Вероятно, немецкий губернатор удалился до того, как Стефан и его фракция начали мстить безжизненным останкам Формоза. Жестокая политическая вражда приняла форму церковной торжественности. Тело было извлечено из могилы, облачено в папское облачение и перед собравшимся для этой цели советом обратилось со следующими словами:“Почему ты, будучи епископом Порту, соблазнился честолюбием узурпировать католический престол Рима?” Дьякон, назначенный советником по делам умерших, хранил благоразумное молчание. Затем с тела сняли священные облачения, отрезали три пальца, тело бросили в Тибр. Все, кто был рукоположен Формосом, были рукоположены Стефаном. Однако таковы были превратности народных чувств в Риме, что несколько лет спустя, как говорили, чудо подтвердило невиновность Формоса. Его тело было найдено рыбаками в Тибре и перенесено для погребения в церковь Святого Петра. Когда гроб проходил мимо, все изображения в церкви почтительно склонили головы.
[Картинка: img_130]
Монах Средневековья
Понтификат Стефана вскоре подошел к концу. Новая революция отомстила за освобождение оскорбленного прелата. И теперь ярость скорее политической, чем религиозной фракции полностью уничтожила всякое почтение к священной личности папы римского. Стефан был брошен в тюрьму своими врагами и задушен. Удобное обвинение в узурпации власти, всегда выдвигавшееся против пап, которых их противники свергали с престола или казнили, возможно, примирило их с нечестивым поступком, но трудно понять, в каком отношении титул папы Стефана VI был ущербным.
[897-911 гг. н. э.]
Папа теперь сменил папу с такой быстротой, что пробудил неизбежное подозрение: либо были выбраны те, кто, вероятно, быстро освободит вакансию, либо они получили лишь роковой подарок в понтификате Рима. Роман и Теодор II пережили свое продвижение по службе каждый всего несколько месяцев. Последний, восстановив Формосу право на христианское погребение и отменив деяния Стефана VI, можно предположить, что он принадлежал к этой фракции. Следующие выборы были оспорены со всей силой и насилием противоборствующих сторон. Иоанн IX добился успеха; его соперник Сергий, по некоторым сведениям, ранее терпевший поражение соперник Формоза и его злейший и непримиримый враг, бежал под могущественную защиту маркиза Тосканского. Сергий был отлучен от церкви вместе с несколькими другими священниками и низшим духовенством как соучастник оскорблений тела Формоса. Сергий смеялся, презирая громы своего соперника, пока тот находился под защитой могущественного дома Тосканы. С Иоанном IX, который умер в июле 901 года, завершился девятый век христианства; десятый, по крайней мере в Италии, железный век, уже омрачил Рим; понтификат был завоеван преступлением и освобожден убийством.
Этот железный век, как его называют, начался с понтификата Бенедикта IV (900-903), преемника Иоанна IX. Единственным зарегистрированным деянием Бенедикта IV была коронация несчастного Людовика Прованского, соперника Беренгара за империю. Людовик, согласно имперскому обычаю, учредил свой трибунал и вынес решение по делам в Риме. После смерти Бенедикта благоразумные меры предосторожности, установленные Иоанном IX, чтобы ввести некоторую регулярность и контроль над анархией выборов духовенства, разделенного на фракции беззаконной знатью, и еще больше беззаконных людей во время этой полной беспомощности и бездействия или борьбы за империю между соперничающими князьями впали в полное пренебрежение или бессилие. Папство стало наградой для самых активных, смелых и жестоких. Лев V выиграл приз; не прошло и двух месяцев, как он был изгнан и брошен в тюрьму Кристофером, одним из его собственных пресвитеров и капелланов. В том же году или в начале следующего Кристофер, в свою очередь, был позорно изгнан из Рима.
Именно под защитой могущественного тосканского принца Беренгара изгнанный Сергий во главе сильного отряда тосканских солдат появился в Риме, сверг Христофора, который только что сверг Льва V, и завладел папским престолом. Сергий был семь лет в изгнании в Тоскане; в течение семи лет он правил как верховный, но не бесспорный понтифик. Этот папа был обременен всеми пороками и всеми чудовищами, которые могут очернить характер человека. Тем не менее, что касается его правления, то здесь царит почти полная неизвестность. Единственный определенный акт, который произошел, - это его восстановление Латеранского дворца, который превратился в руины; акт, указывающий на период сравнительного мира и упорядоченного управления с получением большого дохода. В эти жестокие времена Сергий, вероятно, не гнушался насилием; но если он сверг папу с престола Святого Петра, то этот папа незадолго до этого сверг своего покровителя, и с большой жестокостью.
