«Ну и наконец – Егона, Елтош, Елей. Объединены три этих топонима отнюдь не случайно: Эгона, Элее – другие варианты на картах – это от алтайских Ээ-Каан, Ээлу-Таш (у в первом слове – среднее между у и ю), снова Ээлу. Так вот: ээ – в алтайском – хозяин. Как не привести здесь свидетельство одного из наиболее видных исследователей и путешественников Н. М. Ядринцева: «Природа вполне обоготворяема алтайцами. У каждой долины, горы, реки есть свой дух Ээзи. Они поклоняются ему…» <…> Теперь – Елей (в советское довоенное и послевоенное время – село Красный Елей неподалеку от Пильно, немногим ниже по берегу Бии). Напомним: суффиксы –ту и –лу обозначают наличие того, о чем говорится. А поэтому перевод цепочки Елей-Элее-Ээлу – с духом, с хозяином. Сошлемся опять на Ядринцева: «…У алтайцев над каждой пещерой, скалой, озером и водопадом господствует свой дух Ээлю. Такой дух, отождествляемый с водяным, живет в Кенганском, Кочурлинском озерах и других». Значит, и в затоне, что перед мысом, на котором располагалось село Красный Елей, был такой дух-хозяин. Как и у горы Елтош…»
В. И. Докучаев.
По одной из версий поселение получило свое название от основавшего ее в XVII веке кумандинца сеока Чилей. По другой - название Еленского улуса напрямую связано с этнонимом населения Елейской волости Кузнецкого округа. Не исключено, что часть елейцев осела на левом берегу Бии, основав одноименное поселение.
Из русских источников XVII века известно, что Кумандинская, Елейская, Итиберская, Сарачерская, Каргинская, Кузенская, Комляжская, Щелканская и Тиргешская ясачные волости были объединены под общим названием - Кондомские волости Кузнецкого уезда. При необходимости местные жители могли свободно передвигаться по всей территории Кондомской части.
В качестве примера «сотрудничества» волостей можно привести спор, произошедший в 1628 году, между ак-теленгитским князем Абаком, оспаривавшим право на сбор дани с ясачных волостей, и служилыми людьми из Кузнецка. Историк Григорий Петрович Самаев в своей монографии о присоединении Горного Алтая к России описывает это конфликт так: «… ясачные Кумандинской волости убили четырех кузнецких служилых и их командира Осипа Филиппова, прибывших для сбора ясака, и бежали «в Черные Калмыки». В погоню за ними были посланы служилые во главе с О. Бакаем, которые дошли до «Чебанской волости» и «Ыслели», но «воров» не нашли. На обратном пути в Кумандинской волости были пойманы Орелдачка и Отузачка, участвовавшие в нападении на сборщиков ясака. На допросе в Кузнецке они признались, что напали на ясатчиков по «велению» Абака». По словам арестованных зачинщиками были Кузжейко и Кочашко из Кумандинской волости и Когудейко и Кулуначко из Итебской волости. А намерения их были известны многим ясачным Елейской и Каргинской волостей.
Вернемся, однако, к Елею.
Первое официальное упоминание аила, по данным краеведа Юрия Сергеевича Булыгина, относится к 1893-му. Если обратиться к «Списку населенных мест Томской губернии» за этот самый год, то можно заметить, что Елей числился далеко не самым маленьким аилом в Нижне-Кумандинской инородной управе: ревизией здесь учтено 25 домохозяйств, 56 душ мужского пола и 57 – женского. Согласитесь, не так уж и мало для недавно образованного поселения.
На более раннее существование Елея указываетхранящееся в Государственном архиве Томской области дело о смерти ясачного Тагадской 2-й половины волости Кузнецкого уезда Шашки Алапова, рассмотренное в 1821 году в Бийском земском суде. Алапов отправился из улуса Ненинского Бийского округа в улус Еленский к своей свойственнице. При себе имел 16 шкурок сурка, которые намеревался продать. Не доезжая до Бии, Шашка встретился «с татарами Кумандинской волости Манжираевыми», ехавшими на свадьбу в деревню Пильную. За знакомство решили выпить, после чего Манжираевы, оставив Алапова одного у переправы, поехали дальше. На следующий день Шашка был найден замерзшим. Смерть констатировали башлык Тагадской 2-й половины волости Менгушев и ясаул Кумандинской волости Василий Чинчеков.
