Не знаю. Может быть, она была единственным воплощением красоты в нашей жизни.

Не знаю. Может быть, она была единственным воплощением красоты в нашей жизни. Я вспоминаю, как иногда по ночам дом просыпался от стука зубила: воры пытались выломать кусок решетки, чтобы на металлолом продать. Во всем доме вспыхивал свет, жильцы с криками высовывались из окон, и несчастные воры удирали в поисках добычи полегче.
   За дверью звякнуло — Хусайн опустил стальные жалюзи, готовясь запирать магазин.
   Йезад сложил фотографии и вернул Капуру лупу.
   — Знаете, на этих фотографиях вы показали мне мои утраты.
   — Простите меня, Йезад, я…
   — Напротив, я вам благодарен.
   Фотографии помогли ему осознать, как много значат для него эта улица и эти дома. Что-то вроде родного клана, о котором особенно не помнишь и не думаешь, полагая, что родня никуда не денется, всегда будет его родней. Но дома, дороги и пространства хрупки и недолговечны, как люди, ими надо дорожить, пока они есть.
   — А знаете ли вы, что за пятнадцать лет нашего знакомства вы впервые заговорили о своей жизни, о детстве? — вдруг сказал Капур.
   — Да вот, разболтался, — смутился Йезад.
   — И очень хорошо. А то это вечно был я и рассказы о моей семье.
   — История вашей семьи гораздо интересней.
   — Все мы недооцениваем собственную жизнь. Самое смешное, что в конечном счете все наши истории — ваша жизнь, моя, жизнь старого Хусайна, — все они одинаковы. На самом деле, сколько ни искать по свету, все сводится к одной базовой истории: о молодости, об утратах, об искуплении. Так что все мы рассказываем одну и ту же историю снова и снова. Разница лишь в деталях.
   Он потянулся к кондиционеру.
   — Опять жарко стало, да?
   — Да, но надо экономить. У нас счета за электричество с каждым месяцем растут.
   Мистер Капур со смехом отвел руку от кондиционера.
   — Вот за что я люблю вас, Йезад, — вы мои деньги бережете.
   Он вскинул руки над головой и резко выбросил вперед, гася незримый мяч. Разложил фотографии по целлофановым конвертам, проверил, закрыты ли они.
   — Три фотографии, а столько воспоминаний. И так с каждой — каждая таит в себе целые тома. Нужна только пара хороших глаз, — он сделал движение, будто повернул ключ в замке, — чтобы высвободить магию.