Ветер ошарашивает,
как вино «Мадера».
А мороз раскрашивает
стёкла — так модерно!
Хорошо на свете —
хорошо в груди.
Сквозь мороз и ветер
хорошо идти.
Пусть удачи редкие
ловишь налету -
как ищу сквозь ветки я,
просеку в лесу.
Ничего не прожито,
лишь в задумке песнь.
Нет на свете прошлого,
будущее есть!
Анатолий Нестеров
---------------------------------
"СЕРЕБРЯНЫЙ МАЛЬЧИК"
"Ну, теперь ваш серебряный мальчик должен жить долго". Эта фраза врача врезалась мне в память навсегда. Мне было 4 года. Я поняла, что Вовчик будет долго жить и никак не могла понять, почему все вокруг плачут.
Я в семье - единственный ребёнок. Наверное , поэтому у меня очень трепетное чувство к двоюродному брату, с которым мы прожили в одной квартире до моих 16-ти лет.
Брат Володя младше меня на 3 года. Когда он появился, моему счастью не было предела. Ведь родного брата у меня не было. Я помогала его маме, тёте Кате как могла: складывала пелёночки стопкой, относила мокрые ползунки в ванную комнату, развлекала братишку погремушками. Когда Володе исполнилось два месяца, его маме нужно было выходить на работу. Всех детишек этого возраста тогда отправляли в ясли. Но нам повезло - у нас была бабушка!
Всё взрослые уходили на работу. Мы с Володей оставались с бабушкой дома. Частенько она просила поиграть с Вовочкой, так как пока ещё не приспособилась следить за младенцем и вести хозяйство. Уходя на кухню она многозначительно произносила: "Главное, чтобы он не плакал".
В тот день я ничем не могла его успокоить. Всё погремушки были отвергнуты. Мои книжки с картинками его не интересовали. От моего пения он начинал плакать ещё громче. И не мудрено. У меня нет ни слуха , ни голоса. Совсем не на долго его увлекали мои танцы. Я старалась вовсю: громко топала ногами об пол, махала над головой красным платком, сопровождала свой танец мычанием. Но трёхмесячный ребёнок не унимался. Рёв из его маленького круглого рта доносились до потолка, разбивался там на сотни крошечных бубенчиков и яростно сыпался на кровать , на меня, на пол, заглушая все остальные звуки.
"Главное, чтобы он не плакал" - это рефреном пролетало в крошечной головке трёхлетней девочки. Главное. Чтобы не плакал. Это я понимала. Но как это сделать?
Мой взгляд упал на погремушку. Это был жёлтый блестящий шарик на длинной палочке. Мне показалось, что по размеру он идеально соответствовал открытому орущему ротику.
Раааааз... и шарик точно поместился у братика во рту. Его глаза, вдруг, расширились, а щёки надулись. Мне это не очень понравилось. Но, главное, - он не плакал! Бабушкино задание было выполнено. Когда он стал покрываться красными пятнами и на лбу у него выступила испарина, я заподозрила неладное.
Прибежав на кухню, затараторила: "Бабулечка, а Володя не плачет". Не поднимая глаз от стола, где она наливала молоко в бутылочку, бабушка ответила: " Вот и хорошо". Внутри меня наростала тревога. И уже очень громко я продолжала: " Бабулечка, он совсем-совсем не плачет"...
То ли моя интонация, то ли её интуиция сыграли решающую роль, но бабушка стремглав бросилась в спальню. Личико Володи было уже не красное, а бледно синее. И глаза едва открыты. Вытащив у него изо рта погремушку, бабушка взяла Володю за ножки, высоко подняла и начала сильно его трясти; так сильно, что голова на тонкой шейке болталась из стороны в сторону. Понимая, что здесь что-то неправильное, я села на корточки и испуганно глядела на происходящее.
Бабуля молилась и хлопала своего внука по спинке. Вначале он захрипел, потом пронзительно, на высокой ноте засвистел и ...громко заплакал.