«Доофициальное» упоминание Елея есть также в отчете Николая Михайловича Ядринцева, посетившего с экспедицией юг Томской губернии и Горный Алтай в апреле 1878 года: «От города Бийска, отправившись по Бии, мы встретили целый ряд аулов, или деревень, принадлежащих этим татарам [черновым и кумандинцам]. <…> Помню, что после заката солнца, когда живописная Бия, эта красавица река, как и Катунь, представила нам две картины, друг перед другом поставленные, а именно берег реки, погружающийся в вечернюю синеву, с блестящею луною на небе, и другую, с отблеском зари на противоположном конце; мы въехали в Елейский аул. Мы встретили здесь фантастические домики на подставках, лестницы из бревен; мелькнули костры на дворах и нас окружили смуглые, загорелые, всклокоченные головы и лица инородцев, с белыми, как перламутр, зубами, блестевшими в сумерках. <…> В тот же вечер мы очутились в довольно удобной комнате, с русской обстановкой, а хозяин поразил нас нежной кожей и своим деликатным складом. Это был уже крещеный и ведший вполне оседлую жизнь. Наутро мы нашли, что окружающее население далеко не походило на монголов, киргизов, бурят, остяков и самоедов, типы которых нам были известны. Ближе всего окружающие нас инородцы подходили: брюнеты к семитическому, или цыганскому типу, но среди них было немало с волосами каштановыми и блондинов. Даже шаман (жрец), виденный нами, был блондин. Глаза также встречались голубые и серые. При подробном изучении цвета кожи, мы увидели ее ничем не отличавшейся от нашей, кроме загара. Из волос мы получили волосы ребенка, хранящиеся у нас в медальоне, это был настоящий лен».
Елей встречается и в работе Николая Борисовича Шерра, который в 1898 году по поручению Общества любителей исследования Алтая совершил экспедицию в предгорья Алтая к кумандинцам. Из собранных им материалов следует, что кумандинские селения располагались «по среднему течению реки Бии, к северу от нее – по системе рек Нени и Турусхана (правые притоки Бии), к югу – в бассейне речки Кожи (Кожё), левого притока Бии, и Иши с Чепшой (притоки Катуни)». При этом Елей был обозначен Николаем Борисовичем, как крайний восточный кумандинский аил.
Ревизией 1899 года в Елее учтено 72 двора. По сравнению с предыдущей переписью число местных жителей увеличилось почти в три с половиной раза. Ревизией 1911 года в аиле зафиксировано 49 домохозяйств и 330 проживающих.
После революции Елей со 170-ю дворами вошел в состав Пильненского сельского совета. Согласно «Списку населенных мест Сибирского края» за 1928 год деревня со 159-ю домохозяйствами и сама уже стала центральной усадьбой для хутора Кузьминский, заимки Чернышка и поселка Шадринка. (По данным этой ревизии, кстати, Елей был основан в 1834 году). Также в Елейском сельсовете с численностью населения в девять сотен человек действовала школа первой ступени.
В 37-ом году тройкой при УНКВД по Запсибкраю были признаны «врагами народа» и расстреляны проживающие в Елее кумандинцы – безработный Тутушев Феофан Кусканакович (1901 г. р.) и колхозник Петухов Михаил Назарович (1887 г. р.).
Согласно ревизии 1939 года в Елее проживало всего 587 человек. Деревня снова стала относиться к Пильненскому сельскому совету.
