Всем привет! Я — Марина, у нас с мужем разные вкусы в кино, поэтому своими мыслями о любимом сериале "Великолепный век" я делюсь в этом блоге. Добро пожаловать!
Здесь я начала рассказывать, что на самом деле скрывается за страданиями Махидевран по султану.
А сейчас продолжу. Итак, ворвавшись в покои Махидевран в ультимативной форме требует даровать ей свободу. Разумеется, под тяжелым взглядом падишаха она трезвеет становится кроткой и покорной. Но это только с виду.
Привожу диалог с комментариями. Итак, повелитель взбешен невиданной выходкой Махидевран и требует от нее объяснений.
М.: Я лишь хотела, чтобы вы выслушали меня. Сделайте хотя бы это, я прошу вас. (*Все хорошо, разговор будет коротким, ничего серьезного. И то, если ты позволишь мне это. Хотя фактически Махидевран вынудила султана принять ее*).
С.С.: Я сказал, чтобы ты пришла позже. К чему эта спешка? Как ты смеешь проявлять такое неуважение? (*Отвлекающий маневр не удался, султан дает ей понять, что вынужден разговаривать с ней, а значит, уже недоволен*).
М.: Мой повелитель, я искренне считаю большой честью быть вашей наложницей и рабыней. (*Льстит, пытаясь сгладить гнев султана и перевести беседу в комфортное русло*). Я никогда не хотела проявить к вам неуважение. (*Ты заблуждаешься, не верь своим глазам и чувствам, это не то, о чем ты подумал*). Но больше я не могу мириться с тем, что в гареме меня считают пустым местом. (*Пытается вызвать жалость и чувство несправедливости у султана, ведь она — мать шехзаде, а значит должна быть уважаемой всеми. При этом Роза бесстыдно лжет: ее уважают девушки в гареме, она приближена к Валиде*). Хюррем-хатун вы даровали свободу. Освободите и меня. (*Намекает, что у нее, как у султанши есть полное право получить то, что было дано хатун, принижая статус Хюррем*). Позвольте и мне стать свободной женщиной, чего я так давно заслуживаю. (*Сам себя не похвалишь, никто не похвалит. Давит на султана, навязывая ему свое мнение относительно того, как должна быть награждена*) ... Освободите меня, я только этого у вас прошу. Это ведь немного. (*Опять давит, навязывая мнение относительно серьезности такого поступка, как дарование свободы. Тебе не надо думать, вот готовое решение: даровать свободу — это пустяк. Так даруй мне ее*).
С.С.: Да как ты смеешь так со мной говорить? Никто не смеет отдавать мне приказы! (*Распознает манипулятивную попытку подтолкнуть его к принятию нежелательного решения*).
М.: Простите меня, но я говорю это как любящая вас женщина. Как женщина, подарившая вам шехзаде. (*Манипулирует чувством признательности идолга, напоминая о счастливом совместном прошлом*).
С.С.: Разговор окончен, свободы я тебе не дам! (*Султан видит попытки манипулировать собой и обрывает разговор. Это самая верная тактика, чтобы отбиться от разошедшейся не на шутку "жертвы"*).
М.: Если вы не жалуете мне свободу, тогда отошлите меня. (*Махидевран намерена идти до конца, ей больше нечего терять*.) Я больше не могу оставаться здесь. (*Типичная уловка жертвы, фокусирует внимание на своих страданиях, отвлекая от истинной сути дела*). Отправьте НАС в санжак. (*Называет истинную цель визита. Вряд ли она всерьез рассчитывала получить свободу. А раз так, значит, нужно требовать компенсацию — отъезд туда, где никто не будет мешать Махидевран воспитывать сына "под себя"*). Обрезание состоялось, не будем больше ждать. (*С помощью этого аргумента придает разговору деловой тон, мол, ничего личного, только благо династии и Османской империи*). Мы с шехзаде просто уедем. (*Ты ведь не разлучишь любимого сына с матерью? Манипулирует чувством отцовской любви Сулеймана к Мустафе*)
С.С.: Ты будешь учить меня что делать? Или ты мне угрожаешь? (*Ты вообще понимаешь, что творишь? На что ты рассчитываешь?*)
М.: Вы не оставили мне другого выхода. (*Вполне. Но мне плевать. Ты загнан в угол и сейчас сделаешь то, что я хочу. Выход из ситуации только один: мы уедем из Топкапы*).
