– Клэй… будь добр.В первый раз Клэй вгляделся в лицо напротив. Это было мое лицо, только старше, и в глазах не было огня. Остальное – темные волосы и даже усталость – были те же.Он аккуратно отодвинул стул, и тут Убийца поднял ладонь.– Постой.Но Клэй уже изготовился шагать, и не просто через порог.– Нет, – сказал он. – Я…Снова ладонь. Грубая и мозолистая. Руки рабочего. Он взмахнул ладонью, будто отгоняя муху от именинного торта.– Тс. Ты думаешь, там что?Это означало: «Что же заставило тебя все-таки приехать?»Клэй слышал только насекомых. На одной ноте.Потом – мысль о чем-то великом.Он стоял, склонившись над столом. Он солгал, сказал:– Ничего.Но Убийцу это не обмануло.– Нет, Клэй. Там то, что тебя сюда привело, но ты боишься, поэтому легче сидеть и спорить.Клэй выпрямился.– Да вообще о чем ты?– Я говорю, это нормально…Он оборвал фразу и не спеша окинул Клэя взглядом. Мальчишку, которого не мог обнять или потрогать.– Не знаю, сколько ты вчера простоял там, под деревьями, но у тебя была причина выйти.Черт.От этой мысли обдало жаром.Он видел меня. Весь день.– Не спеши, – сказал Убийца. – Поешь. Потому что завтра я тебе должен показать – тебе нужно это увидеть.ЗатопекЧто касается Майкла и Эбби Данбаров, то, пожалуй, пора спросить: в чем заключалось их истинное счастье?В чем заключалась истина?Истинная истина?Начнем с художества.Безусловно, Майкл умел писать хорошо, и нередко прекрасно: умел передать сходство, увидеть предметы особым образом. Мог это все положить на холст или бумагу, но всегда понимал: ему приходится трудиться в два раза больше, чем другим студентам, они все так или иначе успевали быстрее его. А поистине талантлив он был в одном только деле, которым и любил заниматься.Он хорошо писал Эбби.Несколько раз он собирался окончательно забросить учебу.Его останавливало одно – оказаться в глазах Эбби проигравшим. Так что он доучился. Как-то вытянул на хороших письменных работах и приливах мастерства, когда вставлял ее хотя бы на задний план. Кто-нибудь всегда говорил: «О, вон тот кусок мне нравится». И труд, и талант включались только для нее.Для дипломной работы он нашел выброшенную дверь и расписал обе ее стороны. На одной стороне Эбби тянется к ручке, на другой – уходит прочь. Входит она подростком: девочка в школьной форме, та самая мосластая нежность и бесконечность волос. А на обороте, уходит – на каблуках, с короткой стрижкой, серьезная и деловитая – бросая взгляд через плечо на все, что было между. Получая отзыв, он уже знал, что там будет сказано. И не ошибся:Идея с дверью – довольно расхожий штамп.Написано профессионально, и не более того, но признаю, что хотел бы познакомиться с героиней.И знать, что происходило между этими моментами.А что бы ни лежало между этими двумя образами, было ясно, что по другую сторону дверей у этой дамы все будет хорошо – особенно без него, как оно и вышло.Вернувшись в большой город супружеской парой, они сняли небольшой домик на Пеппер-стрит. Номер тридцать семь. Эбби нашла работу в банке – в первом же месте, куда обратилась, – а Майкл работал на стройках и писал в гараже.Удивительно, как быстро побежали трещины.Не прошло и года.Стали очевидны некоторые вещи, например, что все решения были ее идеями.Снять этот домик, купить эти тарелки с черной каймой.Они отправлялись в кино, когда это приходило в голову ей, а не ему, и если она, получив диплом, сразу вырвалась вперед, Майкл оставался все там же, на тех же строительных плитах; как будто она была жизненной силой, а он просто жизнью. Начало конца было таким.Ночь.Кровать.Эбби вздохнула.Он поднял голову.– Что ты?Она ответила:– Не так.И покатилось: «Покажи как», а в ответ – «Я не могу тебя больше учить» и «Что ты имеешь в виду?» И вот она села в постели и сказала: «Только то, что я не могу тебе все показывать, водить за ручку. Ты должен сам находить».Майкла потрясло, как хладнокровно она обрушивала на него удары, а темнота тем временем прижималась к окну.– За все время, что мы вместе, думаю, ты ни разу по-настоящему не…Она умолкла.– Что?Она еле заметно сглотнула, готовясь.– Не предлагал.– Не предлагал? Ты про что?– Ну, не знаю… про все – где нам жить, что делать, что есть, где, когда и как нам…– Господи, я…Она расправила плечи.– Ты никогда не берешь меня, чтобы вдруг. Никогда не даешь почувствовать, что тебе нужно взять меня во что бы то ни стало. А все время это так, как…Ему не хотелось знать.– Как что?Чуть смягчив тон:– Как с мальчиком, которого я уложила на пол тогда, у себя в комнате.– Я…Но дальше ничего не последовало.Только «я».Я и ничтожность.Я и оползание, и вещи, брошенные на спинку стула, – а Эбби еще не закончила.– А может, и все остальное, как я сказала…– Все остальное?Комната казалась сшитой и должна была разорваться.– Не знаю…Она снова выпрямила спину для храбрости.– Может, без меня ты бы и сейчас сидел в нашей дыре с этими, у которых все «говнюки», синие майки-алкоголички и прочее. До сих пор прибирался бы в сраной приемной и швырял кирпичи вверх следующему парню, который кидает дальше.Он проглотил собственное сердце вместе с немалой порцией темноты.– Но это я к тебе пришел.– Когда у тебя собака умерла.Эти слова больно обожгли.– Собака. Долго ждала, чтобы спустить?(Он не думал каламбурить, я уверен.)– Никогда не думала. Просто вырвалось.