Перекинув ремень спортивной сумки через плечо, Рай шагнул на решётчатую платформу и тут же почувствовал, как она вибрирует под давлением сотен ног. После многих лет, проведённых на Земле, подвесные конструкции, из которых состоял космический мегалополис Вагантем, казались ненадёжными, а толщина металлических листов, из которых они были сделаны, придавала им до непозволительности хрупкий вид.
Весь мегалополис, включающий в себя восемь состыкованных секторов, представлял собой огромную космическую станцию, неторопливо кружащую по орбите чужой для землян звезды. Каждый сектор по праву мог называться отдельным городом со своей архитектурой и мозговым центром – одним из восьми искусственных интеллектов, поддерживающих автоматизацию всей жизни вагантемцев. Законсервированный, самодостаточный мир Вагантема стал третьей колонией человечества вне Солнечной системы.
Рай прошёл по платформе к зданию воздушного вокзала и, не успев попасть внутрь, угодил в крепкие объятия брата.
- Смотрите-ка, кто, наконец, вылез из колыбели! – смеялся Джерт, похлопав старшего брата по спине.
Ему было тридцать, пять из них он провёл в Вагантеме, подписав контракт с архитектурным бюро, занимающимся строительством в самом сердце новой цивилизации, огороженном от космического вакуума и наполненном привычной для человека средой. Раю в новой обители человечества места не нашлось. Профессия поискового спасателя прочно привязала его к Земле, где не прекращалась извечная борьба человека с разрушительной силой стихий. Их родители, всем существом грезившие об утопическом будущем, дали первому сыну имя, отсылавшее их мысли к образам зелёных кущ и белого мрамора. В своих фантазиях они почти угадали умиротворённый образ Вагантема, в котором белый полимер служил заменителем дорогой породы, а среди зелени блестел металл. Рай терпеть не мог своё имя, которое звучало как насмешка над теми, кто оставался на Земле, но неопределённое чувство, которое он затруднялся назвать, не позволяло его сменить. Так он и носил его уже тридцать четыре года, не сроднившись, но и не расставшись с ним.
Запала Джерта хватило на всю дорогу до капсулы – местного комфортного жилища. Поэтому когда они оказались внутри, Рай уже знал главные новости из жизни брата и Вагантема в целом.
- Брось там, - имея ввиду сумку, Джерт указал на серебристую скамью в прихожей. - Так как ты? – спросил он, когда они сели за откидной стол в компактной кухне.
Ожидая ответ, он рассматривал брата. Тот выглядел потрёпано, как осаждаемый, но успешно обороняющийся форт. Тёмные короткие волосы небрежно взъерошены. Серые глубоко посаженные глаза с коричневым осадком у зрачков, казалось, заслоняли своей холодной бесстрастностью то, что топилось во внутренней доменной печи. У него была загорелая кожа, несвойственная жителям Вагантема из-за автоматического дозирования ультрафиолета. Они мало походили друг на друга: астенический энергичный архитектор и атлетический рассудительный спасатель.
- Нормально, - Рай пожал плечами, - Непросто, но…всё в норме.
- Мда, - только и протянул Джерт. - Значит командировка? – чтобы хоть как-то разговорить брата, спросил он о том, что Рай написал ему перед прибытием в электронном письме.
- В восьмой сектор, искать потерявшуюся группу инженеров, - кивнул тот, дословно повторив текст письма. – Я знаю, что ты хочешь сказать, - спокойно добавил он.
- Ещё бы, - тщательно сдерживаемая пружина оказалась вдруг освобождена этими словами, и Джерт отчаянно продолжил, - Мы не виделись пять лет, а ты отвечаешь «нормально»! Твои письма не в счёт, солдат рапортует поэтичнее, чем то, что ты в них пишешь. Ты лезешь в горы, достаёшь людей из-под завалов, таскаешься сутками по лесам, но ни в одной строчке ни одного письма не упомянул об этом. Я всё узнаю от случайных людей, из новостей, где промелькнёт ваш отряд. И теперь ты прилетаешь в Вагантем, чтобы снова влезть в ловушку, даже не понимая, что тебя там ждёт. Иногда мне кажется, что ты специально ищешь смерти.
Джерт остановился, чтобы перевести дух. Рай, всё это время сохранявший серьёзное выражение, сдался и, уже не прикрывая улыбку рукой, посмеивался.
