Некоторый моральный прогресс сопровождал интеллектуальное отступление. Поведение духовенства улучшилось теперь, когда соперничающие религии развили в нем мужество; и папы и Совет Трента исправили многие церковные злоупотребления. Трудно определить, возникло ли подобное движение в нравах мирян; по-видимому, в Италии 1534-1576 годов так же легко, как и раньше, собрать примеры сексуальных нарушений, незаконного происхождения, кровосмешения, непристойной литературы, политической коррупции, грабежей и жестоких преступлений.6 Автобиография Бенвенуто Челлини указывает, что блуд, прелюбодеяние, разбой, и убийство умерило ортодоксальность того времени. Уголовное законодательство оставалось таким же суровым, как и прежде: пытки часто применялись к невинным свидетелям, а также к обвиняемым, и убийцам все еще разрывали их плоть раскаленными клещами перед тем, как повесить.7 Восстановление рабства как крупного экономического института относится к этому периоду. Когда папа Павел III открыл войну против Англии в 1535 году, он издал указ о том, что любые английские солдаты, захваченные в плен, могут быть законно порабощены.8 Около 1550 года сложился обычай использовать рабов и каторжников для управления торговыми и военными галерами.
Тем не менее папы этого периода были людьми относительно высоких моральных устоев в личной жизни. Павел III был величайшим из них—тот самый Алессандро Фарнезе, который получил кардиналат благодаря воздействию золотых волос своей сестры на дух Александра VI. Это правда, что Павел родил двух бастардов;9 но это было общепринятой традицией в его юности, и Гвиччардини все еще мог описать его как“человека, украшенного ученостью и незапятнанного характера."10 Он был воспитан как гуманист Помпонием Летусом; его письма соперничали с письмами Эразма в классическом изяществе их латыни; он был опытным собеседником и окружал себя способными и выдающимися людьми. Однако он был избран, вероятно, не столько за свои таланты и добродетели, сколько за свой возраст и немощи; ему было шестьдесят шесть лет, и кардиналы могли разумно рассчитывать на то, что он скоро умрет и даст им еще один шанс заключить сделки и получить более выгодные выгоды.11 Он держал их в страхе пятнадцать лет.
Для Рима его понтификат был одним из самых счастливых в истории города. Под его руководством Латино Манетти, хисмаестро делле страде, осушил, выровнял и расширил улицы, открыл множество новых общественных площадей, заменил трущобы красивыми жилыми домами и так улучшил один проспект—Корсо,—что он стал Елисейскими полями Рима. Величайшим подвигом Павла как дипломата было убедить Карла V и Франциска I заключить десятилетнее перемирие (1538). Он почти достиг более великой цели—примирения Церкви с протестантами Германии; но его усилия пришли слишком поздно. У него хватило смелости—которой так не хватало Клименту VII—созвать генеральный совет. Под его председательством и с его одобрения Тридентский собор восстановил православную веру, исправил многие церковные злоупотребления, восстановил дисциплину и мораль среди духовенства и разделил с иезуитами спасение латинских народов для Римской Церкви.
Трагической неудачей Пола был его кумовство. Он отдал Камерино своему внуку Оттавио, а своего сына Пьерлуиджи вложил в Пьяченцу и Парму. Пьерлуиджи был убит недовольными горожанами, а Оттавио участвовал в заговоре против своего деда. Пол потерял любовь к жизни и умер два года спустя от сердечного приступа в возрасте восьмидесяти трех лет (1549). Римляне оплакивали его так, как не оплакивали ни одного другого папу со времен Пия II столетие назад.
II. НАУКА И ФИЛОСОФИЯ
В тех науках, которые не влияли на теологию, Италия продолжала добиваться такого умеренного прогресса, который мог прийти от нации, в основном склонной к искусству и литературе, и в ответ на интеллект, который отбросил совесть. Вароли, Юстачио и Фаллопио, чьи имена вошли в терминологию современной анатомии, относятся к этой короткой эпохе. Никколо Тарталья нашел способ решения кубических уравнений; он доверил свой метод Джерому Кардану (Джеронимо Кардано), который опубликовал его как свой собственный (1545). Тарталья вызвал его на алгебраическую дуэль, в которой каждый должен был предложить тридцать одну проблему, которую должен решить другой. Кардан согласился, но с презрением поручил одному из своих учеников решить проблемы Тартальи. Ученик провалился, Тарталья преуспел, но Кардан написал странную и увлекательную автобиографию, которая подняла его голову над Летой времени.
Он начинается с поразительной откровенности, которая характеризует его до конца:
Хотя различные абортивные лекарства, как я слышал, были испробованы напрасно, я родился 24 сентября 1501 года.... Поскольку Юпитер находился в асценденте, а гороскопом правила Венера, я не был искалечен, кроме как в области гениталий, так что с двадцать первого по тридцать первый год я не мог лежать с женщинами; и много раз я оплакивал свою судьбу, завидуя всем другим мужчинам в их удаче12.
Это была только одна из его недостатков. Он заикался, всю жизнь страдал от охриплости и катара в горле, часто от несварения желудка, учащенного сердцебиения, разрыва, колик, дизентерии, геморроя, подагры, кожного зуда, злокачественного новообразования на левом соске, чумы, лихорадки терциана и“ежегодного периода бессонницы продолжительностью около восьмидесяти дней”. “В 1536 году меня настигло необычное выделение мочи; и хотя в течение почти сорока лет я страдал этой болезнью, выдавая от шестидесяти до ста унций за один день, я живу хорошо”13.