных ворот Дамаска - Аль-Джабии, с переменным успехом.
26 и 27 июля к городу стали прибывать свежие силы мусульман из Северной Сирии (Мосула), и окрестных территорий - оазиса Гута и Долины Бекаа. Они сторонились крестоносцев, и заходили в Дамаск через ворота Баб-Тума и Баб-Шарки, которые христиане не осаждали.
Дело в том, что короли опасались полностью окружать город, растягивая войска: так терялась их обороноспособность. Поэтому крестоносцы атаковали концентрированными сжатыми силами, упуская постоянный приток подкреплений и продовольствия защитникам Дамаска. Более того, по описаниям современников, христианская армия не использовала осадных машин (манганьел, катапульт), а лезла на стены по старинке - используя длинные лестницы и наскоро собранные осадные башни без покрытия, били таранами по воротам, укрываясь щитами. Из-за этого мусульмане постоянно отгоняли крестоносцев от стен, а те отходили, чтобы не попасть в окружение.
К концу третьего дня руководителям крестоносной армии стало ясно, что осада зашла в тупик. Начались разногласия. Хронисты расходятся в своих описаниях дальнейших событий, поэтому попытаемся интерпретировать их с максимальной рациональностью. Указывается, что властитель Дамаска, подкупил некоторых христианских баронов, чтобы те отказались атаковать стены неприятеля, а потом, якобы, выяснилось, что деньги были фальшивыми. Этот факт, скорее всего, является простой попыткой средневековых хронистов оправдать поражение христиан, с ноткой нравоучения. Есть еще уверения, что многие рыцари отказались от дальнейших боевых действий, потому что их честь не позволяла им осаждать жалкий мусульманский город так долго. Это тоже неверно, поскольку осады в то время могли проходить годами, не задевая ничьей чести.
Правда намного прозаичнее. Крестоносцы узнали, что на помощь защитникам Дамаска спешила армия из Алеппо и Мосула, под командованием эмиров Сайф ад-Дина и Нур ад-Дина. Если бы войска крестоносцев, которые постоянно таяли, решили остаться под стенами Дамаска, то их раздавили бы пополнения мусульман и гарнизон города. Если бы крестоносцы решили отойти от города и нанести удар навстречу приближающейся сирийской армии, то неизменно попали бы в окружение, как между молотом и наковальней, потому что гарнизоны Дамаска и их ополчение напали бы с тыла во время фронтального столкновения с сирийцами.
В итоге короли крестоносцев решили нанести последний, самый сильный удар по Дамаску с самой незащищенной, южной стороны, где постройки были редкими, а земля распахана. Там находился пригород Каср аль-Худжадж (Дворец Паломников), маленький, с обветшалыми строениями, а также торговая площадь для продажи овец и Привратное кладбище. Проведя разведку, христиане пришли к выводу, что атака может пройти успешно, но отсутствие продовольствия с южной стороны подорвет ослабевшие силы армии крестоносцев. Когда начался маневр перехода на юго-восточную сторону Дамаска, короли передумали, и начали трубить отход. Отступление произошло 28 и 29 июля 1148 года.
Хроника отступления с точки зрения крестоносцев, по версии Вильгельма Тирского, современника событий:
...Охваченные благоговейным страхом, они (крестоносцы) возвратились в королевство (Иерусалимское) той же самой дорогой, которой пришли...
Хроника отступления с точки зрения мусульман, по версии Абу Шаме аль-Макдиси, историка того периода:
...Как только стало известно, что они отступили, в течение утра того же самого дня (29 июля) мусульмане бросились в преследование, беспокоя их стрелами и убив множество отставших пеших воинов, всадников и животных... воздух был отравлен разлагающимися трупами до такой степени, что практически везде невозможно было дышать...
Правда, как всегда, где-то посередине, хотя одно свидетельство не противоречит другому.
В течение следующих недель крестоносцы стали совершать многочисленные рейды в земли мусульман, те, в свою очередь, немедленно отвечали.
В сентябре 1148 года один из лидеров крестоносцев по имени Бертран Тулузский решил отомстить за смерть своего отца, Альфонса Жордана Тулузского, который после прихода на Святую Землю на своих кораблях неожиданно умер. Как было написано выше, многие считали, что его отравил триполитанский правитель граф Раймунд II. Бертран, считая графа убийцей отца, напал не на мусульман, как это следовало делать крестоносцу, а на города союзной Триполи, на замок Арима. Раймунд II не пользовался поддержкой христиан и иерусалимского короля Балдуина III, потому что не участвовал в осаде Дамаска, поэтому он обратился за помощью к мусульманам. Те помогли, как умели: эмир Сайф ад-Дин разграбил замок Ариму, пленил мстящего Бертрана Тулузского вместе с сестрой и знатными рыцарями, и разрушил все христианские постройки, уведя в рабство жителей Триполи.
Эмир Мосула и Алеппо Нур ад-Дин (его имя переводится как "Свет Веры"), знаменитый храбрый полководец, начал военную кампанию против остатков ослабленной Эдессы и Антиохии, захватывая важные стратегические точки, города и крепости. Однажды он смог дойти сквозь территорию Антиохии до берега, и впервые в своей жизни увидеть бескрайнее Средиземное море. Это событие оставило сильное впечатление у эмира в сознании, которое даже опишет один из турецких историков.
