За год моей "раковой эпопеи" (а 22 декабря исполнится ровно год, как этот диагноз поселился в моей медкарте) я обзавелась привычкой к хорошему отношению со стороны медицинского персонала. Причем не только в платных клиниках, но и в бюджетных. Про платное обслуживание и так понятно: обращение сотрудников таких клиник с пациентами напоминает мне трепетную заботу о любимом родственнике. "Ручку сюда, сейчас веночку найдем", "процедура будет длиться десять минуточек, закрываем глазки и баю-бай", - вот примерно такое приторное нечто встречалось на платных отделениях. Однако и обслуживание по системе ОМС, связанное с онкологией, было довольно бережным.
Казалось, что даже сильно замордованные медики в целом предупредительны к "онкологическим" - то ли сочувствуют, то ли имеют опыт лечения свой или родственников, то ли не хотят "портить карму" и хамить и без того несчастному человеку. Причем в моей практике это касалось медиков всех уровней: когда мне срочно понадобилось направление на госпитализацию, а рабочий день участкового терапевта уже закончился, я внаглую ворвалась в кабинет заведующей поликлиникой и выпалила свою просьбу. И эта железобетонная женщина, которая только что орала на подчиненных (я ухитрилась попасть к ней в момент какого-то жуткого скандала), молча состряпала мне за пять минут необходимую "форму"и пожелала удачи.
В общем, за год я "расслабилась" и забыла, что участь посетителя бюджетного медучреждения может быть далеко не такой безоблачной. И когда назрела необходимость проконсультироваться по поводу застарелой хрони, не связанной с онкологией, смело направилась в городской диагностический центр...
О том, что здесь ни разу не НМИЦ онкологии с этими вашими нежными регистраторами и кофейными автоматами, стало понятно с первой минуты. Меня встретил голый холодный коридор с редкими скамейками, в котором одновременно пахло едой, лекарствами и чем-то, что наводило на мысль о продуктах человеческой жизнедеятельности. В гардеробе, устроенном в одном из кабинетов, гардеробщица кивнула на одну из вешалок - вешай сама. Уборная оказалась тоже "импровизированная": располагалась в перевязочной, дверь в нее не закрывалась, слив еле работал, бумаги и мыла не было. Привет, борьба за чистые руки в условиях пандемии.
Прием начался с общения с медсестрой, заполняющей карточки. Моментально сложилось ощущение, что до этого она работала в колонии для трудных подростков: в свои 36 лет я почувствовала себя по определению в чем-то виноватым малолеткой, который все делает и говорит не так.
Общение с врачом добавило ощущения неуместности любого моего действия, вопроса и вообще самого присутствия тут. Привыкшая к "разговорчивым" онкологам, через пять минут я уже злилась от того, что информацию из специалиста приходится выдавливать, как из той дохлой кошки в анекдоте про алкоголика: "Ну кисонька, ну капельку!" На вопросы врач отвечала индифферентно, расплывчато и с долей удивления: мол, чего тебе от меня надо-то, самая умная что ли? Будто не привыкла, что пациент может задавать вопросы и иметь какое-либо мнение.
По итогам визита меня не то чтобы бомбит, скорее я пребываю в непонимании: что это было? И зачем?
Я понимаю, почему так было принято общаться во времена моего детства, пришедшегося на "лихие 90-е". Тогда в прямом смысле человек человеку был волк - поэтому и рычали, и грызлись, и самоутверждались за счет слабых. Но что заставляет рычать и унижать тех, кто пришел к тебе за помощью сегодня? Когда позади не только времена всеобщего быкования, но и времена благоденствия, когда в больших городах народ массово стал ездить за границу и быстренько зацепил тамошний вирус вежливости, "смолл токов" и улыбчивости "за просто так"? Казалось, люди научились быть приветливыми автоматически, потому что... красиво что ли. А в некоторых случаях - милосердно. Ведь пациент - это по определению человек с проблемой - зачем делать его еще несчастнее, чем он есть, рыкая на него или обдавая презрением? Зачем еще больше затруднять его понимание ситуации, цедя сквозь зубы информацию, словно тебе за нее денег должны?
Что это? Тяжелое наследие "карательной медицины" XX века? Не менее тяжелое наследие "казенного стиля" общения еще гоголевских времен? Или исконная легендарная суровость русского характера, не склонного к сантиментам, особенно в нынешние непростые времена? Или меня просто избаловал мой диагноз и вызванное им приветливое отношение окружающих? Пребываю в недоумении и чувствую себя упавшей с Луны.