Ей очень не нравился этот парень, с которым ей пришлось сосуществовать. Он ничем интересным не выделялся, да и ему самому мало что было интересно. Он быстро вспыхивал честолюбивыми мечтами, которыми мог подолгу и с упоением кормить и себя и её, но также быстро перегорал, столкнувшись с первыми трудностями. После этого он уходил в длительную депрессию, которую пафосно и с каким-то мазохистским удовольствием именовал глубоким разочарованием, а она оставалась одна в пустоте. Свет его внимания не проникал в её обитель, которая принимала образ глубокого и пересохшего каменного колодца, в который он один за другим сваливал неприятные открытия о самом себе. И она томилась на дне этого колодца, под грузом вытесненных воспоминаний и жаждала смерти, потому что призвание её - бить фонтаном на поверхности, а не гнить на самом дне. И она непременно бы умерла от этих страданий, если бы не была бессмертной.
Её живительные по своей природе слезы в атмосфере подземелья быстро портились и протухали, превращаясь в едкий и всепроникающий гной. Его не было слишком много, чтобы он мог подняться на поверхность колодца, но он легко проникал сквозь каменные стены, отправляя и разлагая всё, что попадалось ему на пути. И истлевающее тело хозяина год за годом все больше отказывало его воле. И теперь уже перезревшему мужчине оставалось лишь вспоминать о несбывшихся мечтах, жалеть себя, обвинять несправедливый мир и медленно и очень гуманно умирать, чтобы освободить наконец заключенную в нём частичку мировой души.