Нередко слышу среди знакомых и коллег мнения о том, что опросы якобы показывают какие-то не соответствующие действительности результаты. Меня эта ситуация немного гнетет, потому что всякий раз я вспоминаю теорему Байеса, где есть чудесная составляющая условий.
В принципе по ряду острых вопросов, включая принудительные медицинские процедуры, а также разделение общества на тех, кто прошел такую процедуру, и кто нет — мнение очень сильно расходится в зависимости от среды.
Некоторые, как ни странно, приводят в качестве примера трудовой коллектив, мол, все они уже все сделали и вообще за принуждение. Почему-то нередко при таких рассмотрениях люди упускают из виду, что ряд работодателей уже поддались панике по этому вопросу и решили прорядить свои ряды по этому признаку — и не удивительно, что остались те, чья позиция была за проведение этих процедур.
Ну и в конце концов не выйдет задавать на работе подобные вопросы коллегам без некоторой паники с их стороны — а вдруг это проверка, вдруг надо ради сохранения своего места что-то определенное сказать. Ситуация такая себе, но она есть. И как в таких ситуациях опираться на такие данные — ну не очень понятно.
В свою бытность несколько раз участвовал в анонимных соцопросах по острым темам. Так одним из самых частых вопросов от респондентов был «а какой ответ правильный?» с разными вариациями о том, «какой ответ вам нужен», да прочие. В один случай респондент сказал, что его личное мнение останется при нем, как только понял, что я хочу от него именно получить именно его.
Но так или иначе в мыслях у людей есть четкое понимание, что если тебя о чем-то спрашивают, значит это кому-нибудь нужно. И если это кому-нибудь нужно, то скорее всего это нужно ему для достижения его целей. А если цели его — то они скорее всего эгоистичны и поэтому навредят тебе.
И так выходит, что откровенные данные о том, кто к чему и как относится получить становится все тяжелее. Выросшая взаимная озлобленность дает все больше поводов для уничтожения такого отношения. И не удивительно, что это все скатывается в самоусиление.
Когда принуждение к тем или иным процедурам проходит оголтелым образом, без должной информационной проработки, без учета мнения каких-то отдельных категорий — получается нечто весьма тоскливое. Получив очередной пинок в виде еще большего пряника мы теряем очередную ниточку, которая могла бы привести нас к тем или иным выводам. Выстраивается все больше уверенности в том, что проводить то или иное мероприятие не просто не следует, а даже опасно.
И в ситуации, когда на нас давят обвинениями о том, что ты либо убийца, либо идешь в неизвестность — вырастает именно отторжение позиции тех, кто это делает.
Не должно это проводиться таким образом. Не должно проходить принуждения. Нельзя превращать в нелюдей тех, кто не согласен с этим принуждением.
Почему-то позицию о том, что нельзя принуждать к процедуре зачем-то смешивают с позицией о том, что процедура вообще вредна.
На днях группа экспертов выкатила призыв к группе людей отправиться в особо опасную зону, якобы чтобы убедить их в чем-то, наблюдая за страданиями людей. Кто-то даже попытался сходить, в результате чего акция оказалась немного дискредитированной, но тут главное не это.
Тут главное то, что позиция людей, которые требовали не принуждать никого, говорили о добровольности, была названа вполне себе ругательным словом, которое не имело ничего общего с их позицией.
Многие из них сразу говорили об этой позиции, старательно показывая, что не надо смешивать эти два понятия. Эту черту, например, показал один блоггер. Но все же почти никто не сказал про то, что это не есть научная дискуссия, что попытка манипуляции, основанной на эмоциях.