Долгожданное лето, как всегда, началось неожиданно. Солнце жарило город уже с утра. Щебетали птицы. Бездомные кошки вылезли из своих подвалов и грелись у мусорки, готовые, если что, снова в подвал нырнуть. А деревья буквально за три дня покрылись нежно салатовой и вполне уже летней кроной.
В выходные решили отправиться на дачу родителей мужа, куда должна была съехаться вся родня. Погоду обещали хорошую, плюс двадцать и без дождя. Свекровь обещала напечь пироги и намариновать для шашлыка свинины.
Дети начали собирать вещи еще в среду. Алеся взяла самое необходимое: набор фломастеров триста штук; десять кукол «Инчантималз», каждая со своим питомцем; мягкого слона из Икеи (она не могла без него спать); детский микроскоп, — изучать строение растений и настольную игру «Час расплаты».
Ульяна брала письменные принадлежности: дневник школьный, дневник обычный, дневник тайный, ключик от тайного дневника, тетрадь-анкета для возможных подружек, учебник по математике, блокнот для рисунков и необязательных заметок, книжка «Часодеи» и новый, подаренный на день рождения мобильный телефон. Еще она нарисовала всем поздравительные открытки: бабушке, дедушке, тете Оле, дяде Андрею, двоюродным братьям Артёму и Саньку, и, конечно, маленькой Насте.
Муж готовился сдержанно — купил мягкие трубы для починки сливного отверстия и бутылку «Джек Дениэлс», чтобы отметить ремонт.
Я, не в силах победить беспокойство, собрала детям теплые вещи: сапоги резиновые, куртки, шапки, пижамы, шерстяные носки. Мне не верилось, что лето воцарилось окончательно, и казалось, что могут вернуться холода, погода испортится, пойдет дождь с грозой, или того хуже.
Пятница началась с предательства. Утром я неожиданно не смогла встать. Неизвестной причины боль в спине при каждом движении высекала из глаз слезы. Раньше со мной никогда подобного не случалось, и теперь я была раздосадована сюрпризом со стороны тела. Не понимая, что произошло, я лежала в позе младенца и ждала. Надо было идти в больницу, но я ждала.
Муж вечером пришёл с работы, виновато на меня посмотрел и спросил: «Ну что же нам теперь делать? Не ехать?» На лице его было самоотверженное скорбное выражение, которое означало — они не бросят меня, даже если самим придется страдать. Рядом с ним стояли грустные и напуганные отменой поездки дети. Всем хотелось на дачу. И я сказала:
— Вы мне все равно не поможете, будете только раздражать своей жалостью. Езжайте.
До полуночи я смотрела сериал «Декстер». Хороший маньяк дает волю темной стороне, убивая других маньяков. Из окна тем временем пахло летом. Под окнами цвела сирень, и как оглашенный пел разными трелями соловей. Доносился смех, мат, тихие разговоры. Изредка тарахтел мотоцикл. Включилась и выключилась музыка, какой-то невнятный, с низкими басами рэп. Там была жизнь, люди. Я же лежала одна в темной комнате, окруженная душными стенами, в которые, казалось, за зиму впиталась слякоть и унылая муть. Болела спина. И так тоскливо становилось на душе, будто я уже умерла и нахожусь в чистилище, наказание в котором — ощущение одиночества и отдельности от мира.
К часу ночи тоска стала невыносимой. Я выключила пятую серию второго сезона и некоторое время лежала в темноте. Боль в спине не давала уснуть. Я зажгла ночник и попробовала читать, но буквы прыгали и до тошноты раздражали. Стало жалко себя, я тихо заныла, наблюдая, как звук ввинчивается в темноту, наполняя ее тонкими вибрациями боли. И вдруг из детской комнаты раздался голос. Я замерла. Терзания и боль отступили, и на первый план выдвинулся животный, мистический страх.
— Один! Один! Один! — повторял язвительный высокий голос.
Кто мог разговаривать в детской? Механическая, знакомая интонация. Я точно уже слышала ее: издевательская, и в то же время констатирующая.
— Один! Один! Один!
Я встала и на цыпочках прошла в детскую. Звук шел из ящика с игрушка. Я открыла его. Мягкий кролик с кнопками цифр на животе: от единицы до десяти, выглядывал, погребенный пупсами, кошелечками и бумажными цветами. Три года назад Алесе подарила его бабушка. И теперь на нем с тоскливой периодичностью вспыхивала зеленым цветом кнопка, а кролик, не размыкая рта, говорил:
— Один! Один! Один!
Видимо, внутри у него что-то заело. Дрожащими от неостывшего страха руками я стала искать, как вытащить из кролика батарейки. Пластиковая крышка оказалась прикручена вдавленными внутрь шурупами, для которых требовалась специальная отвертка. Не в силах искать ее среди инструментов, я закопала кролика поглубже и вернулась в постель. Лежала и слушала, как неумолимый голос повторял очевидную истину:
— Один! Один! Один!
Как умеет издеваться жизнь! Она будто подстроила эту изощренную шутку, чтобы я, как никогда прежде, осознала – от одиночества не сбежишь.
Стоит на миг выпасть из иллюзии занятости, и ты — один. Постепенно я стала засыпать, сквозь дремоту слыша монотонное, уже родное:
— Один! Один! Один!
Утром боль прошла. Я записалась на прием к терапевту. Позвонила детям. И только потом вспомнила про кролика. Он больше не повторял свое:
— Один! Один! Один!
Батарейка села. Кролик молчал. Оставалось надеяться, что он больше не один. Хотя, вряд ли. Просто теперь он молчит об этом.
#рассказ #рассказ из жизни #литература #литературное творчество #чтение #чтение онлайн