Что касается елейцев – героев Великой Отечественной, то тут, думаю, непременно нужно вспомнить полковника Клевцова Василия Григорьевича (1922 г. р.). Выпускник 2-го Омского военно-пехотного училища, он дошел до Берлина. Там, в столице Германии, тогда еще старлей Клевцов был удостоен Ордена Александра Невского, которым награждались командиры Красной Армии, проявившие в боях личную отвагу, мужество и храбрость и умелым командованием обеспечивающие успешные действия своих частей. «24.04.45 г. когда выбыл по ранению командир батальона, он принял на себя командование и руководил батальоном до конца войны. Его батальон в полку являлся авангардным. С боями продвигаясь от реки Одер и ведя бои за пригород Берлина занимая один населенный пункт за другим, - характеризует Василия Григорьевича командир 207-го стрелкового полка в представлении к высокой правительственной награде. - 28.04.45 г. умелым маневром ворвался в город Бернау и, ведя уличные бои на плечах отступающего противника, ворвался в город Глинике, быстро решил исход боя за этот город. 25.04.45 г. с хода форсировал канал Бугенцеллер, занял плацдарм и развивая успех боя захватил аэродром с 12 исправными самолетами. 2 мая в районе городов Штакен и Бернау прорвалась крупная группировка немецких войск и пыталась окружить и раздавить подразделения полка. Тов. Клевцов организовал круговую оборону и всеми видами оружия отбивал одну за другой атаки противника и разгромил врага. Полк в этом бою истребил более 500 немецких солдат и офицеров, взял в плен 2000 человек, из них батальон Клевцова до 1000 человек».
Среди уроженцев Елея, отличившихся на фронтах Второй мировой, пожалуй, также отмечу обладателя трех (!) медалей «За отвагу» - старшего сержанта Черникова Николая Петровича (1924 г. р.) и защитника Сталинграда – гвардии старшину - Аносова Федора Егоровича (1921 г. р.). Последний, кстати, совершил подвиг под стать герою Сталинградской битвы - Якову Федоровичу Павлову: почти две недели группа из шести человек под управление Аносова, занявшая последнее при выходе к Волге здание на заводе «Красный Октябрь», отбивала атаки противника. Когда боеприпасы закончились, Федор Егорович поднял своих бойцов в атаку. Противник был отброшен, а красноармейцам удалось захватить гранаты, ручной пулемет и патроны к нему. Из трофейного оружия Аносов лично уничтожил 25 отступавших немецких солдат.
Приближали Победу елейцы и в тылу. «Скашивали вручную ежедневно по 0,54 га Кукоев, Сатлаев, Тутушев – «Красный Елей» Пильненского сельсовета (к сожалению, имена не названы – авт.)», - сообщали местные газеты военных лет о личных рекордах колхозников. Или вот еще: «Изо дня в день повышали свои показатели бороноволоки колхоза «Красный Елей» Пильненского сельсовета. Колхозники Кукоев Егор и Сатлаев (напечатано без имени – авт.) заборанивали по 2 га вместо нормы 1,5 га». С такими работниками колхоз «Красный Елей» под председательствованием Григория Никифоровича Кукоева не раз становился передовиком района по весеннему севу.
После войны население Елея, как и многих других деревень района, будет только сокращаться. Переписью 1959 года здесь учтено 297 жителя, в 1970 – 133. Официально Елей прекратит свое существование в 1973 году.
На смену покинувшим свою малую родину елейцам вскоре пришли дачники. Но и они были вынуждены сорваться с насиженных мест после прекращения движения по Бие теплохода «Заря»…
В 2000-х урочище Елей облюбовал бийчанин Андрей Попов. Он основал здесь крестьянско-фермерское хозяйство. Про нового жителя Елея известный алтайский путешественник Владимир Владимиров совместно с журналисткой Бийского телевидения Мариной Волковой даже сняли документальный фильм «Не хлебом единым», который при желании можно без труда отыскать на просторах Интернета. Казалось бы, у деревни появился шанс на возрождение. Но… Мониторя информацию на одном из крупных сайтов для размещения объявлений, я вдруг наткнулась на продажу елейских владений Андрея Попова...
