Императором, прославившимся в качестве «рушителя» семейной чести своих подданных, назвал Николая I известный лермонтовед Ираклий Андроников. И подтвердил это конкретной историей, в которой судьба свела Лермонтова, царя, баронессу Ольгу Фредерикс и Екатерину Столыпину. Как пишет литературовед, «…Ольга Фредерикс была дочерью генерал-адъютанта барона П.А. Фредерикса, командира лейб-гвардии Московского полка, человека, доказавшего свою преданность Николаю 14 декабря 1825 года, когда он, Фредерикс, выйдя к восставшим солдатам, упал от удара саблей по голове, нанесённого ему поручиком Щепиным-Ростовским. Мать молодой фрейлины — Цецилия Владиславовна, урождённая графиня Гуровская, полька и католичка, с детских лет состояла в интимной дружбе с императрицей, была с нею на «ты», виделись они ежедневно, и дети Фредериксов воспитывались во дворце вместе с детьми императора. Это не помешало Николаю проявить интерес к подруге своих детей».
Проявление интереса происходило по привычному сценарию, читаем у Андроникова:
«Для удобства императора… девушку, обратившую на себя «высочайшее» внимание, жаловали во фрейлины, после чего она поселялась во дворце и становилась кратковременной фавориткой. Это благосклонное внимание государя завершалось тем, что императрица начинала сватать недавнюю избранницу за кого-либо, «лично известного» государю. При этом чаще всего избранный ею жених и родители невесты рассматривали это сватовство как проявление особой монаршей «милости». Но бывало (хоть это случалось нечасто), что история принимала другой оборот. И те, кому следовало о том беспокоиться, старались, чтобы скандальные слухи не вышли за пределы узкого придворного круга».
У известного критика Н.А. Добpолюбова есть статья «Развpат Николая Павловича и его пpиближённых любимцев». Можно, конечно, усомниться в том, что разночинец Добролюбов мог знать хоть что-нибудь о жизни царской семьи. Но ведь он и поместил её в нелегальной газете «Слухи». То есть переадресовал возможные сомнения на тех современников, кто знал о жизни двора:
«Можно сказать, что нет и не было пpи двоpе ни одной фpейлины, котоpая была бы взята ко двоpу без покушения на её любовь со стоpоны или самого госудаpя, или кого-нибудь из его августейшего семейства... Обыкновенный поpядок был такой: бpали девушку знатной фамилии в фpейлины, употpебляли её для услуг благочестивейшего самодеpжавнейшего импеpатоpа нашего, а затем импеpатpица Александpа начинала сватать обесчещенную девушку за кого-нибудь из пpидвоpных женихов».
Тут уместно, забегая вперёд, сказать: эта статья появилась через 18 лет после гибели Пушкина. Но поэт был в курсе дела, смею думать, лучше Добролюбова хотя бы благодаря дружбе с одной из царских фавориток — Александрой Россет. В том, что женитьба на любовнице импеpатоpа считалась обычным путём успешной каpьеpы, ни для кого секретом не было. Так, заурядная черта нравов того времени. Избирался сей путь вовсе не редко. Его ещё и почитали честью (в соответствии с понятием чести, которое исповедовало великосветское общество).
Иной взгляд был довольно pедок, но случался. Напpимеp, очеpедную симпатию Николая Павловича, Ольгу Фредерикс, пожалованную фрейлиной к дочери Николая — великой княгине Марии, — выдали замуж за поручика лейб-гваpдии гусаpского полка Никитина. И муж позволил себе упpекать жену за пpедшествовавший её pоман с венценосцем. Жена же возьми и пожалуйся царю на обидчика — мужа немедленно сослали.
Ираклий Андроников, воспроизводя этот эпизод, пишет, что факты изложены Добролюбовым не совсем точно, но по существу подтверждаются. В архиве III Отделения хранилось «Дело по жалобе поручика Василия Никитина на жену свою, преданную предосудительной жизни». Более того, косвенно эта история отразилась в мемуарах одной из дочерей Николая I (Ольги), которая, вероятно, даже и не догадываясь о причинах, рассказывает о крушении дружбы между Фредериксами и царской семьей, последовавшем вскоре после описанных здесь событий.
Впрочем, Андроников воспроизводит другую реальную историю, имеющую прямое отношение к Лермонтову и другу и родственнику поэта Алексею Аркадьевичу Столыпину (Монго), которым «удалось спасти одну даму от назойливости некоего высокопоставленного лица». Речь, считает литературовед, шла о назойливом внимании императора. «Вмешательство в интимные дела» первого лица государства даже спустя 50 лет вызвало раздражение власти против историка литературы П.А. Висковатова (первого биографа Лермонтова), обнародовавшего историю о том, как друзьям удалось дать 17-летней девушке возможность срочно выйти замуж и незаметно скрыться за границу.