Война Северной Сирии и Антиохии привела к битве у Инаба 29 июня 1149 года между двумя армиями, в которой погибнет антиохийский правитель Раймунд, дядя французской королевы Алиеноры, так радушно встретивший Людовика VII в прошлом. Его тело найдут среди груд убитых крестоносцев.
Эмир Дамаска Унур умер 28 августа 1149 года, прожив чуть больше года после победы над крестоносцами при осаде города. Его эмират подпал под сильную зависимость от Северной Сирии, пока в 1154 году Дамаск окончательно не присоединился к Мосулу и Алеппо под властью Нур ад-Дина.
В конце августа, параллельно описанным событиям, германский король Конрад III призвал крестоносцев напасть на прибрежный город Аскалон, который контролировали мусульмане из Египта (Фатимиды) - он находился недалеко от Иерусалима и представлял для него угрозу. Никто Конрада не поддержал, а потому он, оскорбленный и проигравший, отплыл из Святой Земли в Германию 8 сентября 1148 года, по дороге погостив у императора Византии Мануила в Константинополе. Этим бегством он обесславил себя и доброе имя свое королевства. Этот уход станет одной из причин, по которой Конрад не сможет добиться титула императора Священной Римской империи, как его предки.
Вместе с германским королем из Святой Земли отплыли почти все французские бароны и герцоги, но молодой и энергичный Людовик VII не желал примириться с поражением, и остался в Иерусалиме на Рождество, а затем Пасху, из-за чего поругался со своей женой Алиенорой. Блистательная королева, хотя и была беременна, всё больше склонялась к разводу, и повторному выгодному браку. В будущем она станет женой английского короля и матерью знаменитого короля Ричарда Львиное Сердце, который вернется в Иерусалим в Третьем Крестовом походе. Людовик со всей королевской четой отплыл из Иерусалима только в конце апреля 1149 года. Его путешествие было наполнено умопомрачительными приключениями, пока он не достиг родных земель в ноябре. К рождению дочери и разводу с Алиенорой.
Второй Крестовый поход имел широко идущие последствия как для Востока, так и для Запада, хотя средневековые историки-хронисты так не считали.
Между Триполи и Антиохией усилилось государство ассасинов-исмаилитов в Масиафе, которое, как Ордены тамплиеров и госпитальеров, будет влиять на дальнейший ход истории Восточного Средиземноморья.
Победа и усиление Мосула и Алеппо превратит их в крупнейшие культурные центры мусульман на следующие 50 лет. Крестоносные государства потеряли господствующее положение на Востоке, и перешли в оборонительное состояние, все сильнее приближаясь к упадку и разрушению. На юге, в Египте, постепенно прекращались междоусобицы под властью сильного предводителя Салах ад-Дина, который вскоре нанесет свой удар по крестоносцам. В регионе Анатолии на базе Румского эмирата, который так потрепал войска Конрада и Людовика в начале Крестового похода, стало образовываться единое турецкое государство, ставшее главной угрозой к уничтожению Византии.
В Европе после неудачи крестоносцев начался кризис веры. Папа Римский стал терять престиж. Крестоносная идея в Европе потеряла свою актуальность и популярность. Многие теологи и богословы заговорили о том, что крестоносцы не получили божьего благословения, а потому проиграли. Феодалы и короли, которые участвовали в походе, стали отчаянно искать виновных, как всегда поступают политики в случае собственного провала, и нашли их в лице Византии и императора Мануила, а также в жителях и правителях крестоносных государств Востока.
Тяжелее всего пришлось Конраду III, который не смог навести порядок в собственном королевстве - там началось восстание феодалов - и оставил в наследство Фридриху Барбароссе (будущему предводителю Третьего Крестового похода) государство в полном расстройстве и упадке.
Французы разочаровались в идеях Крестового похода и возненавидели Византию больше других. Они поощряли норманнов из южной Италии и Сицилии нападать на Грецию и крушить императорские армии, что серьезно сказывалось на благополучном правлении Мануила.
Захват Лиссабона крестоносцами - вот единственная реальная победа Второго Крестового похода, по иронии судьбы - в самой западной части Европы, а не на Востоке.
Представим же себе тяжелый, полный опасности путь в Святую Землю; хрипы уставших и больных воинов, марширующих ради божественной миссии через скальные долины, пустыни и плоскогорья, чтобы попасть в засаду к таинственным, бьющим из ниоткуда туркам и арабам; смрад разлагающихся трупов, обобранных местными жителями, мародерами и собственными соратниками; белеющие кости участников предыдущего крестового похода; яростные битвы, похожие скорее на толкотню среди шатров восточного базара под раскаленным солнцем, чем на эпические сражения древности; решимость и отвагу рыцарей и мусульманских командиров, делающих свое главное дело хладнокровно и обыденно, как ремесленники; громкие напевные молитвы, разносящиеся в прозрачном воздухе израильской земли со стороны мусульман, и христиан, которые, в сущности, возносили хвалу Господу своему почти одинаково; корабли, которые боролись против штормового ветра близ берегов Анатолии и Триполитанского графства; оборванных и исхудавших паломников, гибнувших сотнями ради заветной цели - взойти на Голгофу; разочарованные лица королей, которые бросали последний взгляд на Святую Землю перед отплытием, понимая, что этот край никому и никогда не будет принадлежать в полной мере, потому что он только в руках Творца, а люди и государства - лишь приносимая ветром пыль, шлифующая поверхность камня, по которому писал свои заветы сам Бог!