-Зачем, зачем, - сдавленным от слез голосом бормотала Лиза.
-В сотый раз прошу тебя, объясни, что я не так сделал? - мягко возражал Михаил. - Я всего лишь поздоровался с твоим Глебом.
-Парни не перестают звонить, когда с ними просто здороваются.
Михаил закрыл глаза и шумно выдохнул.
-Я напомнил ему, что тебе еще нет 18.
Лиза закрыла лицо ладонями, а когда она отняла их, ее взгляд был полон презрения.
-Почему вы все лезете в мою жизнь?
Она встала с дивана и направилась к шкафу цвета венге, к слову, совсем недавно появившемуся возле пианино специально для нее. Девочка извлекла дорожную сумку и начала хаотично забрасывать в нее вещи. Некоторое время Михаил наблюдал, подперев подбородок рукой. Он ещё не видел дочь такой взволнованной. От переживаний через ее лоб пролегла морщинка, а голубые глаза горели злым огнем. Каждый раз, наклоняясь к сумке, она энергично вскидывала головой, и ее пшеничные волосы веером улетали с лица. Она в растерянности остановилась. Бросать в сумку было уже нечего, а отец не реагировал.
-Что дальше? - серьезно спросил мужчина.
Его спокойствие не на шутку бесило. Брызнули досадные слезы. Она закрыла руками лицо, чтобы он их не видел. А может наоборот, прибегла к маленькой женской хитрости,чтобы вывести отца на эмоции.
-По-твоему здесь гостиница? Захотела - уехала, захотела - приехала. Так не пойдёт, дорогая. У нас с мамой уговор: ты пока живешь со мной. Я за тебя отвечаю. Нравится тебе это или нет, но уедешь ты, когда мы вместе примем это решение.
-Все принимают решения. Захотели - женились, захотели - развелись. А я просто с парнем погулять не могу.
Он подошёл к девочке и обнял ее за плечи.
-Как мужчина скажу тебе: если девушка парня зацепила, он не исчезнет. Даже связанный по рукам и ногам, носом номер наберёт.
Лиза молчала. Она стянула рукава розового свитера на кончики пальцев и упорно отводила взгляд. Ничего нового отец ей не сообщил. Она и так это понимала. Если все было так, как говорит папа, то Глеб не может пропасть. Ведь он такой яркий, смелый…был. В последнее время парень стал раздраженным, безынициативным. Но как же больно признать, что не нравишься пацану, из-за которого потеряла сон. Конечно, он использует любую мелочь, чтобы пропасть. Она безвольно опустила руки, когда папа прижал ее к груди и чмокнул в макушку. Они обнялись впервые за все время, что она здесь. Необыкновенные ощущения: неловкость, перетекающая в успокоение.
-Цени себя! Сначала ты сама себя должна научиться уважать и принимать. Настолько, чтобы иметь силы не впускать в свою жизнь ненужных людей. Людей, которые приносят тебе расстройства и тревоги.
Если бы мама была рядом, она бы ее поддержала по-своему, по-женски. Наверно, они бы долго обсуждали Глеба, распинали его за исчезновение. Мама бы ее жалела. Лиза торжественно пообещала бы забыть его раз и навсегда. И, конечно, кинулась бы к нему в объятия при первой же встрече. А затем получила бы хорошую трепку от матери. Да-да, так бы и было. Отец утешил иначе: бросил правду в лицо, одной фразой отсек все лишнее. Как бы ни было больно, пусть этот тип убедит ее, что достоин находиться рядом. Или проваливает.
*****
В конференц-зале собралась вся театральная верхушка. Люди разместились за круглым столом и замерли в ожидании. Генераленко медлил. Он смотрел в окно. За мутным от дождя стеклом едва ли можно было что-то различить. Наконец, директор по-хозяйски расправил красную портьеру и присоединился к коллегам. В больших темных очках на носу мужчина выглядел, и стильно, и глупо одновременно. Он в деталях поведал собравшимся о результатах своих многодневных наблюдений за работой коллектива. Его монотонная речь вкупе с шуршащим за окном дождем убаюкивали.
В целом, директор похвалил работников. Однако это была всего лишь ложка меда в огромной бочке с дёгтем.
-Если мы не выйдем на качественно новый уровень, театр снова постигнет запустение.
Он вернулся к своему излюбленному финансовому вопросу.
-Пока меня не было, Михаил Валентинович, вы подписали у главного бухгалтера громадную сумму на новый спектакль.
Подавив зевок, Михаил ответил.
-Мы не могли вас ждать. И я бы не сказал, что сумма громадная. Посмотрите отчет в бухгалтерии. Все накладные имеются.
Димка поправил очки и заглянул в свою папку с бумагами.
-Есть предложение организовать на базе театра кое-что новенькое.
Он снял трубку телефона и пригласил Максима. В зал вошёл Никитский, а за ним пара бородатых здоровяков в кожаных жилетах. Михаил закрыл глаза ладонью. Один из бородачей держал под мышкой пачку геркулеса.
Мужчины растерянно уставились на публику. Димка ободряюще кивнул. Они переглянулись, синхронно отошли к дальней стене и исполнили семиминутный номер с шутками о здоровом образе жизни, мотоциклах, пиве и каше. Текст был действительно смешной, особенно в исполнении двух эксцентричных товарищей. Люди за столом улыбались. Никитский сиял, поскольку ощущал свою причастность к происходящему.
-Что думаете, коллеги? - спросил довольный Генераленко. - Организовать на базе театра нечто вроде камеди баттла? Предложим рубрику “открытый микрофон”. Молодежи будет интересно, да и не только молодежи.
