Как молоды мы были...
Кто как, а я о школе вспоминаю. Как в первом классе я с разбега въехал головой в директорский живот. Как во втором влюбился и хотел жениться. На Чеплагиной на Вале. Подозревала ли она о моих намерениях, - нет? И если нет - то хорошо.
Уже в десятом, вместо того, чтобы дённо и нощно думать о предстоящих выпускных. Мы, мальчишки, отгоняя ощущение, что - всё, что, кажется, допрыгались, «приплыли». Как один, сошли с ума, и исступлённо, радостно (когда теперь ещё?..) из трубочек плевались пластилином...
Золотое время!
...Не любили химию?..
А вы? Вы - математику и физкультуру?
Зато каникулы любили все. Летняя практика в школе! Трудовой лагерь тем, кто постарше.!
Палатки педагогов. Двадцатиместная армейская палатка для мальчишек, такая же палатка для девчонок. А вокруг. Необозримые поля свеклы, что мы, с присущим юным оптимизмом собирались одной левой…
…Согласен, вы пололи «ноготки», а вы боролись с валерианой, и у вас ещё был длинный умывальник!
...Но позвольте... Умывальник и у нас… Наш, может быть, был даже вашего длиннее!..
Извиняюсь, туалет. Из новеньких досок, в одно посадочное место!
Незыблемым утёсом простоял он до утра.
А утром (или ночью) он бесславно пал. И как же мы давились смехом, наблюдая в щёлку из своей палатки! Как девочки, полуоткрыв со сна глаза. На пол пути вдруг резко тормозили. И, не веря... Что такое – с ними!.. И теперь - куда?.. Над идолом стояли и потерянно молчали.
Потому что – негде! Вот вам - поле, вот палатки! И мы, коварные, пыхтим и давимся от смеха.
Конечно, нам за это было… Но зато! Как, отполовшись, мы душевно хором пели! Три гитары. Взрёвывали так!.. Что где-то далеко дрожали чьи-то кони. Суслики окрест. Оставив недоеденным кусок. Ныряли в первые, что ни попались, норки.
Как мы пели! На кухне, удивляясь на себя, звенела чистым хрусталём посуда из «люминя» Мы же в это время вдохновенно выводили:
«Я иду по проклятой земле-е-е-э!»
Пунцовея от натуги, докладывали мы синевшему небу:
«Гермошлем захлопнув на ходу-у-у!
Мой Фантом с звездою белой на распластанном крыле...»
…Забыли, как там дальше? Не беда, толкните дремлющего мужа, он напомнит, допоёт.
А карты?.. Без конца! А волейбол? Футбол?..
Ни гаджетов, ни телефонов не было в помине, вместо электрического света обходились свечкой.
И мопед. Санёк Бакланов так на нём после субботней бани (нас в субботу отпускали) в лагерь и приехал. И мы на нём потом катались и катались! И те, кто хоть немножечко умел, (а чаще – нет), и те, кто не умел! Но, всё равно, катались же, катались!
И восход. Представьте – вы. Да что «представьте» - каждый помнит! «Необходимость» лютая, вы вылезли наружу!
И вдруг, забыв, зачем вы и куда… В умытой словно бы, колеблющейся да̇ли, - солнце. Ещё спросонок, только вылезает. Рассеянный, не жгучий свет. Огромное, как!.. Солнце - вылезает, вылезает. И ты глазеешь, и забыл, зачем пришёл. И - не забыть…
Вы помните, вы помните! Ведь кто бы мог представить, - именно сегодня! Её и ваши три рядка непостижимо оказались рядом. Вы полете обычно же быстрее, вы же чемпион!
...Но не сегодня, нынче он вперёд не убегает. Будто невзначай. По краешку проходит ваш рядок. Хотя его совсем никто не просит!.. Какой-то совершеннейший дурак. Да и вообще!..
Вблизи мальчишки оказались не такими и плохими. Вовка, Мишка, Генка, Колька…
Воробьёва Валя... Тут консультации, экзамены, - а тут! Она. Набравшись безрассудной храбрости, послала Славке Ермолаеву записку. Написала – из личного там вовсе ничего! – слова из песни, что тогда мы пели:
«Если вдруг грустно станет, если вспомнишь ты о любви!..»
И всё. Такие вот слова. И больше ничего. А мы даже не знали!.. Сам Славка, как два года, «ударял» за Картамышевой, за Олей! Ну а Оля!..
Не буду, ну не буду, ну не буду… Не хватало из-за давешних событий только драки.
Обнимитесь, обнимитесь, обнимитесь. И - тихо-тихо. без надрыва - ведь всё это было! Вполголоса, не полоша соседей:
«...Как молоды мы были! Как молоды мы были...
Как искренне любили, как верили в себя...»