Тоня спешила на работу. Она влетела в отправляющийся автобус, оплатила проезд и уже спокойно прошла по салону. На сиденьях сидели пассажиры, облаченные в маски. Молодежь зависла в телефонах. Остальные разглядывали входящих, болтали, смотрели в окна.
Тоня остановилась рядом с пожилым мужчиной. Он неожиданно взял ее сумку и сказал: «Давайте, я подержу, Вам тяжело». Женщина, даже не успела возразить, и ее сумка уже стояла на коленях старика. Она посмотрела ему в глаза. «Ой, как похож на Владимира Васильевича, из-за маски не пойму он или нет» - подумала Антонина.
Лет двадцать прошло, как они виделись в последний раз. Еще до войны. Тогда он часто бывал на стадионе, рядом с которым жила Тоня. Бывший ее тренер по легкой атлетике, неустанно заставлявший ее работать над собой и стремиться к победам в соревнованиях. Сейчас стадион застыл в молчаливом спокойствии. Его пытались отстроить заново, но помешала война. А раньше… Соревнования, футбол, концерты – все проводилось на «Авангарде». Однажды даже Пугачева выступала. Как давно это было!
Тоня, переборов стеснение, наклонилась к сидящему мужчине, и тихо спросила: «Вас случайно не Владимир Васильевич зовут?» Глаза старика заискрились, он оживился, заморгал, и пристально всматривался в лицо рядом стоящей женщины. «Простите, а вы?» Тоня не дала договорить, стянула маску. Тренер от неожиданности привстал: «Тонька, это ты? Вот это да! Вот шла бы мимо, я б тебя с роду не узнал!»
Владимир Васильевич подскочил, усадил смущенную Тоню на свое место, и продолжал говорить: «Ты такая была худенькая, а сейчас вон, как изменилась!» Тоня, рассмеялась: «Ну, так ведь «поди, не шашнадцать! Я ж ведь бабушка уже!» «А я уже четыре раза дед!» - весело ответил ей тренер. Всю дорогу они делились новостями. Тоня рассказала о себе. А он поведал о своих бывших воспитанниках, которые тренировались у него вместе с ней.
«Да разбросала всех жизнь, Тонечка. Многие ребята заслуженными тренерами стали. А сейчас я вот при школе детей тренирую. Вот на соревнования едем. Но таких как вы, сейчас деток нет. Этот год доведу воспитанников и на покой. Тяжело уже. Иногда по вечерам одолевает ностальгия. Я альбомчик достану, а там все фотографии ваши. И твоя есть, и все твои результаты записаны!»
Тоня представила его, рассматривающего альбом, и улыбнулась. «Владимир Васильевич, ну так Вам ведь есть, что вспомнить! Вы стольких в жизнь спортивную отправили, Вам гордиться надо!» Старик с благодарностью смотрел ей в глаза. «Знаете, это было особенное время. Я до сих пор иногда просыпаюсь от волнения, когда мне снится старт, и я жду контрольного выстрела на исходной позиции! А когда ты прибегаешь первым? А пока бежишь, рядом с тобой бежит твой тренер и орет: «Тонька, держи ногу! А какая там нога, если язык на плече! Ну вот моя жизнь к сожалению не связана со спортивной карьерой, значит так было суждено. А Вас я очень часто вспоминаю. Спасибо Вам за все. За старты, удачи и неудачи».
Тоня встала, ей нужно было выходить на следующей остановке. «Знаете, это как подарок судьбы, встреча с Вами! Берегите себя!» - и женщина пошла к выходу. Она вышла из транспорта и зашагала навстречу новому рабочему дню. И неважно, что ей уже 53, сейчас она себя чувствовала той шестнадцатилетней Тонькой, бегущей по резиновой дорожке манежа, в коричневых замшевых шиповках, яркой оранжевой майке, с нашитой цифрой «23»! Бегущей за своим очередным разрядом. А за бортиком дорожки бежит тренер, грозит ей кулаком и орет: «Тонька, ногу! Ногу вперед! Ногу держи!» Как молоды мы были, как верили в себя.