-Дмитрий Александрович, вы не оставляете идею поставить театр на коммерческие рельсы. Ничего не выйдет. Это совершенно разные направления. Их нельзя смешивать, - металлическим тоном высказался Михаил.
-Постойте, но ведь это ваш текст?!
-Мой. Только назначение у него было другим. Вовсе не для того, чтобы выпускать этих ребят на театральные подмостки.
Генераленко тяжело вздохнул. Остальные напряженно молчали, уткнувшись в свои записные книжки.
-Ну а вы как? - обратился он к главному режиссеру. Футболка старика с группой Би-2 во всю грудь вселяла надежды на поддержку.
-Мое дело спектакль, - пискляво резюмировал главный режиссер.
Если бы не очки, Михаил сполна бы насладился яростным взглядом Генераленко. Уничтожить худрука - для директора отныне дело чести. После совещания он направился в зрительный зал на репетицию “Великой магии”. Но не пробыл там и 20 минут. Когда Михаил в блестящей чалме с пером закрыл саркофаг за вошедшей в него Натали, Генераленко резко поднялся с кресла и покинул зал.
В своем кабинете он скинул на стол очки и пролистал рабочий текст. Спектакль об исчезновении чужой жены. Очаровательно. Морщась от боли, он осторожно коснулся все еще темной отекшей кожи под правым глазом. В его голове созрел план. По всему видно было, что театр очень дорог Волкову, что он тут как рыба в воде. Ударить он его сможет, только лишив работы. И сделает он это так, что худрук сам уйдет. Желательно, с позором.
*****
Алена лежала на кровати и сжимала в руках крошечные белые пинетки. Телефон под подушкой звонил в третий раз. Она не слышала, полностью погруженная в собственные мысли. Акушерский срок не совпадал с результатами УЗИ на 3 недели.
-Скорее всего с датой ошиблись. Так бывает, - улыбнулась врач.
Нет. В ее случае такого просто не может быть. Не может. А если всё-таки может? Мало ли что сказала Аида Ахметовна. Михаил не останется с ней, если узнает, что ребенок не его. Алена заплакала от отчаяния. Даже если останется, какой будет их жизнь? Восточная кровь пересиливает, и малыш будет немым укором ей, напоминанием ему.
Она повернулась на бок, прижав к груди пинетки. Фаянсовый клоун растянул огромный рот в улыбке-издевке. Женщина протянула руку к тумбочке и легонько толкнула фигурку. Клоун со звоном разбился об пол.
-Что за шум? - Лиза бесцеремонно распахнула дверь в спальню.
Увидев пестрые осколки фаянса на паркете, она понимающе хмыкнула.
-Мама бы уже давно это все вышвырнула, - сказала девочка.
Алена отвернулась. И снова перед ней предстали глумливые улыбки и дурацкий грим. Она подняла глаза на окно. Дождь, льет как из ведра.
-Обиделась? - Лиза вздохнула и, переступив осколки, села на краешек кровати. - Мне нужно было сразу расставить все точки над i. Мы не сможем с тобой дружить.
-Увы, - тихо отозвалась Алена.
-И как бы ты ни старалась, маму мою он никогда не забудет. С ней он начинал. Первая любовь навсегда.
-Лиза, чего ты хочешь?
-Мне просто надоело улыбаться тебе и притворяться, что все в порядке, что так и должно быть. Если бы я про тебя знала - никогда бы не приехала. Слышала, как он с мамой по телефону говорит? Конечно, нет. Вряд ли бы он при тебе звонил. Так вот не все потеряно. У него с ней дети, понимаешь?! А значит шанс остаётся всегда.
Не поворачиваясь к девочке, Алена молча вытянула руку и раскрыла ладонь.
-Что это? - тихо спросила Лиза, рассматривая пинетки.
Она встала с кровати и окинула женщину оценивающим взглядом. Не сказав ни слова, она вышла из комнаты. Спустя полчаса хлопнула входная дверь. Алена осознавала, что Лиза ушла непонятно куда, непонятно в каком состоянии. У нее не было ни сил, ни желания что-то сделать, хотя бы позвонить мужу. Она продолжала лежать, вперив невидящий взгляд в смеющиеся физиономии. Такой ее и нашел вечером Михаил.
-Она у бабушки, у моей матери, - он опустился на колени, чтобы быть на уровне глаз жены. - Тебе плохо?
-Я думала, ты будешь злиться.
-Почему? - глухо спросил он и приложил ладонь к ее лбу. - Когда-нибудь она бы все равно узнала. Ей очень больно, это правда.
После короткой паузы мужчина продолжил.
-Но наш с тобой ребенок нисколько не хуже моих старших детей. Эля их хорошо воспитала. Они все поймут. Может не сразу, но поймут.
По спине Алёны побежали мурашки, когда она услышала имя его бывшей жены. Впервые он его произнес.
Михаил плотно сжал губы. Его глаза беспокойно бегали.
-А тебе плохо?
Алена молчала.
Он покачал головой, поднялся и собрал осколки.
-Надоело мне это все. И тебе тоже, как видно, - тихо сообщил Михаил, обводя взглядом комнату.
Он принес из кухни огромный черный пакет и безжалостно сбросил в него все фигурки, тарелки. Оставил только вазы. Подхватив мешок, он вышел на улицу и закурил. Сигарета очень быстро промокла и погасла. Его колотило, но не холодный дождь тому виной. Он волновался за Лизу, душа болела за девочку. И Алена его беспокоила. Она выглядела ужасно. Оставалось только догадываться, что они наговорили друг другу. Мужчина поднял глаза к небу и тяжело вздохнул. Как же все запутанно! Как жаль, что не получилось сразу с первого листа. А теперь две женщины, куча детей. И все обижаются на него.