С.С.: Конечно, я немедленно отошлю тебя. (*Ну будь по-твоему, раз ты так просишь*). Но Мустафу ты никуда отсюда не увезешь. (*Ошибаешься, выход не один и точно не такой, как тебе хотелось бы*). Его место здесь, со мной. (*Решила с султаном померяться крутизной? Ладно, сама напросилась*)
М.: Повелитель!.. Мустафа!.. (*Беспомощный скрежет мозгов Весенней Розы*).
С.С.: Уходи с глаз моих долой! (*Не умеешь — не берись*)!
Даже учитывая низкий уровень интеллекта Махидевран, сложно поверить, что она всерьез рассчитывала получить свободу от султана. А вот что надеялась на это — не исключено! Потому что "жертвы" привыкли получать помощь извне, случайно и сверх меры. (По этой же логике она ныла о любви и верности к повелителю: а ну как поссорится он со своей рыжей и вспомнит о прелестях Розы. Снова позовет на хальвет, а это мало того что мужское внимание, так еще и подарков пришлет. "Жертвы" — настоящие джентльмены удачи. Их жизнь полна романтики. Они не умеют достигать целей самостоятельными усилиями, но помощь со стороны порой во много раз компенсирует этот недостаток различными плюшками).
Разумеется, она не понимала, что эта дешевая постановка не тронет султана. Ее интеллектуальных способностей не хватало, чтобы понять хотя бы 5 % проницательного ума Сулеймана. Причины гнева султана остались для Махидевран загадкой (еще бы, она ведь такой великолепный план составила), поэтому она предсказуемо мчится за помощью к Валиде, в покоях которой заводит привычную шарманку: "Я не виновата, не смогла держать это в себе". Хорошо хоть Гюльфем не присутствовала при этом разговоре, она бы точно ей тарелку с лукумом на голову надела!
Валиде прямо говорит, что помочь не может, и Махидевран начинает плакать как наша Таня, причитая, что Мустафа не сможет без нее, пытаясь сыграть на привязанности бабушки Айше Хафсы к внуку. Хотя на самом деле это она не сможет без Мустафы: пацан бы погрустил-погрустил, да привык бы, не маленький уже.
Потом Махидевран говорит важные слова: "Мне очень страшно... Меня все забудут в этом дворце"... Она боится вовсе не за сына, а за себя. Без Мустафы Весенняя Роза никто и ничто. А ей очень, очень нужно быть значимой. Образ жертвы уже в прошлом, а образ почти-валиде-султан скользнул между пальцев и исчез.
После разговора с Валиде она идет к себе в покои, где как обычно источает реки слез. Приходит Мустафа, и Махидевран хоть и вытирает слезы для порядка, но на вопрос сына о причине рыданий откровенно врет, что ее высылают, потому что "папа НАМИ недоволен". Откровенная ложь и настраивание сына против отца. Поступок во-первых, подлый, во-вторых, опасный: султан не только отец Мустафы, но и его повелитель...
Помимо поклепа на отца, Махидевран также между делом транслирует Мустафе свою беспомощность (прям ни стыда, ни совести — втягивает ребенка в свои разборки!): "Кроме тебя у меня никого нет"...