Монго был внуком знаменитого адмирала Н.С. Мордвинова. У семьи Мордвиновых возникла проблема: уберечь младшую Столыпину от грозившей ей «интимной благосклонности» императора (после смерти матери дети Столыпина жили в семье Мордвиновых). Видимо, о предстоящем назначении Екатерины Столыпиной фрейлиной кто-то оповестил их заранее. А у них уже был опыт, чем оборачивается назначение фрейлиной, связанный с её сестрой, Верой Аркадьевной.
Ранее Мордвиновы очень неохотно (позволительно сказать, что они откровенно боялись назначения Веры фрейлиной!) дали согласие на её назначение ко двору фрейлиной дочери Николая I — великой княжны Александры. Вначале Веру отпускали только на дневное время, чтобы она ежевечерне возвращалась к дедушке с бабушкой. Потом ей пришлось переселиться во дворец. По статуту пожаловать во фрейлины можно было только девицу. Когда ко двору хотели приблизить замужнюю, придворное звание получал муж. Так было с Александром Сергеевичем Пушкиным. Жить во дворце замужняя женщина не могла. Спешно устроенная Мордвиновыми свадьба младшей Столыпиной нарушила планы царя. Чем это для них обернулось? Царь в гневе потребовал подготовить проект указа об «отрешении» Мордвинова от высокой должности, которую тот занимал многие годы, и лишении его звания статс-секретаря.
Кто на очереди? Александр II. Император тоже (генетика — страшная сила) был человеком увлекающимся. Про него обычно говорят, что на его счету множество романов. Хотя правильнее сказать, что романов было бессчётное количество. В юности роман с фрейлиной Бородзиной. Потом роман с фрейлиной Марией Трубецкой. Затем — с фрейлиной Ольгой Калиновской. Тут цесаревич даже возжелал ради брака с ней отречься от престола. Но родители проявили жёсткость и женили его на немецкой принцессе Максимилиане Гессенской, в которую наследник российского престола, сын императора Николая I, путешествуя по Европе, влюбился, когда той было 14 лет. Мари умела владеть собой, что, по мнению Николая I, «уравновешивало недостаток энергии в Саше». У супругов родились восемь детей. Но вследствие «недостатка энергии» монарх не был верным мужем, что служило постоянной темой пересудов царского двора. Некоторые фаворитки родили, как без этого, от государя внебрачных детей.
В 1865 году, посещая Смольный институт, император узнаёт в одной из воспитанниц Екатерину Долгорукову, братьев и сестёр которой он взял на попечение 6 лет назад, после разорения их семьи. После чего начались их тайные встречи в Летнем саду около Зимнего дворца. Летом следующего года они впервые провели вместе ночь, и… 18-летняя фрейлина сумела завладеть сердцем 46-летнего императора.
Эта связь почему-то никому не понравилась. И главное, цесаревич, будущий император Александр III, счёл поведение папеньки не комильфо*. В результате монарх вынужден выслать фаворитку в Париж. Поговаривали, что последняя их тайная встреча состоялась через год в отеле, под присмотром французской полиции. Государь женился на давней возлюбленной в тот же год, когда умерла супруга. Это был морганатический брак (т.е. брак лица высокопоставленного с нижестоящею особою, при котором жена не пользуется сословными привилегиями мужа , а дети — отца). Дети от этого союза (их было четверо) не могли стать наследниками престола. Примечательно, что все дети родились в то время, когда Александр II ещё был женат на первой супруге.
* Не комильфо — не соответствующим правилам светского приличия, «хорошего тона».
Вообще-то Александр II по сию пору почитается как добрейший человек. Время его правления сравнивают с наступившей «оттепелью». По случаю коронации император даровал льготы и послабления декабристам, петрашевцам, участникам польского восстания 1830—1831 годов, на 3 года приостановил рекрутские наборы. Правление Александра II было ознаменовано беспрецедентными реформами, получившими название «великих реформ». Он удостоен особого эпитета в русской историографии — «Освободитель» (в связи с отменой крепостного права по манифесту). Про два десятка его детей от разных женщин поминать не принято.
Уважаемые читатели, если статья понравилась, голосуйте и подписывайтесь на мой канал. И читайте мои предыдущие эссе о жизни Пушкина (1 — 18) повествования "Как наше сердце своенравно!".
Эссе 14. Брак не являлся святыней, верность не рассматривалась как добродетель супругов