— Ни хрена себе! Я что, получается, у тебя типа подружки невесты? — откинулся Чарли на спинку сиденья.

Он чрезвычайно был польщен своей значимой ролью в нашей с Джулианом жизни, хотя, что касается моей жизни, я не очень-то понимала, чем он это заслужил.— Только на моей свадьбе без ругательств, ладно?— Какого хрена?! Ладно, шучу, — быстро добавил Чарли при виде моего лица. Он покусал губы, напряженно придумывая, что бы подходящее случаю сказать. — Отлично выглядишь, — сообразил он наконец.— Спасибо.Я в очередной раз критически оглядела свой наряд: хорошо подогнанное платье-футляр до колен цвета слоновой кости, с изящным широким вырезом горловины — не совсем белое, но и не беж. То, что надо для гражданской церемонии.Тут Чарли расплылся в ухмылке:— А ты, должно быть, в залете, да? Такая спешка!— Заткнись, Чарли! — прошипела я, чувствуя, как краска заливает щеки.Его улыбка враз улетучилась.— Мать, ты чего, правда, что ли? Я же просто пошутил. Фигасе! — Он на всякий случай покосился на мой живот, точно в любой момент оттуда мог выскочить ребеночек. — Так вот чего тебя черти замуж понесли! Охренеть!— Хм, Чарли… А можно не сквернословить?— Прости, подруга.— И вообще, это секрет, понял? В высшей степени секретная информация.— Все, надежно, как в склепе. И ключ выброшен. — Он помолчал с минуту, потом спросил: — А можно я буду крестным отцом?— Обойдешься.Вместо того чтобы подвезти нас к зданию Бюро бракосочетаний, что мы посетили накануне, Генри подкатил к грязно-белым стенам городской мэрии, остановившись возле боковой двери, выходящей на Бродвей. Не успела машина остановиться, как Эрик быстро распахнул дверцу и буквально затолкал нас в помещение. Кто-то уже ждал внутри, чтобы сопровождать нас дальше, — весьма нетерпеливого вида господин, совершенно не похожий на обычного служащего мэрии. Он провел нас к площадке лифтов и оттуда по лестнице вверх, к роскошно отделанному залу ожидания.— Мистер Лоуренс уже там, — сообщил наш провожатый, кивнув на дверь, и, когда мы подошли к ней, повернул ручку.Передо мной раскинулась похожая на кабинет, просторная комната с высоченным потолком, где имелся лишь большой блестящий антикварный стол да пара стульев перед ним, похожих на страждущих у алтаря. Джулиан стоял у высокого тройного окна, беседуя с Артуром Гамильтоном и еще одним мужчиной смутно знакомого вида. Где же я могла видеть прежде этот профиль?Когда мы вошли в кабинет, все трое повернулись, но все мое внимание было приковано к Джулиану, безукоризненно одетому в темно-синий, великолепно сидевший на нем костюм и белую сорочку. В его золотистых волосах переливался свет, сияющая лучистая улыбка не давала отвести глаз. Он выступил вперед и протянул мне руку. Едва я коснулась ладони Джулиана, его пальцы тут же крепко обхватили мои.— А вот и наша очаровательно смущенная невеста, — сказал другой мужчина, и при звуке его голоса в мозгу тут же полыхнуло узнавание. — Начнем?Все прошло коротко и без затей, без цветастых оборотов красноречия. Прозвучали простые, всем знакомые слова брачной клятвы, зачитанные мэром Нью-Йорка и повторенные каждым из нас искренне и убежденно: «Я, Джулиан, беру в жены тебя, Кейт…», и «Я, Кейт, беру в мужья тебя, Джулиан…», и «это кольцо как символ брачного обета…», и далее — «Властью, данной мне администрацией города Нью-Йорка…». И мы наконец стали мужем и женой.Джулиан склонил голову и нежно поцеловал меня в губы, затем поднял мою руку и поцеловал в платиновое колечко, появившееся на пальце рядом с изящной алмазной полоской, что он преподнес мне в мае. Я даже как-то не подумала заранее о кольцах, но когда пришел мой черед надеть ему на палец кольцо, оно неожиданно появилось в моей руке и теперь сияло золотом на безымянном пальце его левой руки.Я вновь посмотрела на свое кольцо, потом подняла взгляд к красивому и мужественному лицу моего супруга, к его сияющим зеленовато-голубым глазам и мягкому изгибу улыбающихся губ — и поняла вдруг, что все случившееся вовсе не являлось излишней формальностью.— Ты мой, — улыбнулась я. — Мой муж.— Да поможет тебе Бог, — прошептал он в ответ, на краткий миг прикрыв глаза.Затем мы повернулись за поздравлениями к Чарли и Артуру.— Слушай, это было что-то потрясающее! — сказал мне Чарли и впрямь с восторженно-потрясенным видом. — Никаких цветов и прочего дерь… ерунды! Только самое главное! Сильно, подруга! Пробивает!Я повернулась к Артуру:— Благодарю вас! Спасибо, что сюда пришли и стали нашим свидетелем.Глаза у Гамильтона были влажные.— Для меня это большая честь.На выходе в нас не летел, как водится, рис, не встречали любящие родственники. Мы просто торопливо пересекли суматошный манхэттенский тротуар, направляясь к Генри, уже открывшему перед нами заднюю дверцу черного «Кадиллака». Эрик быстро усадил нас в машину, и последнее, что я увидела, уже отъезжая, когда рука Джулиана порывисто сплелась с моей, — это лицо Артура Гамильтона, с которого сошла фальшивая улыбка, оставив лишь выражение глубокого неодолимого страдания. Когда мы подъехали к дому, Джулиан, который всю дорогу в машине казался задумчивым и странно подавленным, вдруг подхватил меня на руки.— Ты что? — воскликнула я от неожиданности, схватившись за правую туфлю, которая от столь резкого моего подъема чуть не слетела с ноги.— Несу тебя через порог, дорогая. Такова традиция.Со мною на руках Джулиан легко скользнул на крыльцо и, миновав Эрика, прошел в прихожую. На мгновение задержался взглядом на моем лице.— Ну, наконец-то! — выдохнул он, ненадолго припал к моим губам глубоким страстным поцелуем и наконец поставил меня на старинные мраморные плитки пола.— Наконец-то? — усмехнулась я. — Ты же знаешь-то меня лишь с декабря!Некоторое время Джулиан держал меня, не размыкая кольцо своих рук и серьезно, изучающе разглядывая, словно некое экзотическое создание, с которым еще толком не знал, как поступить.— Итак, мой супруг, — обвила я его за талию, — что у нас на повестке дня? Сколько времени осталось до прибытия гостей?Его пальцы мягко пробежали по моей спине.— Боюсь, совсем немного.— Тогда мне, наверное, надо пойти наверх переодеться?— Хмм… И разумеется, сложить вещи.Я настороженно нахмурилась.— Сложить вещи?Он скользнул губами к самому моему уху:— После ужина нас ожидает самолет. Ты что, забыла про наш медовый месяц? — Какая-то нотка в его голосе придала последним словам томного сладострастия.