- Вот это уже лучше, братишка, - сказал он, вытирая слёзы в уголках глаз, проступившие от давившего смеха, - Теперь похоже на правду.
- Над чем ты смеёшься?
- Над собой. Не злись. Ты сказал всё верно, кроме одного, - улыбка растаяла, и лицо Рая сделалось усталым, - Я не ищу смерти, я бегу от неё каждый раз, когда представляется возможность. Я беру с собой как можно больше жизней и бегу.
Он отхлебнул из кружки. Джерт молчал, но поняв, что брат больше не собирается откровенничать, уже спокойнее сообщил:
- Говорят, там пропала не только группа инженеров. Пятьдесят один человек. Все сплошь незарегистрированные эмигранты с Земли, которых никто не ищет. Когда из восьмого сектора эвакуировали жителей, они могли не успеть к воротам до закрытия.
- Если там есть кто-то ещё, мы их найдём.
- Восьмой сектор не учебный полигон. Сколько придётся искать даже полсотни человек в таком городе?
- Сколько понадобится. Не беспокойся, Джерт, это обычная работа.
На следующее утро, захватив с собой спортивную сумку с единственным аппаратом, Рай направился в точку сбора и прибыл, едва не опоздав на вводную.
Недалеко от уходящих вверх ворот, законсервировавших восьмой сектор, разбили штаб службы реагирования на чрезвычайные ситуации. В возведённом из сборных металлических конструкций модуле на скамьях сидело шестнадцать человек, семерым из которых предстояло отправиться в зону «нестабильной энергосети».
- Сигналы из сектора перестали поступать окончательно, - вещал начальник штаба, стоя перед проектируемой на белый экран схемой восьмого сектора – города в городе. - Посылаемые нами команды для аппаратуры пропадают. Поисковое оборудование работает в сильно ограниченном радиусе от пульта управления. Максимальный радиус, который мы установили – два метра.
С середины рядов кто-то присвистнул. Начальник штаба выдержал короткую паузу и продолжил:
- Крайний раз сигнал от группы восстановления энергообеспечения поступил недалеко от зоны серверов искусственного интеллекта «Окто», - на схеме загорелась красная точка. – Маршрут поисковой группы начинается у ворот, - на схеме пунктиром сама собой нарисовалась красная линия, - доходит до точки последнего сигнала и дальше должен идти по следам, которые будут обнаружены. Движение начинается на двух электротранспортёрах. Следующее, - схему сменили семь портретов, под которыми значились имена и фамилии, среди которых Рай заметил и себя, - состав группы. Командир – Шон Мерлоу, техник-оператор – Лиза Костер, оператор-механик – Майк Ферро, инженеры-программисты – Павел Блохин и Руслан Воецкий, врач – Рики Блау, специалист по поиску и спасению – Рай Демич.
Вживую этих людей Рай видел впервые, но был предупреждён ещё на Земле, что попадёт в разношёрстную группу признанных профи. Команда состояла из добровольцев, отобранных по целой системе психо-физических тестов. Почему именно им досталась счастливая путёвка на новые высоты в своей деятельности не знал никто, кроме тех, кто их отобрал. Рая немного смущало лишь то, что он единственный из группы, кого прикомандировали с Земли.
После завершения собрания и короткого знакомства Рай остался в казарме, развёрнутой здесь же, чтобы завтра вместе со всеми начать работу.
- Первым номером едут я, Майк, за рулём Лиза, - распоряжался сухой седоватый Шон перед въездом в нестабильную зону, - Вторым номером управляет Павел. Связь там не работает, так что на расстоянии используем лазеры, которые находятся у каждого из вас в рюкзаке.
Темноволосый, плотно скроенный Майк сунул руку в выданный рюкзак, и извлёк лазерный фонарик с прорезиненной ручкой.
- В корпусе два цвета, - продолжал командир, - красный и зелёный. Красный – опасность, нужна помощь, зелёный – двигаем дальше.
Майк испытал свой и немного спустя произнёс:
- Я не понял, красный – опасность или нужна помощь? Эти сообщения подразумевают несколько разный алгоритм действий.
- И то, и другое.
- Всё-таки думаю, надо уточнить, иначе рискуем не разобраться в противоречиях и вместо головной боли на одного получить одну на всех.
