"Шахтер егет күмер кисә,
Кемнәр ала исәбен?
Гомерем бетеп, таш басмаса,
Ташламам, җан кисәгем".
Это слова из татарской народной песни "Шахта". Она имеет много вариаций. Примерный перевод приведенного выше фрагмента такой:
"Парень-шахтер добывает уголь, / Кто ведет учёт? / Если не кончится моя жизнь, и не останусь под каменным завалом, / Не оставлю тебя, душа моя".
Шахтерские трудовые будни вошли в жизнь татар еще в дореволюционные времена. За лучшей жизнью, крестьяне-отходники и мещане отправлялись в разные края империи. Помимо привычных горных предприятий на Урале, это были работы на Кавказе, а также Донецкий угольный бассейн (Донбасс). Туда татары уезжали уже с конца XIX века. Вот и фото 1922 г., сохранившееся в одном из музеев Татарстана, указывает на солидную татарскую общину в тех краях. И в песне "Шахта көе" речь идет о Донбассе:
"Китәм инде, китәм инде,
Китәм инде Донбасска;
Мин китәм инде Донбасска,
Сүз бирдек ташлашмаска".
Есть версии, что автором одного из вариантов песни "Шахта" является писатель Шайхи Маннур. В молодости он тоже работал на шахте. Шахтерский труд не был чужд и другому татарскому писателю - Шарифу Камалу. Еще до революции он работал шахтером на Урале. Похожий путь прошел и художник Баки Урманче.
В этом году на Кузбассе проводили традиционный татарский праздник - Международный шахтерский сабантуй. Татар, и не только шахтеров, там тоже много. Из череды разных репортажей об этом событии врезалась реплика одного участника. Он говорил о многочисленности татарской общины и обратил внимание на списки погибших здесь в разные годы шахтеров, мол, и там очень много татарских имен... Вот так буднично и как привычное явление.
В Кемерово есть даже монумент "Память шахтерам Кузбасса".
Эрнст Неизвестный сказал о своем творении: «Этот монумент не жертвам. Самоотверженный, жертвенный труд? Да. Но главный пафос здесь — сопротивление. Героика тяжелейшего и опаснейшего труда, который не зря приравнивают к ратному».
Действительно, шахтерскую профессию выберет не каждый мужчина. Это требует невероятной выносливости, силы и смелости. У некоторых даже в лифте возникает клаустрофобия, а тут попробуй отработать 6-8 часовую смену под землей.
В татарской песне начала ХХ века герой-шахтер знает, что может лишиться жизни, и остаться под каменными завалами. Но у него нет другого выбора, нищенская жизнь, голодная семья за спиной толкают его на этот риск. Прошло больше ста лет (изменились технологии производства, оборудование; есть, наверное, даже профсоюзные организации, которые должны охранять права рабочих), но самое элементарное не соблюдение техники безопасности на шахтах и ныне приводят к человеческим жертвам.
Самое печальное, многие знали о нарушениях, но все равно шли на смену. Почему у нас борются с мифически "страшными куар-кодами" (иногда встречаются даже нелепые сравнения со скотом) и остальными необходимыми новшествами пандемийной реальности, но, когда действительно нужно сопротивляться, надеются на "авось, пронесет? А если не пронесет?