Заревела и я, опустившись на пол и размазывая кулачками слёзы по лицу. Бабушка обняла нас обоих и несколько раз повторила: "Спасибо, Господи! Прости меня, Отче". Её щёки тоже были мокрыми.
На следующий день участковая медсестра, осмотрев Володю, сказала: "Ну, теперь уж он должен жить долго".
Через несколько месяцев Володя заболел. У него была температура и тётя Катя осталась дома. Всё недоумевали, как в такую жару ребёнок мог простудиться. Мне же было абсолютно ясно, что просто высокая температура на улице перешла в моего брата. Поэтому сегодня уже прохладно, накрапывает дождь. И мама сказала, чтобы я не выходила гулять. Хотя, я уже большая и мне исполнилось 4 года. А Володе ещё не было и года. И здорово, что мне давали допивать его молоко с мёдом. А ещё мы валялись с ним в кровати и нам читали книжки, когда он не спал. Но он много спал и в эти часы мне было грустно. Временами братику меряли температуру. Эта процедура забавляла меня. Стеклянную палочку ему ставили подмышку и потом смотрели результат. Было смешно, что место под рукой называли подмышкой. Хотя никакой мышки там не было. Было интересно, что красная полосочка двигалась и цифры означали давать лекарство или нет. Он уже почти выздоровел.
Градусник поставили подмышку и мне было велено следить, чтобы Вовочка его не доставал. Тётя Катя пошла по делам. Я понимала, что так взрослые почему-то называют посещение туалета. Странные они. Какие там могут быть дела?
Всё шло хорошо. Градусник на месте, я листаю книжку показываю брату зверушек и учу его, как "разговаривают" животные. Пока шли всякие "мяу" и "гав-гав", ничего не предвещало беды. Но, дойдя до коровы, мне вздумалось не просто подражать мычанию, но ещё и показать какие у неё рога. А Володе захотелось это повторить за мной. Градусник предательски выпал. Я было попыталась водворить его на законное место. Да, не тут то было. Устройство заинтересовало брата больше, чем книжка. Выхватив у меня термометр, он покрутил его в руке, пару раз ударил по одеялу. И, в тот момент, когда в дверях появилась его мама, Володенька шустро засунул градусник в рот и ... откусил кончик стеклянной палочки. Пару шариков ртути покатились по одеялу. Пока тётя Катя оседала вдоль стенки и кричала: "Мамочка", я пальцем катала эти шарики, пытаясь их соединить.
На крик прибежали моя мама и бабушка. Они что-то наперебой говорили и вызвали врача.
Скорая приехала быстро. Они мучали брата, пытаясь влить розовую воду ему в рот и в попу. Но он сжимал зубы, истошно вопил, царапался, опрокидывал банку с марганцовкой и не давался в руки тётенек-мучительниц. Итогом была фраза: "Ждите завтра результат детской неожиданности. Как покакает серебром - позвоните нам".
Он покакает серебром?!? Это что, будет клад? Моё воображение рисовало немыслимые картины. Одна причудливее другой. Но центральным образом был большой эмалированный горшок с какашками из которых торчали серебряные колечки, цепочки и монеты... Мы сидели с Володькой укатанные пледом, бабушка и тётя Катя молились в углу у Божницы. Мама ликвидировала следы беспорядка. Вечером все шумно обсуждали происшествие. Пока дедушка не сказал: "Утро вечера мудренее". Засыпая, я всё пыталась понять, почему же утро умнее и мудренее вечера, хотя утро намного моложе?..
Наутро я проснулась рано и первым делом проверила горшок. Он был пуст. Впрочем, всё ещё спали. А я села на табуретку и мечтала, на что же мы потратим клад.
Серебро мы всё же дождались! Россыпь шариков ртути и впрямь, сияла в горшке как серебро.
