Автопортреты занимают важное место в раннем творчестве Гюстава Курбе (1819-1877).
Для художника это была возможность заявить о своем голландском и венецианском наследии, но, прежде всего, выразить свой романтический лиризм.
Этим «Раненым», как и его знаменитым «Отчаянным», Курбе действительно как будто хочет призвать нас в свидетели и убедить в своем романтическом видении, модном в середине XIX века, которое делает художника одиноким и непонятым демиургом.
Как и многие ему современные музыканты, художники или поэты, Курбе, несомненно, связывал художественное творчество и страдание.
Он скажет Прудону: "Настоящая красота встречается у нас только в страдании и в боли" и даже добавит об этой картине: "Вот почему мой умирающий Дуэлянт прекрасен".
Однако Курбе был привязан к этой картине больше, чем к любому другому автопортрету. Он никогда не хотел продать или отдать его. Он даже взял его с собой в свое изгнание в Швейцарию, в последние темные дни своей жизни.
Причина, объясняющая эту особую привязанность художника к этой картине была обнаружена в 1973 году. В этот день «Раненый» был подвергнут рентгеновскому анализу, позволившему обнаружить, что под нынешним рисунком находятся две более старые композиции.
Первая из лежащих в основе композиций представляет собой набросанный и незаконченный портрет молодой женщины, что подтверждает известную привычку Курбе многократно использовать одни и те же холосты.
Но интересен оказался второй слой. В некотором смысле, он представляет собой начало истории, рассказанной «Раненым».
На рентгеновском снимке мы можем различить композицию, очень близкую к великолепному рисунку Курбе «La sieste champêtre», хранящемуся в музее Безансона.
Художник изображает себя молодым и безбородым, спящим у подножия дерева, а молодая женщина любовно кладет голову ему на плечо. Эта первая композиция, вероятно, была написана им примерно в 1844 году.
В то время Курбе жил с молодой женщиной Виржинией Бине, которую он назвал «любовью всей своей жизни».
Он проживет с ней десять лет страсти, и у них будет совместный ребенок. Но прекрасная Виржини бросла молодого Гюстава. Этот разрыв оставляет художника опустошенным.
Так что он возобновил работу над этим полотном примерно в 1854 году и радикально изменил первое мирное и идиллическое видение, образ которого стал для него таким болезненным.
Художник добавил бороду и более зрелые черты, заставил девушку исчезнуть и дорисовал четко видимую красную линию на белой рубашке, чтобы обозначить рану в сердце.
Меч слева намекает на дуэль, причину которой легко понять...