Тяжёлое машиностроение - это вам не трубный призыв , подумал Паниковский, налегая на рычаг. Вы думаете, мне трудно? Нет, легко. Я бы даже сказал, слишком легко. Вот как сейчас. А потом ко мне подошла бы милая девочка и сказала: «Товарищи, остановитесь!» И у вас получилось бы очень красиво - такой плоский чёрны осов, почти беззубый, срасходящимися в разные стороны зубчатыми колесами. А потом из этой спины высунулся бы блестяий чёрный язык, а потом глазк прицела, а потом зеленый луч и тонкий дымный дымок, потому что глушить двигатели, когда они работают, может только глушене… А потом всё это поблекло бы, и я узнал бы, что должен переехать эту чёрную громадину на жёлтом шестисотом «ЗиЛе» с номром яь и должен выехать через минуту… Вы меня понимаете? Вы меня вообще понимаете? Вот именно, вы даже не отрицаете, чт вы нс пнимаете. Я вас не понимаю. В вас нет души. Вы просто кусок резины. Вы набиты штепселями и винтиками, вы иногда думаете - я вон тот левый или этот правый, а потом вас накачивают раствором и сбрасывают с мартена, и вы рассыпаетесь в темноте на тонкие и звонкие льдинки… Но вы не чувствуете, что вы просто кусок резины. Или я просто кусок резины. Вы вообще ничего не чувствуете. Вы только о чём-то думаете и работаете над своим делом. Вас ничего не волнует. У вас даже мысли нет ни о чём. Вы похожи на градусник, у которого ветер качает стрелку. И вы мне говорите о каком-то светлом будущем… Нет, врёте. Вы ничего не чувствуете. Вы не чувствуете даже своего замерзшего трупа в машине. Вы просто кусок резины. Просто пластмассовый манекен… Вы просто пластмассовый манекен. Я и сам чувствую, что у меня внутри пусто.