После звонка по телефону приехал молодой врач. Он тщательно изучал содержимое горшка, приговаривая : "И впрямь, серебро".
Мама, тётя Катя и бабушка плакали. Даже у деда в глазах стояли слёзы.
А доктор ещё раз в подробностях расспросил как всё произошло. Выковырял всё ртутные шарики из какашек, посчитал их, записал что-то себе в тетрадку, собрал наш клад в бумажный кулёк. Наконец, с радостью заключил: "Ну, теперь ваш серебряный мальчик должен жить долго".
Я поняла, что Вовчик будет жить долго и никак не могла понять, почему все вокруг плачут.
Конечно, теперь уж он точно будет жить долго. Мой любимый, единственный двоюродный брат. Мой серебряный мальчик.
Марина Абрамова
--------------------------------------------
Поезд
Место полежать, поболтать, послушать.
Скучнейшее место, чтобы излить душу
Случайный попутчик - исповедник
Заварная лапша - и пост, и обедня
И ты никогда не увидишь больше
Ни этих мест, ни людей, дольше
Едешь, пейзаж - злей
И в стаканах чистейший елей
И не заканчивается дорога, ни небом, ни океаном
Ни обрывом, ни переправою, ни островом Буяном
И едешь в свой назначенный пункт с небольшим багажом
Под утешительное - переживем
И эта вагонная колбаса по рельсам идет
И жизнью твоей недолго живёт
В пути не обещают вай фая
Проводник, две чашечки чая
Можно оплатить картой?
А когда доедем? К марту.
Тимур Садыков
-------------------------------------------
Я жива твоими молитвами,
Я была и буду пока,
И все слезы, что пролиты литрами,
Испарились, ушли в облака.
Ночь уходит, уносит все темное,
Утро требует новых затей,
Снова сердце мое неуемное,
Призывает любить всех людей.
Елена Обухова
---------------------------------------------
И некоторые из нас
Никогда больше не будут прежними,
Теперь только мягкими, только нежными.
Видящими, как рентген, что там за истериками и психозами,
Ранами рваными, оставленными занозами.
Что в самой глуби души, так, что и не найти, спрятано,
На подлость, трусость, обман кивая невнятно:
- Знаю – больно, одиноко, непонятно, холодно,
Любому зверю страшно умереть от голода.
Но… чуешь, внутри тебя дрожит ртутью, плавится оловом
Давит на диафрагму, отдаёт в голову,
Это не бред, не фантом, не галлюцинации,
Не выученные уроки, не достоинство нации,
Это всё, что осталось в тебе твоего, живого,
Хочешь спастись? Не желай присвоить чужого.
Просто знай – тебе не подходит любая программа,
Выше свободы твоей души нет ни единого храма.
Лидия Сафина
-----------------------------------------------
«Волосы»
Ночью им приснился приятный сон о том, как начиналась их долгая жизнь…
Они, как и их маленькая хозяйка, просыпались с трудом и неохотой.
Вчера волосы радостно и долго носились вместе с ней по солнечному парку, залезая во все кусты и дупла деревьев, с интересом исследовали травинки, цветочки и листики, с удивлением глазея на жирных гусениц и жужжащих, полосатых и толстых мух, медленно и важно перелетающих с цветка на цветок.
Волосы с восторгом и интересом знакомились со своими новыми, короткими и длинными, кудрявыми и прямыми, густыми и не очень, такими же, как и они, волосами на друзьях и подружках хозяйки.
Их даже периодически дёргали и не всегда это было приятно.
Все усилия мамы девочки как-то пригладить и собрать их вместе, никогда не увенчивались особым успехом и она тяжело вздыхала и оставляла их в покое. До вечера.
И вот опять новое утро и каждодневная процедура, когда девочка садилась на маленький стульчик около мамы и та, вздохнув, начинала ритуал расчесывания и собирания непослушных волос в удобоваримую форму.