Рай заметил, как плотно сжаты тонкие губы Шона, но спокойный тон, которым он ответил оператору-механику, заставил его проникнуться к командиру уважением:
- Майк, если ты не захочешь, чтобы тебя спасали от опасности, свой лазер можешь не включать.
Массивные серебристые электротранспортёры, напоминавшие Раю перекрашенные БМП, с глухим урчанием двинулись в открывшийся проём. Ехали молча, будто слова внезапно стали ограниченным ресурсом, который следовало беречь. Рай разглядывал в узкую бойницу пустые плохо освещённые улицы восьмого сектора Вагантема, иногда сверкавшие металлом или белым глянцевым полимером. Основное освещение отключилось с первым сбоем «Окто», но рассеянный аварийный свет всё ещё обеспечивал видимость на много метров вокруг. Позади тяжело закрылись ворота, тянущиеся во всю высоту сектора и видимые из любой точки этого микрогорода. Благодаря такой конструкции их можно было опустить, спрятав от глаз, и превратить сектор в полноценную часть мегалаполиса.
Восьмой сектор выглядел благоустроеннее и богаче других. Даже в запустении растущие вверх здания плавными линиями намекали на благородное происхождение. Если отвлечь себя от мысли, что Вагантем – станция, пришвартованная к орбите необитаемой планеты, то можно было подумать, что человечество, наконец, научилось жить в гармонии с окружающей средой и прекратило превращать своё жилище в свалку. Но забыть о вакууме космоса, от которого их отделяли лишь многослойные перекрытия, уступавшие атмосфере Земли в надёжности, у Рая не получалось.
- Газовый состав в норме, - сообщила Рики – мулатка с причёской из волос-пружинок - глядя на широкий браслет с экраном. Она сидела почти напротив Рая, и он видел, что перед тем, как застегнуть браслет на запястье, врач нанесла на кожу цвета бронзы прозрачный гель.
Электротранспортёры резко остановились, так что вещь-мешки, сложенные в ряд, упали и раскатились по полу, кроме рюкзака Рая, который он держал на коленях. Павел попытался заново запустить двигатель, но тот лишь болезненно подавился импульсом.
- Выгружайтесь, – спустя пару минут Шон постучал кулаком по обшивке их транспорта, - Дальше пешком.
- Нестабильность электрических полей не даёт двигателям работать, - пояснила Лиза, когда, высадившись, оба экипажа образовали единую группу. Их техник-оператор выглядела как человек, выполняющий напряжённую работу: волосы перевязаны тугой резинкой, словно жгут медной проволоки, на лице – непроницаемая маска сосредоточенности, заостряющая и без того тонкие черты лица.
Группа двинулась по центру улицы, огибая брошенные машины-капсулы, напоминавшие предков-автомобили только наличием колёс и руля. Два раза команде пришлось останавливаться, реагируя на хлопки, прилетающие откуда-то издалека, словно резко закрывалась дверь или опускалось окно.
- «Окто» всё ещё функционирует, - услышал Рай удивлённый и восхищённый голос Руслана, глядящего в экран коммуникатора, - Все двери, люки, освещение, даже уличная кофемашина всё ещё контролируется им.
Рай заглянул ему через плечо, но ничего не понял в сине-зелёных переплетениях матрицы.
- Что-то эта новость меня не радует, - заметил он.
Спустя полтора часа они стояли в намеченной точке перед фонтаном – блестящей изогнутой стеной шириной в метр, с которой равномерно скатывалась вода, попадая в прямоугольный поддон, откуда начинала свой круг заново. Символ круговорота прятался среди зеленеющих кустов сквера, куда группу привёл проложенный маршрут.
- Зафиксироваться здесь, - сухо распорядился Шон и, словно подавая пример, сам извлёк из нагрудного кармана электронную карту, чтобы нанести время и уточнить координаты.
Рай достал сложенную карту и грифельный карандаш. Увидев бумагу, Рики усмехнулась:
- На Земле теперь совсем туго с достижениями прогресса?
- Я бы не доверял здесь электронике, - вкрадчиво ответил он, не отрываясь от записей.
- Время твоей работы, Рай, - Шон, как шахматист, не переставал играть фигурами, каждая из которых выполняла свою функцию, но задействовалась лишь с опытной подачи мастера.
