Глава 2.
- Слышь, Рыжий - Леший явно был взволнован. – Это…., Даня, ты это, извини нас!
Леший протиснулся в дверь и, сгорбившись, сел на краешек кровати, поглядывая то на Даньку, то на дверь. Иногда он запускал пятерню с грязными ногтями в свои растрепанные густые волосы.
- Ну, ты сам как начал палкой махать - мы и взбесились..... А вообще не хотели бить-то сильно ....... ну ты это, молодец, что не сдал!…… Мы тут тебе апельсинов из столовки стащили, ну, в смысле, взяли... На, поешь, - Леший как-то смущенно положил пакет на тумбочку. Долго молчал, потом выдавил:
- Ну и это, дед твой там – как узнал про тебя, ругался очень и это…. плохо с сердцем стало.
Данька приподнялся на локтях, превозмогая боль в боку, и злобно уставился на Лешего.
- Да все нормально уже! Мы ему даже лекарство купили. Ну, дома он, вот тебе передал, - и Леший протянул Дане дешевый мобильник.
- Это твой, дед денег дал, я и купил. Ну ты давай, звони деду. А я пошел, а то отбой скоро…
Обернувшись в дверях, Леший опять засунул пятерню в копну волос, взлохматил их и быстро прошептал:
- Слушай, а ты молодец вообще, Рыжий. Не ожидал!
На следующее утро пришли две сотрудницы детского дома. Одна из них устало уговаривала Даню рассказать все про Андрея Каменкова – Лешего – чтобы они могли наконец отправить его в колонию для несовершеннолетних.
- Понимаешь, он нам всем житья не дает уже давно, - убеждала женщина Даньку.
Вторая, помоложе, согласно кивала. Даня понимал, что не оправдывает их ожиданий, но продолжал молчать.
Первая сотрудница вдруг сказала: - Мы тебе семью подберем. Ты жил в домашних условиях, с дедом и бабушкой – у тебя есть шанс. Этих –то, кто вырос у нас, уже никто не возьмет. Либо выплывут, либо нет, - заключила она, вспоминая недавних выпускников.
- Не надо мне семью, - прошептал Даня.
Когда они ушли, у него разболелась голова. Он не хотел ни в какую семью, но и оставаться в детдоме было страшно. Еще он думал про Лешего – злость и обида постепенно сменялись каким-то едва заметным непонятным чувством, которое Даня пока не понимал. Но он решил молчать и дальше, вспоминая слова деда:
- Никогда не будь стукачом. Это последнее дело.
Он еще вчера вечером набрал телефон деда. Тот почти сразу ответил:
-Даня, ты?
- Да, деда, я. Как ты?
- Да я -то ничего, как ты? Сильно они тебя, да? А я то дурак сигареты таскал. Завтра к тебе приеду. Сегодня сердце еще не очень. Этот-то приходил, испугался заср- ц…. если хочешь – давай своим скажу – поучат его жить.
-Деда, не надо, я сам справлюсь, – тихо, но твердо сказал Даня.
-Уверен, что сам то? А?
-Уверен.
Дед только вздохнул – ему показалось, что Данька повзрослел лет на пять.