Мама упрямо расчесывала непослушные, кудрявые локоны девочки, которая через несколько секунд неподвижного сидения, скучнела и начинала нетерпеливо вертеться, отвлекаясь то на смешные картинки, скачущие в большом ящике, стоящем в углу комнаты и имеющим сложное название «телевизор», то на игрушки, огромной горой лежащие возле кадки с фикусом, то на залетевшую толстую муху.
Волосы были подстать хозяйке, такие же шустрые и любопытные.
Они не хотели укладываться гладко, а постоянно вылезали «петухами» на голове, чтобы осмотреться вокруг.
Как и люди, волосы тоже были разные.
Какие-то легко «ложились» друг с другом и тихо общались между собой.
Другие, наоборот, начинали спорить из-за пустяков, путаться и драться, превращаясь в колтуны, которые с трудом можно было расчесать.
Некоторые были и вовсе индивидуалистами и одиноко и гордо торчали по одиночке поверх всех, с презрением поглядывая на своих собратьев.
К тому же, волосы постоянно менялись, «уходили», рождались новые и более нетерпеливые, пытающиеся поскорее вырасти и занять свое место в такой разнохарактерной толпе.
Но, как ни странно, они любили и уважали друг друга и хозяйку, «собираясь» в хитросплетенные косы или в обычные, весёлые хвостики.
А потом волосы, вместе с девочкой и мамой, шли в радостное, шумное и интересное место под названием «садик».
Там им нравилось, даже очень!
Никто не обращал внимания на их вид.
Они бегали, прыгали и валялись вместе с хозяйкой и другими детьми.
Самым приятным событием, в отличие от девочки, для волос был замечательный процесс мытья.
Заботливые, мягкие руки мамы бережно и нежно поливали их тёплой водой, мазали и делали массаж приятно пахнущей жидкостью.
После этого они становились гладкими, блестящими и шелковистыми.
И расчесываться было одно удовольствие!
Волосы окончательно проснулись и заботливо посмотрели на свою хозяйку.
Они, как и их когда-то шустрая девочка, изменились и постарели.
Теперь они были белыми и тонкими, но такими же кудрявыми и густыми.
Хозяйка всю жизнь отличалась добрым, веселым и задорным характером, что несомненно, отличалось и на них.
Какие только форму, длину и цвет они не принимали в своей жизни!
Фантазия у хозяйки была богатая и к тому же, она следовала моде.
Иногда волосы удивлённо смотрели на себя в зеркало, иногда смеялись, а несколько раз они даже вставали дыбом от увиденного.
Менялась хозяйка, менялись и волосы.
То они щеголяли высокими, гордыми прическами, намертво склеинными неприятной, липкой жидкостью.
Хорошо, что этот период жизни хозяйки быстро «пролетел» и в моду вошли лёгкие стрижки разной длины!
Они спокойно окружали голову воздушным, кудрявым облачком и смешно щекотали нос мужчине, который очень любил в них зарываться и нежно запускать пальцы, накручивая на них мягкие локоны…
«Да… Хорошая и интересная у нас все-таки была жизнь…»- размышляли волосы-« И побывали много где, столько интересного повидали… Даже в океане довелось поплавать…»-вспомнили волосы и поморщились (очень уж жесткими они становились после соленой воды)- и на солнышке позагорали… Даже обезьяна нас дёргала!»- напомнили поврежденные волосы за правым ухом.
Теперь они степенно были закручены в пучок и красиво уложены на макушке хозяйки.
Она была счастлива и они вместе с ней.
Хозяйка неожиданно проснулась, пригладила их привычным движением и легонько толкнула седого мужчину в бок:
-Просыпайся, соня!- ласково проговорила она- внуки скоро приедут!
Волосы испуганно вздрогнули. Придеться подготовиться морально…
Уж больно младшенький был подвижный и все норовил цапнуть их или стащить очки с носа дедушки….
Елена «Кузя» Бартенева