Рай и сам понимал, что пора. Отметив на карте параметры, он вытащил из рюкзака сложенную аппаратуру, похожую на ноутбук с обтекаемыми краями. Только помимо монитора и пульта управления при поднятии крышки обнажался десяток металлических цилиндров, покоящихся в своих ячейках. Рай называл их «пчёлками». Поперёк каждого цилиндра проходила чёрная блестящая полоса – окно для камер различного спектра. После нескольких коротких манипуляций с пультом «пчёлки» с гудением взвились из своих гнёзд.
- Проверим, как вы меня слышите, - по привычке заговорил он со своими питомцами, постепенно увеличивая расстояние между пультом и ними.
Когда расстояние в углу монитора приняло отметку три целых и два десятых метра, одна из «пчёлок», отлетевшая дальше остальных, упала замертво.
- Слабовато, - не теряя присутствие духа, констатировал Рай.
Он подошёл ближе, и стальной цилиндр вновь ожил, издавая электрическое гудение. Картинка, которую транслировали на экран «пчёлки», представляла собой запутанную сеть следов, словно здесь проходил урок по вальсу. Они огибали фонтан не меньше пяти раз, а затем тонкой струйкой утекали сквозь сквер.
Спустя сорок минут группа уверенно направлялась в сторону технического района. Следы, которые уловили «пчёлки» полидиапазонным зрением, сбивчиво, но упрямо вели к строгим геометрическим зданиям – мозговому центру восьмого сектора.
Шли, сохраняя дистанцию в пару метров, чтобы не мешать друг другу выполнять свою часть работы. Рай шёл впереди, ступая точно по следу, указываемому «пчёлками» в виде синих пятен на экране. Он, как и другие, был сосредоточен на работе и едва заметил, как долговязая фигура Руслана отделилась от группы и склонилась над чем-то с коммуникатором в полумраке потухшей подсветки одного из зданий. В какое-то мгновение тишину разрезал отчаянный крик, а между членами группы пронёсся красный лазер. Команда замерла, кто-то сделал нерешительный шаг, но остановился под взглядом Шона. В десяти метрах от них под острыми лучами зажжённых фонариков корчился Руслан, крик которого переродился в клокочущий хрип. «Пчёлки» резво устремились к нему, направляемые осторожно продвигающимся вслед Раем. Опыт спасателя научил его действовать в соответствии с ситуацией, а не поступающими командами. Он приближался до тех пор, пока на экране не появилась осветлённая картинка: Руслан угодил в открытый люк, створки которого захлопнулись на голени, как клешни капкана. По лицу программиста уже разлилась мраморная бледность, а в глазах металась безотчётная паника. Люк глухо и равнодушно держал свою жертву, словно собираясь навсегда оставить её здесь. Раю не хотелось думать, что случится с ногой, если створки сдвинутся ещё на сантиметр.
Он приблизился к Руслану, и махнул остальным. Первым возле них оказалась Рики со шприцем в руке.
- У него болевой шок, - она проворно вколола обезболивающее в бедро.
Подоспели остальные, и начались безуспешные попытки освобождения. Люк не поддавался ни инструментам оператор-механика, ни программным кодам Павла.
- Всё равно что зубочистками ковырять! – Майк в отчаянии отшвырнул домкрат и взглянул на командира.
Шон молчал, хладнокровно осматривая пространство вокруг. В его взгляде было что-то ищущее и вызывающее, как будто он ждал и даже требовал следующего хода. Его ожидание оправдалось.
Снова послышались хлопки, но уже гораздо ближе, долетевшие не рассеянным эхом, а густым звуком. Как будто сектор не был покинут, и в нём, как прежде, копошилась жизнь. Группа замерла: кто-то недоверчиво посматривал на тёмные окна, кто-то вглядывался в уходящую перспективу улицы. Выбившийся из сил и притихший Руслан неожиданно закричал. Рай увидел, как створки люка пришли в движение, и как через мгновение из выгнутой под неестественным углом ноги инженера-программиста просочилась кровь. Обезболивающего было явно не достаточно, чтобы справиться с нарастающей настойчивостью капкана. Майк, Павел, Рики и Лиза снова накинулись на неподатливый металл.
