Пожалуй, ни одно преступление не может быть столь сложным в исполнении, как подделка произведений искусства. И всё же, бывали случаи, когда хитрецам с их искусно выполненными подделками удавалось обвести вокруг пальца даже опытных профессионалов и даже лучших специалистов в области искусствоведения в истории. Вот два примера подобных мистификаций.
Ван Меегерен и его поддельный Вермеер
Подделывать Малевича – сложно. А как насчёт старых голландских мастеров? Для такого обмана человек должен владеть кистью не хуже Рембрандта.
Именно таким мастером был Ван Меегерен.
Только вот родился он не в своё время. Появись он на свет в семнадцатом веке – ценился бы не меньше Рубенса, а во времена Климта и, тем более, Пикассо он уже был никому не нужен. Нового искусства он не признавал, выступал с критикой всего нового в журнале (который вскоре закрылся). Мог запросто нарисовать оленя со всей анатомией.
Критики, которые вообще редко бывают терпимы как к тому, что опережает время, так и к анахронизмам, гнобили его усиленно. Так что в конце концов он остался без средств к существованию. Причём критики сознательно добивались, чтобы ему не дали ни одного заказа. Впрочем, как сказал один современный художник, искусство это не свобода, как представляется неопытным и новичкам. Это концлагерь со своими строжайшими правилами.
Вскоре Меегерен решил превратить в профессию своё старое увлечение – подделывание полотен старых голландских мастеров, в основном Вермеера.
Ему не составляло труда узнать, какие полотна были утеряны и написать похожие. Вообще надо сказать, что Вермеер после своей смерти был забыт на два столетия. Публика больше ценила его менее талантливого соотечественника Де Хоха, на полотнах которого можно найти многочисленные ошибки, хоть он и считается мастером.
Со временем Вермеер стал куда ценнее. Меегерен подделывал их обоих, и Вермеера, и Де Хоха. Поначалу он хотел тем самым отомстить научному сообществу и лично одному знаменитому профессору, не разглядевшему в нем талант.
И профессор, знаток истории искусства, каждый раз ошибочно признавал произведения Меегерена «утерянными шедеврами». Конечно же, сейчас вся химия, которую использовал мастер подделок для искусственного создания кракелюр, была бы раскрыта при первом же химическом анализе, но тогда всё это выглядело правдоподобно.
Тем временем, в Европе появился ещё один художник–неудачник, который решил отомстить своим противникам в области искусства ещё более капитально. Речь об Адольфе Гитлере.
Главным «любителем» картин при диктаторе был Геринг. В основном нацистская культурная политика заключалась в массовом уничтожении картин, книг и прочих бесценных шедевров. Однако нацистская верхушка не только уничтожала картины, но и активно сбывала их коллекционерам по всему миру, а они, в свою очередь, пользовались возможностью спасти подлинники Ван Гога, Шагала, Гогена, Сезанна и других. И вот в это время Меегерен продаёт Герингу картины самого Вермеера!
Естественно, на Нюрнбергском процессе Меегерен присутствовал в качестве обвиняемого. И вдруг он заявил: «Да меня наградить надо. Я ведь нацистам подделки продал!»
И вскоре он сел уже за подделывание картин. Но срок для такого злого гения преступного мира был смехотворным. Всего год. Правда, потом он умер.
Фома Яремчук
Ар Брют подделать ещё сложнее, чем любого Вермеера. Допустим, у психически нездоровых людей может не быть серьёзной техники в рисунке. Но само оригинальное мышление, которое отличается от любого сюрреализма, созданного здоровыми людьми… Та атмосфера и необыкновенная выразительность. Имитировать безумие несложно, а вот создать свою собственную вселенную в своей голове – не каждому дано!
И, тем не менее, такие примеры тоже были. В начале нулевых в одной западной стране немецкий фабрикант Гесс продал коллекционеру удивительные рисунки. На них были изображения наполовину людей, наполовину механизмов с искалеченными телами и торчащими шестерёнками.
По словам Гесса, это были творения безвестно сгинувшего в сталинских лагерях крестьянина Ярёмчука, который был раскулачен, а затем тронулся рассудком.
Долгое время работы считались подлинными, но сразу бросаются в глаза две особенности.
Во – первых, тот, кто нарисовал всё это, явно был обучен академическому рисунку, в отличие от большинства аутсайдеров. А во - вторых, откуда у крестьянина, пусть и сумасшедшего, такие знания о приёмах сюрреализма?
Советские психически нездоровые люди, жившие в атмосфере неоампира, скорее рисовали бы как знаменитый художник Лобанов. Вскоре всё вскрылось. Оказалось, что Фому Яремчука на самом деле придумал современный, абсолютно здоровый русский художник Азаров.
Подделка произведений искусства – одно из серьёзнейших преступлений, совершив которое, из тюрьмы можно уже не выйти. Но всё же, ни одна подделка, как бы искусно она ни была сделана, не отразит то, что есть в самом плохоньком оригинале даже малоизвестного художника – подлинную душу искусства, творимого не ради денег и обмана, а из чистой потребности творить и выражать себя!