Олег все прокручивал в голове разговор с Баталиным. Почему ему нужно, чтобы он не связывал свой случай с теми, из «девятки»? И при чем тут слова о наших и ваших: «Если они наши, то им туда заказано, а если не наши – то здесь их не потерпят». То есть он прямо сказал, что вся трасса поделена между какими-то группировками
Тревога за сына нахлынула на него: с ним ведь тоже может случиться такое... Он набрал телефон Ирины.
- Где Андрей? – сразу спросил он.
Его тон встревожил Ирину.
- Он на пруду, с Леной Николаевой.
- Это с дочкой Ивана Николаева?
- Ну да. А что ты так встревожен?
- Ничего, хочу поговорить с тобой об одном деле. Ты где сейчас, далеко?
- Да нет, Олежа, сейчас приеду.
Она подъехала к конторе, поднялась в кабинет мужа. Он сразу встал с кресла.
- Поедем, там поговорим.
Они сели в машину Ирины, и она сразу спросила:
- Олег, что случилось? ты какой-то странный.
- Случилось, Ира. Я думаю, что случилось. Ты знаешь, приезжал Баталин. Когда я ему сказал, что узнал тех, кто на меня напал, он сразу заволновался, стал убеждать меня в том, что это не они. Но ведь я точно узнал того, кто стоял передо мной! И машину вспомнил. А он начал что-то говорить о своих и не своих. Значит, он точно знает, кто орудует на трассе! Ира, не давай ему машину больше!
- Кому, Олег? Баталину?
- Да причем тут Баталин! Андрею! Чтоб он не выезжал на трассу!
Олег был очень взволнован. Ирина не могла поверить в то, что говорил муж. Не мог Николай Николаевич быть заодно с бандитами!
- Олег, ты хочешь сказать, что Николай Николаевич и эти бандиты – одна шайка? Это чепуха!
- Не знаю, Ира, но по-моему, это не чепуха. Иначе почему эти отморозки так свободно себя чувствуют на дороге?
- И что ты хочешь делать?
- Пока не знаю. Но что-то делать надо. Нельзя же, Ира, чтоб они вот так, запросто, людей убивали! За что? За то, что им понравились их машины!
Ирина всполошилась:
- Олег, я прошу тебя, не лезь в это! Слава богу, ты остался жив тогда, но если ты начнешь что-то против них, чем это кончится? И не забывай - у нас сын здесь!
- Именно это я помню!
- Олег, прошу тебя, не горячись, надо хорошо продумать все. К кому ты пойдешь с этим? К Баталину? А если он действительно с ними заодно?
- Но и терпеть это нельзя! Сколько еще людей погибнет ни за что? Слышала, нашли еще двоих?
Ирина вздохнула. Как остановить мужа? Ведь он такой, что не остановится!
- Олег, давай сначала подумаем, как поступить, чтобы не навредить себе.
А Баталин тоже волновался: этот директор так уверенно говорил, что вспомнил своих обидчиков, что это может быть небезопасно, в первую очередь для него, Баталина. Идиот! Остался в живых – сиди себе молча, дыши, пока дышится! Он пока единственный, кто остался живой. Остальных находят уже поздно... Как быть с ним? Ведь неизвестно, кому он еще рассказал о своих предположениях. Он спрашивал про свою машинку. Наивный! Он думает, что она до сих пор стоит целая? Давно по запчастям разошлась. Нужно спросить братву, что с той машиной, хотя они, скорее всего, отдали ее тогда же, получили деньги и забыли про нее. А с этим директором что делать? И те тоже хороши – до конца не довели дело, а теперь тут его не тронешь – заметная фигура.
Он вздохнул, закрыл дверь в кабинет на ключ, достал сверток, что лежал в папке. Развернул, перелистал купюры – хорошо шелестят! Можно жене на юбилей приличные сережки купить. Вообще-то она уже разбаловалась – ей не нужны дешевые, подавай с камушками покрупнее! Не понимает, что может вызвать вопросы у кого-то, откуда такие украшения при такой зарплате мужа? Хотя кто спрашивать будет-то? Он разложил деньги по карманам, что-то вложил в портмоне: Людочке, кошечке, тоже нужно что-то подарить. Она пока радуется любому подарку, даже коробочке конфет или духам. Нужно сегодня заехать к ней. Он улыбнулся, предвкушая встречу с продавщицей из универмага, яркой блондинкой с высокой грудью, с губками бантиком, с Людочкой! Надо, конечно, подумать о квартирке, где встречаться с ней, а то живет она с бабкой, снимает у нее угол. Снять бы ей отдельный домик или отдельную квартирку, надо озадачить зама, пусть постарается!
Андрей лежал на траве под деревьями, рядом лежала Лена. Они вдоволь наплавались, наплескались. Даже забыли, что им уже не по тринадцать лет. Андрей сквозь мокрые ресницы ловил свет, пробирающийся через листву, радужными бликами застилая все вокруг. Было легко и весело. Ему даже на какое-то время стало неловко перед Юлей – он почти совсем не вспоминал о ней. А с Леной все было просто: весело – значит, весело! Он повернулся к ней. Она лежала на животе, положив голову на полотенце, вытянув руки вдоль тела.
- Устала? – спросил Андрей. – Я говорил, что устанешь!
- Я? Устала? Ничуть! – отвечала Лена, не поднимая головы. – Я хоть опять плыть – хочешь?
- Нет, не хочу, - ответил Андрей, - хочу полежать вот так, как будто ни рук, ни ног у меня...
Он лег на живот, стал смотреть в траву.
- Смотри, Лен, божья коровка ползет. Помнишь, как в детстве пели песенки ей?
- Конечно, помню: «Божья коровка, полети на небко, там твои детки...»
- Кушают конфетки! – подхватил Андрей.
Они засмеялись. Будто снова вернулись в детство.
А потом они медленно шли домой, по сухой траве, по укатанной грунтовой дороге. Шли босиком, неся обувь в руках, жмурясь от солнца, подставляя лица легкому ветерку, высушивающему их волосы, кожу, одежду... Они не знали, который час, спешить им было некуда. Когда дошли до дома Андрея, они остановились, но Андрей полушутя сказал:
- Я не могу оставить девушку, я должен проводить ее до дома!
- Проводи, если должен! – поддержала ироничный тон Лена.
И они пошли дальше.