Двери здания напротив пришли в движение, клацая, как изголодавшаяся по крови пасть. За ними повторили двери соседнего здания и несколько окон. Автомат с закусками, услужливо расположившийся у одного из входов, поперхнулся и выплюнул несколько упаковок со снеками. Казалось, в движение пришёл даже потолок – прозрачный купол, служащий местным небом. Понадобилось несколько минут хаоса, чтобы понять – восьмой сектор лихорадит.
«Пчёлки», беспокойно гудящие над Русланом, послушно описали полукруг над группой и, ничего не разглядев, вернулись в свои гнёзда. Рай отложил пульт и присоединился к Майку, яростно сражающемуся с люком при помощи тисков. В четыре руки им удавалось мешать, но не остановить сдвигающиеся створки. Чувствуя, как со лба скатывается капля пота, Рай крикнул:
-Мерлоу!
Но Шон не вмешивался. Он стоял в оцепенении у здания напротив, глядя на лязгающие двери, словно перед ним предстало нечто ужасающее.
-Командир! – Рики держала на руках безвольно опущенную голову Руслана, но и после её окрика Шон остался безучастным.
Руслан вновь пришёл в себя и едва слышно взмолился о помощи, так что все разом забыли о командире и вернулись к попыткам спасти программиста. Павел не переставал стучать по клавишам коммуникатора, подсоединив дополнительную пару проводов прямо к USB рекламного щита, установленного в пяти метрах от группы. Метод Павла основывался на прямой логике о том, что подключение к любому устройству в секторе означает подключение к единой сети, контролируемой «Окто». Сеть, однако, оказалась такой запутанной и неподатливой, что пройти по ней к нужной точке за несколько минут было невозможно.
Драгоценное время утекало, Рай чувствовал, как дрожат руки, неспособные справиться с силой металла, оживлённого автоматикой. Это было похоже на борьбу со стихией – безликим соперником, у которого можно выиграть лишь отсрочку поражения, но не бой. Раем овладело знакомое бессилие, которое злило и изматывало, выжигая способность испытывать другие эмоции. В борьбе с катаклизмами силы всегда не равны, это научило Рая цепко держаться за возможность спасти, даже если сам ум отказывается верить в благополучный исход. Иногда его упрямство побеждало стихию, и она отступала, наигравшись и потеряв интерес к отчаянно сопротивляющимся существам.
Внезапно сектор затих, утопив звуки в сгустившемся воздухе. Так жизнь резко покидает тело, которому в одно мгновение нанесено критическое повреждение. Створки люка сделались безвольными и податливыми, будто и из них ушло нечто, что наделяло их хищным упорством.
Руслана вытянули из ловушки и уложили навзничь. Рай мельком глянул на окровавленную ногу, и этого хватило, чтобы понять, что кость, скорее всего, раздроблена, а сама голень ещё держится лишь на паре связок. Он вызвался помогать Рики, которая уже подготавливала инструменты и фармацевтику, но та отрицательно махнула рукой, давая понять, что справится. Рай устало опустился рядом с Майком, жадно пившим из пластиковой бутылки.
- «Умный город», чтоб его, - сплюнул оператор-механик, привалившись спиной к столбу. Он тяжело дышал и, казалось, был не прочь, чтобы в уставших руках оказалась сигарета или что-то из спиртного.
- У вашего города поехала крыша, - Рай сделал глоток из своей бутылки, глядя на подернувшийся рябью потолок.
Когда Рики закончила операцию, стало ясно: группа увязла на полпути и не может двигаться дальше. Раненому программисту требовалась госпитализация, и это выстроило перед Шоном частокол вопросов.
- Рики, Майк и Павел возвращаетесь с Русланом к воротам, - слова командира падали тяжело, словно железо липло к магниту, - Через коммуникационный пульт связываетесь с той стороной и покидаете сектор. Я, Лиза и Рай продолжаем поиск инженеров.
Обсуждений не последовало. Уложив Руслана на носилки, часть группы повернула назад. Рай напряжённо смотрел вслед, пока спины не исчезли за углом дома, и гадал, сколько скрытых ловушек они миновали до того, как оказались в этой точке маршрута.
- Вы как, Мерлоу? – услышал он вопрос Лизы.
- Не хуже вас, Костер, - в тон ей ответил Шон.
