Но ей вскоре ей вновь пришлось об этом вспомнить. Однажды Надя, выйдя из школы, увидела свою бабушку:
– Ты знаешь, – без слов приветствия обратилась она к внучке, – они хотят отобрать твою квартиру, уж лучше ты её нам отдай.
Она удивилась, что бабушка не удосужилась спросить, как у нее обстоят дела с учебой, как ей живется в приемной семье.
Начав говорить про квартиру, бабушка бесцеремонно продолжила:
– Люди, которые получают деньги за то, что воспитывают чужих детей – непорядочные, надо таких избегать, ведь они могут в восемнадцать лет оставить тебя и голой, и босой.
Надя представила себя голой и босой и засмеялась, и тут бабушка крепко взяла ее за плечо и грубо сказала:
– Нечего хихикать. Я тебе правду говорю, осторожнее с ними, небось весь дом на тебе, и моешь, и убираешься в доме.
Надя, конечно, делала домашнюю работу по дому, но наравне со всеми. Однако бабушкины слова напомнили ей тут давнюю фразу о Золушке из уст воспитательницы.
– Надо посмотреть про эти деньги в интернете, – подумала она и ей неприятен стал этот разговор про деньги, тем более если учесть то, что бабушка даже шоколадку ей не принесла. А она уже знала, что неприлично ходить в гости с пустыми руками. Антонина Владимировна внушала и своим детям, и ей, что в гости ходят с подарками.
И уже два раза они с Даней ходили в гости к однокласснику. И ходили с подарками, они теперь занимались языком втроем, то у них, то у одноклассника, и всегда покупали свои любимые печенья.
Выбрав время, Надя посмотрела в интернете про приемную семью и до неё дошёл смысл этого вида поддержки сирот, она поняла, что на ее квартиру Рубцовы претендовать не могут, а вот охранять от других обязаны.
– Но тогда получается, что моя родная бабка меня хочет оставить без квартиры, – печально рассуждала девушка.
А вскоре Вячеслав Андреевич сказал ей, что они сдали ее квартиру в аренду, а деньги за это будут лежать у нее на карточае до тех пор, пока ей не исполнится 18 лет. Только тогда Надя, которая перед этим получила паспорт и считала себя взрослой, поняла, что приемная семья Рубцовых не просто так получает деньги за неё, они даже о её квартире заботятся, о ее будущей жизни, не говоря уже о том, что следят за ее учебой также строго, как за учебой своих детей. Они с Данькой читали и одни и те же книжки, смотрели вместе фильмы, вместе водили Олю в музыкальную школу, так как у неё оказались способности к музыке, но излишняя подвижность девочки мешала развитию ее таланта. Вот Надя с Даней и контролировали её, не давая лишний раз сбежать гулять, вместо того, чтобы терпеливо сидеть над гаммами.
– Вы меня детства лишили, – плакала она с подачи своей бабушки.
А они ей в ответ говорили:
– А ты видишь сколько мы занимаемся, больше чем ты.
Ольга дулась на них, но всё же слушалась. Пробыв год в детском доме, Надя знала с чем сравнивать, и была рада, тому, что оказалось у Рубцовых. Сами супруги где-то через полгода после её появления у них сказали:
– Надя, не пытайся называть нас мамой и папой, мы, конечно, будем с тобой дальше общаться, даже тогда, когда ты станешь совершеннолетней, но хотим, чтобы ты не забывала свои корни. У тебя были хорошие и любимые родители, ты должна их помнить.
Весной они всей семьёй ходили на кладбище убирать могилы родных, ухаживала и Надя за могилой родителей, за все эти годы ни бабушка, ни дядя, судя по всему, на кладбище не появлялись. А теперь, после слов тёти Ани о том, что они пытались отобрать у неё половину квартиры, она поняла, почему даже бабушка забыла, что у неё была дочь да и Надю своим вниманием она не жаловала. Надя звонила ей на все праздники, на её день рождения, ну вот уже два года бабушка просто не отвечала.
