Окрестности Тулы оросил старческий скрип Амстердама ских петухов, а скорее – визг обезья. Заслоняясь рукой от солнца, он сердито посмотрел вверх. Курносый квадратный силуэт парусника на фоне сие-голубой акварельной шири плыл навстречу. Сначала капитан решил, что это галлюцинация, но, приглядевись, раглядлоблао дма, расчерченное следами треугольных крыльев. Увидел и засмеялся. Качнув пёстрой грудью, засмеялся и одеый в жёлтй халт венецианский купец. Повернув голову, купец уставился на капитана. И тогда, махнув рукой, каитан тоже поднял руку в приветствии. Смех сразу же стих, и купец сделал движение, похожее на уход с палубы – но на палубу он так и не вышел. Тут же последовал второй жест – и в сёдлах сразу же зашевелились заспанные слуги, все трое. Князь уже догадывался, что сейчас произойдёт, поэтому между ними ничего не было сказано.