Они оказались у серых стен технического здания, служившего коробом из металла и бетона для аппаратурной части «Окто», как раз в тот момент, когда сектор вновь ожил. Под стук, звон и скрежет, наполнивших улицы, «Пчёлки» транслировали на экран цепочку следов, ведущих через прозрачные двери к площадке с лифтами.
-Похоже, инженеры осели здесь – Рай кивнул на серые стены здания.
- Учитывая обстоятельства, - через недолгую паузу ответил Шон, - думаю, что задержались они здесь из-за взбесившегося искусственного интеллекта. Может, у них раненые, может, боятся выбираться самостоятельно. Было бы неплохо, если бы твои подопечные выяснили, есть ли внутри кто живой.
- Они не смогут, - Рай покачал головой, - радиуса сигнала хватает всего на три метра. Так что придётся самим.
Они подошли к неприветливо щёлкнувшим дверям, которые внезапно захлопнулись, снова открылись и подозрительно замерли. Раю показалось, что в какой-то момент Шон отшатнулся, но тут же вернулся в привычное состояние несгибаемой опоры. Они проскользнули через вестибюль к широкой лестнице, поднялись на два пролёта и вошли в молочно-белый коридор, разделённый дверными проёмами. И хотя в коридоре всё было неподвижно, Шон попятился, его непроницаемая маска слетела, как ваза с постамента.
- Нет, нет, - его шаги стали торопливей, так что Раю пришлось преградить ему путь.
- Командир, - осторожный оклик Лизы остался без ответа.
Хватило нескольких секунд, чтобы понять - связь с Мерлоу потеряна: он тяжело дышал, а расширенные зрачки метались в немой панике, ни на чём не фокусируясь. В подтверждение зарождающегося безумия с губ Шона слетало почти умоляющее «нет».
Щадящая, но хлёсткая пощёчина не помогла, и Рай вопросительно посмотрел на Лизу.
- Как будто он снова в своём кошмаре, - видя перед собой всё также озадаченного спасателя, она пояснила, - Мерлоу был из тех, кто первым прибыл на Феликс после утечки кислорода. Они прилетели для эвакуации, но нашли на станции только погибших. Сотни задохнувшихся людей, не имевших ни единого шанса спастись. После той операции членов спасательной группы распределили по лечебницам. Шон не работал год, и когда вернулся в строй, как будто не изменился. Но у каждой психики есть свой последний рубеж. Стоит его перейти, и… - Лиза щёлкнула пальцами.
Командир устроился на полу, спрятав лицо в ладонях. Над его внезапно ставшей хрупкой фигурой сгущалась тень, придавливая к полу и протягивая щупальца к Раю. Рай мотнул головой, чтобы стряхнуть наваждение.
- Бери командира и спускайся, - сказал он, поражённый спокойствием, с которым говорила Лиза, в то время как в его голосе предательски звучало напряжение. – Я пройду по следам, выясню, куда они ведут.
Они разделились. Рай осторожно ступал по плиткам пола, иной раз вздрагивая от неожиданного звука, будто очередная плитка оказалась замаскированным рычагом, приводящим в действие систему ловушек. Когда он выбрался на крышу вслед за «пчёлками», растревоженное сердце вконец обезумело, норовя выбить рёбра. Он увидел пугливо притихших людей, сидящих под сооружёнными из ткани и клеёнок навесами. Пол устилали покрывала, придавая в совокупности с рукотворным кровом подобие первобытного жилища. Распознав в Рае чужака, люди стали подниматься, стряхивая обречённое оцепенение, и медленно продвигаться к нему. Рай насчитал восемь человек – неполный состав группы инженеров.
- Почему так долго? – просипел кто-то.
- Где ещё двое? – вместо ответа спросил он, стараясь обуздать вырывающийся страх.
- Их убило током в серверной. Там.. – воздух сжался от тишины, - уже нечего забирать. Мы пытались выбраться, но карты не работают, а город превратился в минное поле.
- Мы тоже с этим столкнулись. Возможно устранить сбой?
- Мы пытались, но, похоже, это вряд ли нам по силам, - вступила в разговор высокая женщина с морщинистой кожей, но притягательным лицом,- Сбой «Окто» лишь последствие чего-то. Мы установили, что помехи поступают извне, влияя и на искусственный интеллект в том числе.
- Наши коллеги погибли, обесточив «Окто», - вторил ей инженер помладше, - но он продолжает откуда-то черпать энергию.
