22
- Здравствуй, Млада, и ты внученька, - молвила бабушка, обращаясь ко мне и Раде.
Дочка подошла и обняла колдунью, прижалась к ней сердцем.
- Мне так нравится ходить к вам, - сказала она. - здесь я чувствую себя особенно ладно.
Радамила посмотрела кругом, приветствуя деревья, кострище, камень алатырь посреди поляны и закружилась, раскинув руки в стороны.
- Да, здесь чувствуешь себя иначе, - согласилась я, - воздух вокруг - будто зыбь на спокойной воде. Кажется сейчас разойдётся и откроет свою глубину.
Рада кивнула, подняла корзину, что мы принесли с собой и исчезла в избе, чтобы разобрать её.
Я взглянула на дверь, что закрылась за дочкой. Несколько Солнц назад Демид перестроил бабушкин дом, после того, как она отказалась переезжать к нам. В лесной избе обновили крышу и крыльцо, уплотнили стены. За счёт этого внутри стало теплее, несмотря на ещё одно окно, что бабушка сначала не позволяла рубить, а но потом согласилась. Это прибавило света в комнате и она стала уютнее.
- Совсем недавно ты такой была, - сказала мне бабушка, провожая взглядом Радамилу.
- Я и сейчас такая, - улыбнулась я, - не верится, что я давно жена мужняя... Находясь здесь, я вновь ощущаю себя девицей юной... Порой кажется, что только вчера были старейшины на этой поляне и Валид защитил нас.
Я проговорила это и сразу осеклась. Бабушка тяжело воспринимала разлуку с мужем. Пережив его первый уход и вновь обретя в теле волка, она привязалась к зверю. Думала, что весь период волчьей жизни он будет рядом. Но дед исчез много Солнц назад и мы ничего не знали о нём.
Чтобы не бередить душу, я старалась не упоминать о Валиде, видя грусть в глазах бабушки.
Но сегодня она отреагировала иначе. Хитро улыбнувшись, бабушка прошла в центр поляны, приглашая меня пойти за собой. Я поняла, что она не хотела, чтобы Радамила услышала наш разговор, поэтому отошла подальше от дома.
Остановившись, колдунья повернулась ко мне. В её глазах был свет. В последние Солнца он полностью победил тьму, что бабушке пришлось впустить в себя, когда мы боролись со старейшинами, и сейчас её глаза изучали мягкий чистый свет, он наполнял меня ладом одним своим прикосновением.
- Мне не спалось в эту ночь, - начала она негромко, - я теперь часто не сплю... Но в этот раз чувствовала, что это особенная ночь, средь неё будет видение, что покажет многое.
Я слушала слова со всё возрастающим любопытством. Давно мы не говорили о будущем, хотя все устали жить под гнётом нового князя, который с каждым Солнцем устанавливал всё новые порядки.
- В середине ночи захотелось мне выйти из дома, - продолжала бабушка, - манило меня что-то наружу. Выхожу я, и вижу, что не эта поляна передо мной, а высокий холм, окружённый густым лесом. Много чуров на нём, костры горят, волхвы обряд творят...
- Волхвы? - переспросила я, перебив бабушку. Не счесть Солнц, что жили мы без их чуткого наставления, уже много Лун брели во тьме, а я и не видела никогда этих мудрых старцев, думала, навсегда они покинули наши земли.
- Да, они самые, я узнала их со слов матушки, что застала служителей Велеса на нашей земле, - подтвердила колдунья.
- Значит помнят они о нас? - спросила я.
- Млада, - покачала головой бабушка, - ты как была нетерпелива, так и осталась. Столько детей выносила, мужа из ратного похода дождалась, должна была уже терпению научиться, а ты всё, как дитё малое - дослушать не можешь, язык вперёд тебя бежит.
Я покорно замолчала, права была бабушка, не стала я размеренной женой, так и осталась порывистой девицей.
- Среди тех волхвов, волк был, - продолжала бабушка, прищурив глаза, - не простой волк, что лес охраняет, а наш, родной...
- Валид? Ты видела деда? - вновь не удержалась я. Когда ушёл он с наших земель, оборвалась у меня с ним ниточка, что сердца связывала. Чувствовала я, что идут где-то его лапы чёрные, смотрят глаза острые, но не могла прикоснуться душою, не могла погладить его сердцем своим, будто за пологом он был неприкасаемым. И бабушке не доступен, и мне.
- Да, видела. - ответила она. - Не такой он угольно чёрный, как я его помню, но силён и жив. А рядом с ним сильный волхв, но не виден он мне... Знаю я, что Валид мне весточку послал - свидимся скоро. Хотела тебе об этом поведать. Да больше никому про то знать не надо.
- Но почему? - спросила я.
- Многое грядёт впереди, - уклончиво ответила бабушка. - Чем меньше наших мыслей витает вокруг, тем лучше. Я ведь не зря тебя на центр поляны вывела, земля здесь сбережёт все, что мы сказали.
В этот момент к нам подбежала Радамила.
- Опять тайны от меня держите? - спросила она, - а я всё равно их увижу, - сказав это, дочь повернулась ко мне и устремила свой карий взгляд сквозь меня. Смотреть так на бабушку она опасалась, чтобы не потерять её расположения.
Я быстро накинула непрогляд и поставила стену на пути её мыслей. Но Рада только улыбнулась и с глубоким вдохом растеклась по моим жилам, снимая слепок с чувств.
- Матушка, вы чему-то очень рады, - сказала она.
- Рада, - строго ответила я, - много раз я просила тебя не делать так со мной! Когда-нибудь я на отшлёпаю тебя за непослушание, хотя отец и не велит. А пока просто...
Я не договорила, а небольшим усилием выгнала из себя внимание Рады и еще прихлопнула в догонку. Дочка слегка поморщилась, а я заметила, что сделать это мне стало труднее. От бабушки это тоже не ускользнуло.
- Дочь двух великих родов, - сказала она, глядя на Радамилу, - для чего дана тебя такая сила? Что уготовано?
- Для счастья, - без сомнения ответила девица, - я всё смогу.
- Не будь столь самонадеянна, дочка, - сказала я, - когда-то мы с твоим отцом тоже так думали, и чуть не попали в ловушку. Нельзя недооценивать врагов.
- Но у меня нет врагов!
- Зато они есть у наших земель, - проговорила бабушка, - а твой княжич хочет вернуть их себе.
- Хочет, и я ему помогу, - подтвердила Рада.
- Вы слишком юны и порывисты, - покачала головой я, - я скажу отцу, чтобы вразумил вас, раз меня не слышите.
Радамила загадочно улыбнулась, и что-то в этой улыбке было от всех нас. Тех, кто рядом, и тех, кто далеко.