ФЕОДОРА У ВЛАСТИ
Но во время папства Сергия к власти пришла печально известная Феодора со своими дочерьми Марозией и Феодорой, проститутками, которые, выражаясь сильным языком историков, в течение многих лет распоряжались папской тиарой и, не довольствуясь тем, что позорили своей распущенной жизнью главный город христианского мира, фактически поместили своих распутных любовников или низкопробных сыновей на кафедру святого Петра. Влияние, полученное Феодорой и ее дочерьми, если оно не свидетельствует о преступном попустительстве папы Сергия или еще более позорной связи, с которой он был обвинен в скандале того времени, доказывающем, по крайней мере, полную деградацию папской власти в Риме. Он не только потерял весь командный авторитет, но даже не мог поддерживать внешнюю порядочность. Феодора родилась в знатной и богатой сенаторской семье, которой она принесла печально известное бессмертие. Женщины Рима, по-видимому, в последовательные периоды были охвачены своего рода римским стремлением превзойти свой пол величием своих добродетелей и пороков. Эти женщины были для Павлов и Евстохиев более молодой и суровой эпохи римского христианства тем же, чем Юлии и Мессалины империи были для Волюмний и Корнелий республики.
[911-928 н. э.]
Следует признать, что если суровый язык Тацита и Ювенала мог омрачить пороки цариц и дочерей цезарей,то епископ Кремоны, наш главный авторитет в вопросах чудовищности Феодоры и ее дочерей, желает нравственного достоинства, в то время как он подвержен тем же подозрениям, что и эти великие писатели. На протяжении всей жизни самих понтификов нам приходится балансировать между злобной вольностью сатиры и бессмысленными фразами прелюбодейного панегирика. С другой стороны, трудно решить, что является более совершенно нехристианским—глубокая ненависть, которая могла выдумать или подтвердить такие истории; полная распущенность, из-за которой в них легко поверить; или действительная правда таких обвинений.
Лиутпрандс рассказывает, что Иоанн, впоследствии десятый папа с таким именем, будучи нанятым в Риме по некоторым церковным делам архиепископом Равенны, был любовником Феодоры, которая не только позволила, но и принудила его к ее объятиям. Иоанн был впервые назначен на Болонский престол; но архиепископство Равенны, второе духовное сана в Италии, опустевшее до того, как он был посвящен, он был выдвинут тем же самым доминирующим влиянием на этот престол. Но Теодора с нетерпением переносила разлуку в двести миль от своего возлюбленного. Анастасий III сменил Сергия (911) и занимал папский престол более двух лет; после него Ландо-шесть месяцев (913). После смерти Ландо (914 г.) в результате более вопиющего нарушения канонического правила, чем то, которое было предъявлено мертвому телу Формоза, Иоанн был переведен из архиепископства Равенны в Римский престол. Но Феодора, если она действительно обладала этой диктаторской властью, и духовенство и народ Рима, если они подчинились ее диктату, возможно, руководствовались более благородными и лучшими мотивами чем ее удовлетворение похотливой страсти, если не по чисто христианским мотивам. Ибо, как бы архиепископ Равенны ни был примером благочестия или святости в качестве духовного главы христианского мира, он, по-видимому, обладал высокой квалификацией для светской части своей должности. Он был человеком способным и смелым, в высшей степени желавшим в данный момент спасти Рим от того, чтобы стать добычей мусульманских завоевателей, организовав для достижения этой цели могущественную конфедерацию соседних герцогов.
Он встал во главе армии, и впервые преемник святого Петра, наместник князя мира, выехал в своем строю на битву. И если успех, как это, несомненно, было, можно было истолковать как проявление божественного одобрения, то полное поражение сарацин и разрушение беспокойной крепости на Гарильяно, казалось, санкционировали этот новый и неподобающий характер, принятый папой. Даже апостолы санкционировали или обеспечили своим присутствием триумф воинственного папы.
В течение четырнадцати лет (914-928), малоизвестных в отношении Рима и понтификата, этот могущественный прелат занимал Римский престол. Если он приобрел его (сомнительное обвинение) благодаря порокам и влиянию матери Феодоры, он потерял его вместе со своей жизнью из-за не менее вопиющих пороков и более чудовищной власти дочери Марозии.
ПЕЧАЛЬНО ИЗВЕСТНАЯ МАРОЗИЯ
[925-931 гг. н. э.]
Феодора исчезает; и папа Иоанн X оказывается вовлеченным в ожесточенную борьбу за господство над Римом с Марозией и ее любовником или мужем, маркизом Альбериком, от которого у нее был сын с тем же именем, впоследствии тиран города. Энергичному и воинственному понтифику удается изгнать Альберика из города; Альберик, вероятно, встретил свою смерть вскоре после этого (925). Говорят, что он был убит римлянами в отместку за какой-то тайный союз, заключенный с венграми, которые тогда опустошали Италию и достигли самых границ Калабрии.
Смерть ее мужа скорее усилила, чем ослабила власть Марозии. Говорят, что ее личные чары и ее бессовестное использование их в бесконечной степени умножили число ее приверженцев. Ее любовники составляли сильную партию. Империя была пуста. Не было ни одного властелина, к которому папа мог бы обратиться. Мароция захватила замок Святого Анджело и с этим драгоценным приданым, которое командовало Римом, она стремилась подтвердить свою власть каким-нибудь великолепным союзом. Гвидо, герцог Тосканский, сын маркиза Адальберта, не побрезговал бракосочетанием с распутной женщиной, которая привезла Рим в качестве своей брачной доли.