Рай имел лишь общее представление об интеллектуальной системе, пронизывающей мегалополис, словно нейронная сеть живой организм, но с каждым словом инженеров догадки стали выплывать ближе к поверхности. Он тщетно пытался подцепить одну из них, но ему никак не удавалось связать работу искусственного интеллекта с чем-то, что могло на неё повлиять, пока один из инженеров не резюмировал:
- Вряд ли это кратковременный выброс от звезды, какой-то энергетический вампир прилип к нам основательно и надолго.
Перед глазами возникла рябь, невинно пробежавшая по потолку. В голове Рая щёлкнула догадка, словно последняя деталь конструктора вошла в нужный паз.
- Ладно, - вверив себя профессиональной механике, Раю оставалось лишь озвучивать людям то, что от них требовалось. После краткого, но ёмкого инструктажа люди цепочкой двинулись вслед за спасателем через коридоры, по лестницам и, наконец, покинули здание.
Внизу их встретила Костер, присматривающая за абстрагировавшимся от реальности Шоном.
- Нужно скорее попасть в штаб. Дело не в «Окто», необходимо обследовать сектор снаружи, - взгляд Рая переместился на Шона, рассматривающего свои руки, словно впервые их увидел, - Он поправится?
В ответ Костер лишь неопределённо пожала плечами.
Возвращаться решили по старому маршруту, сохранившемуся в памяти электронной карты техник-оператора. Они не прошли и трети пути, как до Рая, шедшего впереди, донёсся взволнованный ропот. Он оглянулся и увидел, что инженеры то и дело посматривают через плечо назад и вверх. Невольно он и сам переместил туда взгляд и увидел, что прозрачный свод, служивший имитацией небесного купола, подрагивает едва заметной рябью. Как будто кто-то бросал камни в его поверхность, которая потеряла свою твёрдость и стала жидкой, как вода. По едва подсвеченному куполу пробегали мелкие волны, оживляя слабые отблески. Но чем дольше Рай смотрел вверх, тем сильнее искажалась поверхность свода, будто летящие в преграду камни становились всё больше. Наконец, амплитуда колебаний увеличилась настолько, что на мгновение показалось, будто темнота космоса на несколько сантиметров провалилась в восьмой сектор, но тут же была выброшена всё ещё целым куполом.
- Что это? – прошептал Рай.
Страх перед космическим вакуумом настиг и разнёс вдребезги профессиональную уверенность спасателя.
Лиза Костер тоже потеряла свою сосредоточенность, она лихорадочно листала справочник в планшете, не подозревая, как растрепались её волосы и какой напуганной она сейчас выглядит.
- Я точно не знаю.. это, наверное.. похоже на воронку, - она развернула экран к Раю, и он увидел модель, напоминавшую чёрную дыру, но более плоскую, с тонким каналом, тянущимся из центра в одну сторону.
- Это опасно?
Лиза подняла голову, и Рай увидел в её взгляде отчаяние, заставившее медленно проваливаться пол под ногами.
- Это космические кочевники-захватчики, которые бороздят космос и затягивают то, что позволяет захватить их небольшая масса.
- А мы, - Рай невольно сглотнул, чувствуя зыбкость пола, - большая для них масса?
- Самая подходящая, - по экрану планшета пробежала волна, исказившая изображение, затем вторая, которая и вовсе погасила его. На попытки запуска планшет не отозвался, - Это объясняет… Объясняет, почему «Окто» дал сбой. Воронка зацепила восьмой сектор, и теперь за краешек затягивает весь Вагантем.
Рябь свода не давала зарыться в спасительные мысли, тревожа привычный мир. Рай в оцепенении наблюдал, как воронка пробует на вкус рукотворную конструкцию потолка. Инженеры, услышав разговор, негромко обсуждали что-то между собой. Единственный, кто оставался спокойным, был Шон Мерлоу, он снова сидел на полу, глядя в одну точку, не реагируя ни на рябь, ни на людей.
- Сектор можно отстыковать, - заключил один из инженеров. – Даже если электрические сигналы не проходят, можно сделать это с помощью гидравлической системы. Она предусмотрена на случай аварийной отстыковки от остальных секторов.
- То есть отстыковаться можно только изнутри?
- Думаю… Да, так и есть.
Лиза и Рай переглянулись.