При этом Сюмбюлю, сообщившему, что султан простил ее (что показательно, Махидевран не просила прощения. Это тоже типично для жертвы, которая провоцирует человека на скандал, в котором оказывается... "жертвой"), Роза начинает орать, мол, что с того! И, глядя в упор на Мустафу говорит: "Я лишь просила остаться с моим сыном"... (В переводе на человеческий с языка "жертвы": *Я не просила ничего для себя, я как образцовая мать днем и ночью пекусь о благе единственного ребенка, и за это меня ссылают из дворца*...) Эта пламенная речь была обращена к Мустафе: про запас, навырост. Но Мустафа вскочил как ужаленный и побежал к отцу защищать маму. Очевидно это было далеко не первое внушение на тему страданий героической матери, которая ради сына терпит адовы муки в этом ужасном дворце, набитом врагами и недоброжелателями Весенней Розы.
Прекрасно понимая, куда побежал сын, Махидевран изображает растерянность и ужас в течение времени, необходимого пацану, чтобы отбежать подальше от покоев матери. Только после этого она посылает за ним Сюмбюля. Но разъяренный шехзаде, демонстрируя принадлежность к правящей династии, велит евнуху убраться с его пути. Пропаганда матери работает вовсю.
Мустафа толкает пламенную речь султану, предварительно выслав Ибрагима, и требует отправить их с матерью подальше от Стамбула. При этом 12-летний (напишите, сколько ему лет было на тот момент, кто знает) пацан поражает глубиной понимания женских чувств. Он заметил, что в этом дворце страдает только его мама... Интересно, как много времени он проводил в обществе других женщин?
Но султан, пустив скупую мужскую слезу умиления над совестливостью и мужеством любимого сына, отправляет его вместе с глупой свободолюбивой матерью в Эдирне. Махидевран ликует: эвона куда кривая вывела! То, что она разлучает сына с отцом в сложный подростковый период, она и не думает. "Легкость в мыслях необычайная", — это про Махидевран.
Целуя сына, который фактически ценой своих добрых отношений с отцом удовлетворил ее каприз, она улыбается настолько самодовольно, что не остается сомнений: изначально она добивалась не свободы, а отъезда в санжак. Какая разница в каком статусе стать валиде: султан Мустафа все равно первым делом дарует обожаемой матери свободу. И вообще все, что она пожелает. Ведь теперь она одна будет воспитывать сына. Отныне никто и ничто не сможет встать между ними!
P.S. В треугольнике Карпмана самый опасный участник — это именно жертва, на мой сугубый взгляд. От нападений агрессора можно отбиться, от помощи спасателя — отказаться. Но практически невозможно пройти мимо несчастной жертвы, взывающей о помощи и защите от агрессора. Жертве редко получается что-то предъявить после конфликта, они виртуозно выворачивают ситуацию в свою пользу.
Даже прекратив с "жертвой" все контакты нужно быть готовым к ее агрессивным попыткам вернуть вас в порочный круг разрушительных отношений. Он или она будет театрально страдать У ВСЕХ НА ВИДУ и молчаливо или же во всеуслышание обвиняя вас в жестокости и бессердечии. Со стороны будет казаться, что вы — ужасный человек, обидевший беззащитного и слабого, поэтому знакомые (а порой и незнакомые) люди начнут вас совестить и призывать пересмотреть свое решение.
Отвязаться от жертвы можно только полностью прекратив с ней общение и выдержав длительную осаду в виде звонков, сообщений во всех возможных соцсетях, подкарауливанием у подъезда и попытками примирения при участии общих знакомых.
Все это наблюдается в отношениях Сулеймана и Махидевран. Не просто так он охладел к своей Розе. Султан в принципе болезненно относился к попытками манипулирования собой и жестко пресекал их. Но Махидевран удалось нехило потрепать ему нервы. Думаю, в итоге он и в санжак их отправил, с одной стороны, пожалев Мустафу, с другой — самого себя. Находится под одной крышей с такой женщиной — тяжелое испытание даже для властелина могучей Османской империи.
А как вы как считаете? Согласны со мной? Делитесь своими мнениями в комментариях. Если статья понравилась, ставьте 👍 и подписывайтесь, впереди много интересного!
