История сохранила много имен интриганов и интриганок, чья изобретательность не несла в себе доброго начала. Случаи, когда тайный план разрабатывался во имя истинной любви и справедливости, крайне редки. Такие примеры бесценны для потомков: они вдохновляют, обнадеживают, вселяют веру в то, что человечество создано Богом не зря. Историей любви Николая Львова и Марии Дьяковой русские люди восхищаются уже два с половиной столетия.
Печальная участь влюбленных
В дворянских семьях (как, впрочем, и во всех других) рождалось по многу детей, и родителям нужно было устроить судьбу каждого. У обер-прокурора Алексея Афанасьевича Дьякова, имевшего обширные связи в свете, выросло трое сыновей и четыре дочери. Старшая, Екатерина, была уже устроена, и очень неплохо: ее выдали за графа.
К Александре посватался молодой владелец обширных поместий Василий Капнист. Дашенька была еще слишком юной. А вот вторая по счету дочь, Мария, доставила родителям немало хлопот, влюбившись в Николая Александровича Львова, у которого за душой было единственное село Черенчицы, приносившее мизерный доход. Естественно, Алексей Афанасьевич отказал кавалеру, более того, настоятельно попросил не приезжать с визитами.
Сестры Дьяковы получили лучшее по тем временам образование. К тому же девицы отличались немалыми способностями. Младшая, Даша, хорошо играла на арфе. Но самой талантливой была Мария: с детства прекрасно пела, музицировала, слагала стихи. Особенно хороша была Машенька на сцене самодеятельного театра. Родись Мария Дьякова лет на сто пятьдесят позже, быть бы ей звездой профессиональной сцены, но в екатерининскую эпоху об этом не могло быть и речи: представительница уважаемого дворянского рода – и в «актриски»?! Театр для девушек из высшего сословия мог быть только развлечением.
«Разум, многими приятностями украшенный»
Николай Львов не устраивал родителей Машеньки Дьяковой только лишь по причине своей бедности. Единственный, но самый непростительный недостаток!
Николай рано потерял отца. В те времена дворянских детей мужского пола с самого рождения записывали на военную службу, вот и Николя был приписан к Измайловскому полку. Когда подошел возраст, он переехал из Торжка в Санкт-Петербург и поступил в полковую школу. Курсант живо интересовался всем, чем только можно: архитектурой, философией, литературой, живописью, музыкой, историей, а также техническими науками. На одном из балов Николя познакомился с Гавриилом Державиным. «Как Ломоносов и под стать Петру» – отозвался о Львове будущий знаменитый поэт.
А еще, как и Маша Дьякова, Николай Львов с удовольствием принимал участие в любительских постановках. Спектакли ставились в особняке Бакунина – товарища Николая. Там собирались люди, увлеченные просветительскими идеями императрицы Екатерины Второй. Вместе с Николаем у Бакуниных бывали его однокашники Хемницер и Капнист, увлекавшиеся стихосложением. Встречаясь на этих вечеринках с Машенькой, Николай много рассказывал ей о Париже, французском театре, знаменитых драматургах эпохи Просвещения. Львов много раз бывал за границей вместе со своим учителем Михаилом Федоровичем Соймоновым, русским естествоиспытателем, пионером российской геологии и сталеплавления.
Один из знакомых Николая Александровича так отзывался о нем: «Способен к глубоким размышлениям, приучил он себя благовременно к наблюдению человеческого сердца».
«Вы говорить нам запретили…»
Машенька Дьякова была особенной девушкой. Да, ее красота далека от классического идеала, но это и к лучшему – Маша обладала куда более ценными качествами. Как заметил французский посол, поглядев на портрет, созданный в 1778 году Дмитрием Левицким, в лице девушки было «больше добродетели, чем красоты». Кисть не в состоянии была передать всего очарования Маши, имевшей истинно русскую внешностью и душу.