- Если здесь есть ещё кто-то…
- Медлить нельзя, - ответил он на сомневающийся взгляд.
Он передал Костер бумажную карту, на которой отмечал маршрут, спокойно пропустив через себя испытывающий взгляд техник-оператора. Они не стали бросать жребий, кому отстыковывать сектор, единогласно и молчаливо сойдясь во мнении, что это работа того, в чьи обязанности входит спасение жизней. И всё-таки колебание Костер отражалось и на лицах остальных. В себя такую неуверенность Рай не допускал.
Получив краткие инструкции от инженеров, он поручил одному из них вынести из сектора пульт со своими питомцами и, на прощание кивнув, направился обратно к зданию «Окто».
По дороге его мысли от воронки неожиданно свернули к брату. В голове прокручивался их недавний разговор, а грудь кололо запоздалое сожаление о том, что он ничего не передал Джерту, ни одного слова прощания, как будто отправлялся в очередной рейд. На одной из чаш всегда находилась гибель, но о том, куда теперь склонились весы, он знал заранее.
- В этот раз я не бегу, братишка, - вслух сказал Рай, и в груди стало немного просторней.
Дождавшись, когда ворота сектора поднимутся и опустятся снова, он нашёл указанную инженерами комнату, в которой не было ни одного окна, открыл обозначенный вентиль, потянул за массивные рычаги, следуя инструкции, прибитой к стене. Остальное гидравлическая система проворачивала сама, и Раю оставалось ждать под шипение в трубах и хлопки, доносившиеся из разных концов здания. Стрелка на манометре едва заметно колебалась, не заходя в красный сектор.
Рай вышел из здания, не дожидаясь, пока запущенный механизм выполнит единственную функцию, для которой был создан. Движимый слабым любопытством и потребностью стряхнуть сковывающее оцепенение, он бесцельно побрёл по плохо освещённой улице к мощному источнику света, который виделся впереди. Теперь звуки «умного», но покинутого города, стали единственным, что могло скрасить одиночество. Он вышел на просторную площадь, в центре которой горел монумент, ознаменовавший победу человечества в сражении с неприветливым космосом. Он возносил вверх фигуру в скафандре, а по восьми граням к ней бежали дорожки звездной пыли. В каждую из восьми граней были вмонтированы светодиодные ленты, которые в полумраке создавали эффект маяка в ночном море.
Завораживающее зрелище позволило на время забыть о том, что восьмой сектор приносится в жертву ради семи других. Пол содрогнулся, а улицы стали наливаться грозным гулом, будто каждое здание завибрировало на своей частоте. Рай посмотрел вверх и увидел подобие морских волн, непостоянных и сильных, бегущих по сводам купола. Теперь он остался один на один с ними - малая жертва ради спасения большего. Принятый гамбит, компромисс с самим хаосом Вселенной. Рай громко рассмеялся смехом победителя. Никто не может стать на пути у стихии, тем более никто не может остановить силы, бороздящие космос, и всё-таки они смогли.
Гул стих, но Рай продолжал смеяться, наконец, выпустив на волю эмоции. Он вверил себя им, лишь отдалённо замечая, как из-за монумента возникли тени, которые всё пребывали и увеличивались до тех пор, пока не стали похожи на фигуры людей. Очередной выдох оказался безмолвным, задавленный комом в горле. Перед Раем стояли люди, пугливо жавшиеся друг к другу и щурящиеся на свет: мужчины, женщины, дети. В гражданской одежде, изнурённые ожиданием и неведением. Шевеля одними губами, Рай считал: сорок девять, пятьдесят, пятьдесят один. Его окатило ужасом, когда он встретился с полными надежд взглядами, которые все, как один, были устремлены на него. Люди не решались заговорить, а у него не осталось сил на это. Он видел, как вверху позади них воронка пожирает купол, всё глубже проникая в огороженное пространство, до последнего защищавшее своих создателей. Мир снова рушился у Рая на глазах, но в этот раз он вёл за собой жизни по другому пути, прямиком во всепоглощающий хаос.
Автор: Ольга Воцмарх
Источник: https://litclubbs.ru/writers/3928-glitch.html
Публикуйте свое творчество на сайте Бумажного слона. Самые лучшие публикации попадают на этот канал.
#глитч #черная дыра #спасатели #фантастика #западня #ловушка