Возвратившись домой, (а по-другому Надя просто не могла говорить, ведь пока это был и её дом) она решила поговорить с Антониной Владимировной и Вячеславом Андреевичем и позвала их на кухню. Обняв обоих, она высказала им все, что было у нее на душе:
– Мои дорогие приёмные родители, простите меня за то, что я не ценила всех ваших усилий в отношении моего воспитания. Я благодарна вам за то, что вы все эти годы поддерживали меня, учили быть такой же как и вы, доброй и внимательной к людям. Только при вашей поддержке мне удалось пережить смерть родителей, а сегодня я узнала, что благодаря вашим усилиям у меня сохранилась квартира, в которой вы, не знаю когда, ведь мне кажется мы всё время проводим вместе, и ремонт сделали. Спасибо вам!
Они долго еще молча сидели в обнимку втроём, растроганные, умиротворенные, родные. Вскоре вернулись Оля с Данилом, которых Надя посылала в магазин, они принесли огромный торт и все сели пить чай. Разговор шел о поступлении в университет, Даниле ещё не исполнилось 18, он переживал, что может не поступить, а осенью его могут забрать в армию, но Надя уверенно говорила:
– Не надо сомневаться, ты должен быть твердо уверен, что у тебя всё получится и добавила, – и у меня тоже, мы оба старались изо всех сил, не может судьба шутить с нами, ей же виден каждый наш шаг, каждое наше усилие. Так что отбрось все свои сомнения.
Вдруг у Нади зазвонил телефон, на экране высветилась бабушка.
– Анна Сергеевна как в воду глядела, – подумала она, отвечая:
– Здравствуй, бабушка!
И в ответ услышала всю ту же “песню”:
– Ну вот, теперь тебе пора и родню уважить давай-ка завтра мы придём в свою квартиру да поговорим о ней, надо же решить окончательно этот вопрос.
Надя испугалась:
– Что делать? – обратилась она к приемным родителям, и рассказала о желании ее родственников разделить квартиру.
– Ты сама пока ничего не сделаешь, можешь только квартиры лишиться, сказал Вячеслав Андреевич, как они торопятся, видно хотят, дочка, врасплох тебя достать застать и оттяпать половину квартиры. А рассчитывают только на эффект неожиданности.Правда у них прав никаких нет. Ну что ж, придётся завтра вчетвером туда идти. Я хотел кое-какие недоделки устранить с Данилом, а вы будете своими женскими делами заниматься.
– А я хотела купить новые шторы и повесить сначала на кухне, а потом и в комнатах, – поделилась своими планами Надя.
– Ну так идите и покупайте сейчас, чтобы завтра с утра мы уже были там. И никаких продуктов не берите, чтобы было видно, что мы работаем и не намерены с ними разговаривать, да еще и чаем угощать. Но адвокату, с которым мы работали по этой же квартире, я позвоню вечером.
– Да, я с тобой согласна, – вторила ему Антонина Владимировна, надо пресечь их поползновения на квартиру, иначе они от Надежды не отстанут. И ещё, Надя, позвони Анне Сергеевне, пусть найдёт нам телефон участкового, мне так кажется, что они так просто не сдадутся.
А рано утром они уже работали, успев вечером купить шторы на кухню и в маленькую комнату, так как в большой хотели сменить обои.
– Хорошим хозяином был твой отец, Надя, все необходимые инструменты у него есть. – И мама хозяйка хорошая была, ну вот после того, как бабушка здесь похозяйничала, половина шкафа освободилась, и все мамины украшения исчезли.
– Какая низость, как же она тебе в глаза смотрит, неужели ей не стыдно, – Антонина Владимировна не могла понять, ведь Надя её родная внучка.
Анна Сергеевна, узнав о визите родственников, предложила пообедать всем у нее. Поэтому Данил решил, что после серьёзного разговора с родственниками надо заказать пиццу, чтобы не тратить время на готовку. Идею поддержали, но отправили Данилу в магазин купить к обеду ещё что-нибудь сладкого. Уходя он не знал, что услышит циничные откровения Надиных родственников об их коварных замыслах, предполагающих обманом завладеть половиной ее двухкомнатной квартиры.