— Ефрейтор Каблукова арестована, — сказал капеллан. — По
обвинению в убийстве капрала Гмыри. Ради справедливости должен
сказать, что ее не пришлось искать. Выйдя на улицу, она сдалась первому
же патрулю и сделала заявление.
Кирилл, в очередной раз побывав в госпитале, прямо оттуда был
доставлен к Маркелу Тихорьянову.
И вот теперь он сидел в знакомом помещении перед знакомым столом,
а за дверью угадывались знакомые охранники. Обо всем случившемся уже
было доложено капеллану. И только от него теперь зависело, будет ли
Кирилл препровожден в знакомую камеру, откуда его направят в штрафную
роту, или отправится в расположение родного взвода.
— Гмырю и в самом деле убила она?
— Да, — сказал Кирилл. — И я был бы рад шлепнуть его, потому что
жить мне оставалось секунду, не больше, да возможности не было. — Он
помотал головой. — Не понимаю… Почему она его убила?
— Видимо, догадывалась о его преступных действиях. И решила вас
спасти. — Тихорьянов достал из стола сигареты, закурил сам и предложил
Кириллу.
Закурили.
— Если за нею больше ничего нет, — добавил капеллан, — наказание
окажется весьма мягким.
— А что с рыжей… с Дельфиной Громаденковой?
— Эта дамочка, к сожалению, скрылась. Но ничего! С Марса ей
никуда не деться. Так что рано или поздно мы ее возьмем.
Кириллу показалось, что в тоне капеллана нет никакой уверенности.
— А вы проявили себя весьма и весьма неплохо. — Капеллан
затянулся сигаретой. — Не хотели бы продолжать работать с нами?
Кирилл тоже затянулся:
— А если я опять не соглашусь, то буду отправлен отбывать
положенное наказание?
Тихорьянов усмехнулся:
— Нет, курсант, не будете. Наказание с вас уже снято. Но мне бы очень
не хотелось, чтобы вы отказались. Эта ваша идея использовать для
донесения информационную видеоформу, подаренную курсанту Роксане
Заиченковой, была просто блестящей.
«Да, уж, — подумал Кирилл. — Вот только еще более блестящим
оказалось умение управлять триконкой на столь большом расстоянии.
Раньше мои возможности ограничивались стенами помещения. И это —
наиболее удивительное изменение, которое произошло со мной в последнее
время. Пожалуй, будет почище хакерских возможностей…»
— Я думаю, что способа, позволяющего полностью сохранить
секретность, попросту не было, — продолжал капеллан. — Вы можете ее
включить?
— Да, конечно.
Кирилл ощущал присутствие Ксанкиной триконки с самого начала. Он
скомандовал, и возле стола засияли серые строчки:
Ксана!
Передай немедленно майору Тихорьянову,
что встретить меня можно возле «Прашкевича и Первушина».
И пусть он для начала посмотрит клип
«Похищение капрала».
Кир
— Хотя тут вам повезло, — продолжал Тихорьянов. — Насколько я
понял, видеоформа была скрытой, и Заиченкова открывала ее нечасто.
«Если бы Ксанка открывала ее нечасто, — подумал Кирилл, — я бы и
сейчас сидел у Гмыри под замком».
Он хотел спросить, как Его дерьмочеству удавалось проворачивать
свои темные делишки, но промолчал. Вряд ли капеллан открыл бы ему
возможности, которыми обладают офицеры. К тому же, что касается
последних событий, Дог уже был откомандирован в другой лагерь, с
предоставлением отпуска, ждал рейса и вряд ли докладывал своему
бывшему начальству, чем занят в процессе ожидания. А у начальства не
имелось оснований этим интересоваться. Отмечается мужик у коменданта
раз в сутки, ну и флаг ему в лапы. К тому же, и так забот хватает…
— Так как вам мое предложение? — сказал капеллан.
Кирилл пожал плечами.
— Вообще говоря, мне бы стоило отдать вас в лапы яйцеголовых, —
сказал капеллан. — Но я не ученый. К тому же, как мне кажется, ваши
возможности пойдут на пользу человечеству и в обход яйцеголовых.
«Политика кнута и пряника…» — подумал Кирилл.
— А почему вы решили, что я подхожу для этой работы? Надо же
какие-то экзамены сдать, тесты…
— Вы их уже прошли, молодой человек. При осмотре в госпитале.
Кирилл вспомнил, как сестренка мазала ему гелем хозяйство, и едва не
рассмеялся. Если это и был текст, то разве что на сексуальную
привлекательность. Впрочем, судя по выражению сестренкиного личика,
она была бы не прочь познакомится с пациентом поближе, кабы не его
временная болезнь. Как все они жаждут Кентаринского тела!…
— Существующие контрольные тесты вовсе не требуют, чтобы
испытуемый знал о том, что подвергается им, — продолжал Тихорьянов. —
А оперативный экзамен вы сдали, сумев остаться живым в этой
переделке. — Он снова затянулся сигаретой. — Ну, что скажете?
«А почему бы и нет? — подумал Кирилл. — В конце концов, лучше уж
быть сотрудником службы безопасности Галактического Корпуса, чем
простым бойцом на передовой».
— И каковы будут условия финансового содержания?
— Соответствующие.
«В конце концов, все продаются, — подумал Кирилл. — Главное, не
продешевить. Разве я пошел в Корпус не ради денег? Ну да, и ради славы,
конечно, тоже. Но одно другому не мешает. Тем более если можно
совместить славу с деньгами».
Он, естественно, помнил, из-за чего в действительности надел иссиня-
черную форму с восьмиконечной звездой на погонах и Орионом на правом
рукаве…
Но разве Ритка Поспелова не осталась в прошлой жизни? И разве
имело все это сейчас хоть какое-то значение? Судьбу не обманешь…
— А что мне придется делать? Учиться в вашей школе?
— Доучиваться в лагере. А потом служить в Галактическом Корпусе.
Когда потребуется, о вас вспомнят и свяжутся с вами. Официально вы
будете получать ваше обычное жалование. Жалование, получаемое от
Службы безопасности, будет перечисляться на закрытый счет. Кстати,
деньги заработанные в минувшей операции, можете оставить себе.
Заплатив налоги, разумеется. Считайте, это ваше вознаграждение.
— И мне придется стучать на своих сослуживцев?
Капеллан усмехнулся:
— У тебя превратное мнение о службе безопасности, мой мальчик. Мы
— не тайная полиция, борющаяся с политическими врагами. На своих
сослуживцев ты будешь доносить только в том случае, если они станут
врагами и их нельзя будет уничтожить сразу в силу оперативной
обстановки. Понятно тебе?
Этот новый переход на «ты» со стороны Тихорьянова был совсем
иным, чем в первый раз. Тогда это было все что угодно, но только не тон
коллеги. Так мог хозяин обращаться к своему роботу-уборщику, если в
машину заложили мозги. Теперь это была речь соратника, старшего брата,
товарища по оружию.
— А вы знаете, господин капеллан. Я, пожалуй соглашусь.
Тихорьянов затушил окурок в пепельнице и понимающе улыбнулся:
— Вот и правильно. Сейчас ты пойдешь в канцелярию лагеря, в
особый отдел, к лейтенанту Солдатову. Он оформит все необходимые
документы. Потом вернешься ко мне.