Друзья Николая Львова тоже очаровались прелестной юной особой, блиставшей на сцене самодеятельного театра. Первым руки Марии попросил Хемницер, вместе с которым Николя три года изучал за рубежом основы выплавки стали. Хемницеру отказали и родители девушки, и она сама. Маша всей душой полюбила Львова, у которого также не было никаких шансов. Но влюбленные не собирались так легко сдаваться. «Нет, не дождаться вам конца, Чтоб мы друг друга не любили…» – в отчаянии писал Николай.
Еще один друг Львова, Василий Капнист, «веселый, любезный, душа общества», посватался к Сашеньке Дьяковой. И получил одобрение ее родителей. А потом Василий решил посодействовать счастью Николя и Маши. Много лет спустя Софья Васильевна, дочь Капниста, поведала эту романтическую историю.
Прямо накануне своего венчания с Александрой Дьяковой Василий «решился для друга своего на такой поступок, который решал, пожалуй, его собственную участь и мог сделать его несчастным на всю жизнь». Капнист и его невеста постоянно посещали балы, наносили визиты, и повсюду их сопровождала старшая сестра Александры, Машенька. В тот ноябрьский вечер 1780 года карета Капниста, выехав из ворот, свернула с дороги и покатила по направлению к Галерной гавани. У ворот церкви Живоначальной Троицы экипаж остановился, и из него вышли Василий Капнист, Николай Львов и сестры Дьяковы. Внутри церкви все уже было готово к обряду венчания. Став супругами перед Богом, Николай и Мария разъехались в разные стороны: он домой, а она на бал.
Выстраданное счастье
Вскоре талант молодого архитектора оценила сама Екатерина Великая. В 1781 году Николай Александрович Львов был отправлен в Италию, как сказали бы теперь, «в служебную командировку». Императрица хотела пополнить коллекцию живописных полотен Эрмитажа. Вернулся Николя лишь спустя два года, и был достойно вознагражден за труды: Екатерина приблизила его ко двору, сделала членом Российской Академии и пожаловала прекрасное имение.
Обретя значительное положение в обществе, Львов стал завидным женихом, и теперь Алексей Афанасьевич Дьяков смотрел на соискателя руки своей дочери совсем другими глазами. Тем более что двадцативосьмилетняя (очень солидный по тем временам возраст!) Мария наотрез отказывалась выходить замуж за кого-либо другого и дала от ворот поворот нескольким весьма достойным женихом. И вот тут наступает самый трогательный момент истории русских Ромео и Джульетты.
Все уже было подготовлено к венчанию молодых и празднованию свадьбы, когда Василий Васильевич Капнист неожиданно заявил родителям Машеньки, что их дочь и его друг уже два года как повенчаны. И в довершение всего покаялся, что собственноручно устроил это венчание. Молодые опасались зря: Алексей Афанасьевич растрогался, пролил слезу и пообещал дать за Марией богатое приданое. А чтобы не отменять праздник, в церкви была обвенчана другая влюбленная пара – лакей и горничная. Василий и Николя оставались друзьями до самой смерти.
Нельзя не отметить и еще одно важное обстоятельство. В то время семейство Дьяковых переживало нелегкие времена: отец Марии был отдан под суд за злоупотребление служебным положением. Николай фигурировал в этом процессе в качестве свидетеля. Лишь в 1784году, когда обвинения были полностью сняты, Николай и Мария смогли публично обнародовать свой брак.
Заключение
Семейная пара Львовых прожила в любви и согласии двадцать лет. Их дом в тверской усадьбе Никольское сохранился до наших дней. К сожалению, и Николай Александрович, и Мария Алексеевна ушли из жизни достаточно молодыми: ему было всего пятьдесят, ей –пятьдесят два… Тяжело болевшая Мария Алексеевна пережила супруга всего на три года. Похоронены «Ромео и Джульетта» рядышком, в родовой усыпальнице. Все шестеро детей Львовых после смерти родителей жили в доме Гавриила Романовича Державина.